— Что будет если она откроет конверт?

— Она провалит испытание. — валькирия снова окунулась в задумчивое молчание. — Не задавай лишних вопросов. Твое задание — твой закон и смысл твоей жизни. Сомневаясь в своем задании, ты сомневаешься в смысле своей жизни, а это двигает тебя на шаг ближе к смерти.

— А что если смысла в этом нет? Так же как и в случае с конвертом. Он ведь пуст.

— А что если он есть, но ты его не понял? — парировала бестия.

Ладно, хрен с тобой. Тут у каждого своя правда.

Я снова принялся наблюдать за Банши. Девушка некоторое время мяла конверт в руках, но все же не стала его открывать и двинулась в обратный путь. На этот раз горничные атаковали ее без остановки. Постоянно что-то говорили, трогали, иногда толкали, но она все продолжала идти.

Один раз она все же упала, выронив конверт. Я в этот момент за нее особенно переживал. Не знаю почему, но мне хотелось, чтобы у нее все получилось. Пусть я воспринимал это испытание как некий челлендж, но для Банши это, похоже, было важно.

Последние шаги дались девушке особенно тяжело. Ее всю трясло, а ноги еле передвигались. Боюсь представить как она себя чувствовала, но мне на физическом уровне было больно смотреть на ступни, которые она раз за разом погружала в снег.

— Вот и все. — улыбнулась Рита, а затем обратилась ко всем остальным. — Путь пройден, испытание окончено. Банши, — обратилась она к девушке. — Ты выполнила свою миссию. Ты стала частью дома Розвайс. А потому, мы торжественно вручаем тебе твою форму алой розы. Носи ее с гордостью, будь с нами и будь равной нам.

После слов Риты, девушке передали серебристый чемоданчик, а затем, окружив со всех сторон, принялись обнимать и поздравлять. По своему это было мило. Хе-хе, как и ее трусики в голубую полоску.

— Я думал, у вас в испытание будет входить бег с препятствиями, стрельба из лука, а еще в конце надо будет прибить какую-нибудь милую зверушку.

— Вам кажется оно легким? — у бестии аж бровка приподнялась.

— Ну-у-у-у… сорок метров нагишом, пускай даже зимой в холод, не выглядят сложными. Не хочу хвастаться, но я тащил Идель через огонь километр с лишним.

— Что же, звучит и вправду не сложно. — Рита покачала головой, а затем внезапно обратилась к толпе горничных, которая сейчас заливисто чирикала и смеялась. — Девочки, капитан Джек заявил, что сможет пройти это испытание сразу под двумя чашками гнилочая.

“Гнилочай? Это что за название такое?”

— Эй, я такого не говорил!

— Правда? — бестия усмехнулась. — А кто сейчас сказал, что наше испытание и не испытание вовсе. Любой дурак пройти сможет.

— Я тоже слышала!

— И я!

— Вы нихрена не слышали!

— Все мы слышали! — послышались возмущенные голоса.

— Да он зассал!

— Да-а-а!

Рита скосила на меня взгляд и ухмыльнулась.

— Капитан, мне кажется, у вас нет выбора… Покажите этим глупым девчонкам, что их испытание, как бы это сказать… Полное фе… фефило.

— Фуфло?

— У-у-у-у-у! — загудел бабский коллективчик.

— Это не я сказал!

— У-У-У-У-У-У! — звук возмущения зазвучал еще громче.

— Ладно, хрен с вами. Тащите свой хреночай.

— Гнилочай. — на этот раз меня поправила Рита.

— Да без разницы. — я встал в начало тропы и ко мне тут же подскочило две девушки. Обе довольно потирали ладошки.

— Раздевайся. — сказала одна из них, а сама гаденько так стоит и улыбается. Чуть ли не хихикает.

Окей. Мне стесняться нечего.

— Капита-а-ан. Трусы тоже надо снять.

И тишина. Все аж дыхание затаили. Стоят глазами хлопают, губки кусают.

Ладно, сегодня ваш день, курочки. Наслаждайтесь.

— О-О-О-О-О-О!!!

“Да-да, поаплодируйте еще.”

Раздались одинокие хлопки в ладоши.

“Сучки.”

В общем, я остался стоять босиком на снегу. Холод ужасно пробирал до костей, и уже через минуту я перестал чувствовать пальцы на ногах. А потом мне принесли и дали выпить две чашки непонятной бурды.

— На вкус как носки!

— Не разговаривайте. Ваша миссия доставить конверт, капитан. Ваша миссия — ваша жизнь. Не справитесь — погибните. Нет ничего важнее этого конверта. И да… возвращайтесь с победой. — прозвучало напутствие Риты.

Это было последним, что я услышал.

Мир вокруг стал вытягиваться с какой-то невероятной скорость. Чаша, до которой казалось рукой подать улетела куда-то в неизвестные дали, превратившись в маленький огонек.

Я огляделся. Горничных не было видно. Казалось, что я остался один. Причем один на всей планете. Сколько не кричи, никто тебя услышит, а вокруг лишь холод и мгла, которую не в силах разогнать даже свет факелов. Состояние чем-то напоминало сон. В какой-то степени это можно было сравнить с тем, как я себя обычно чувствую, когда ищу кому добра отсыпать.

“Главное идти. Главное идти. Главное идти. Ничего сложного. Главное идти.” — я видел как проходила испытание Банши. Тропа не становилась длиннее, а чаша никуда не исчезала, это все действие чая. Нужно просто идти и я приду.

Заснеженная земля то опускалась, то поднималась. Края тропы стали медленно ползти в небо и тянуться друг к другу, пока не превратились в своеобразный вращающийся тоннель.

Ощущения времени и пространства просто испарились. Казалось, что я уже иду вечность по этой трубе. Босиком. В мороз. По ощущениям ступни превратились в два куска льда. Идти было не просто сложно, а скорее невозможно. Невозможно пройти то, что бесконечно. Что я вообще делаю в этом месте? Зачем?

Конверт. Точно. Нужно принести конверт. Это кажется невозможным, но раз Банши смогла, значит и я смогу.

Так я и шел, пока путь мне не преградил обрыв. Даже не обрыв, а скорее обрывище. Пропасть с отвесной стеной, которая уходила глубоко вниз, чье дно скрывалось за туманом.

“Хох, а вот и ступенька.”

Очень хотелось подползти к краю и как бы… Ну, плюнуть туда что-ли. Посмотреть как оно там полетит… Остановила только мысль, как при этом я буду выглядеть со стороны. По-любому эти курицы сейчас ждут, что я на карачки встану, а вот хер вам. Не стал страдать херней и тупо прыгнул. Да-а… Я помню про высоту ступеньки. Сколько там было? Тридцать сантиметров? У меня сердце к спине прилипло пока летел.

В лицо бил ветер, снежинки неприятно резали по кожу, а густой туман застилал глаза. Если это всего лишь спецэффекты, то они капец какие реальные. Надо отдать должное этому зелью, видения от него и правда интересные.

Приземление как и ожидалось не было жестким. Я просто упал на свои две ноги и-и-и все. Оглянулся. Отвесная стена приобрела свой реальный размер. Туман исчез, а факелы по прежнему освещали путь до чаши как будто ничего и не было.

Однако меня волновал другой вопрос, сколько я так уже иду? День? Неделю? Голова не соображала. А вокруг был только леденящий холод и темнота.

“Я замерзаю. Замерзаю. Умру. Меня отравили. Воздуха не хватает. Тебе нечем дышать. Мне нечем дышать.”

Ног я уже не чувствовал, не ощущал как передвигаю их. Просто хотел идти и каким-то образом шел. Очень хотел лечь, накрыться теплым одеялом и уснуть. Хотя бы десять минут. Десять минут и все. А потом же еще обратно столько же идти…

“Регенерация не помогает. Клетки просто замерзают и не могут регенерировать… А отрава мешает. Эти бестолочи не рассчитали дозировку.”

По ощущениям у меня уже было отморожено все что можно отморозить. Пальцы не двигались, тело не слушалось. Мне стоило огромных усилий дабы просто держать глаза открытыми.

В какой-то момент что-то обожгло живот. Я посмотрел вниз и… увидел свои кишки. Из огромной раны на землю вывалились внутренние органы.

“Ты умираешь. Умираешь. Умираешь. Нужно поворачивать. Поворачивай. Я умираю. Ты умираешь. Я умираю. Ничего не поможет. Я застрял здесь навсегда. Меня отравили.”

Тихий шепот вклинивался между мыслями. Пытался выдать себя за них. Убедить меня в том, что это мое решение и мой страх.

“Поверни и тебе окажут помощь. Я никому ничего не должен. Ты никому и ничем не обязан. Нужно повернуть. Уйти с тропы и все закончится. Уйди с тропы и все закончится.”