В литературном творчестве Николай Петрович был продолжателем классических традиций. Он не гнался за дешевой популярностью и не писал работ, рассчитанных на развлечение, которые удобно полистать, сидя в самолете или в поезде, чтобы скоротать время. Ему подчинились все литературные формы: и роман, и повесть, и рассказ. Он явился основателем нового жанра – мемуары в картинках, среди главных героев которых его самого не было, а были люди, с которыми его свела жизнь. А среди них было много интересных персонажей, включая людей, которые в силу своего положения принимают за нас решения, влияющие на жизнь миллионов, т. е. политиков. Все его литературное творчество говорит о том, что он был большим Гуманистом и настоящим Классиком. Неслучайно изучение его работ включено в программы многих университетских курсов для студентов, которые готовятся получить специальность филолога, лингвиста или журналиста.

Николай Петрович был светлой личностью, большим человеком. Он умел обращаться с самыми разными людьми, для каждого из тех, с кем его сводила жизнь, он находил нужные слова и соответствующий тон общения. Он был тем, кого психологи называют гением общения. Он не отдавал приказов своим подчиненным, хотя как директор института имел такие права, но ставил перед ними задачи, соответствующие возможностям человека, и вдохновлял на достижение поставленных целей.

Как ни грустно это сознавать, но Николай Петрович закончил свой земной путь. Все мы приходим в этот мир в разное время и в разное время его покидаем. Так устроен этот мир. Мы, его коллеги, навсегда сохраним светлую память о Николае Петровиче.

Н. М. Антюшина

Руководитель Центра Северной Европы

Института Европы РАН Этот необыкновенный Николай Петрович Шмелёв

Наши впечатления о жизни в молодости, словно резьба на камне, оставляют в памяти глубокий след. С годами, однако, многие ее превратности забываются, память становится чем-то вроде записи на песке, она все чаще легко стирается, многие события и люди забываются.

Николаю Петровичу Шмелёву, этому необыкновенно талантливому писателю и выдающемуся ученому, забвение не грозит. Значительную часть своей жизни он посвятил науке, делал это на высоком уровне, многие его выводы исторически точны и верны. Такое впечатление об академике Шмелёве осталось у меня после прочтения многих его работ и общения с ним в Москве и на Лихачёвских чтениях в Санкт-Петербурге.

Всякое мнение, конечно, субъективно, но случается, к объективности оно приближается, и даже очень сильно. Это происходит, когда оно основано не только на правде, но и на страстном стремлении к истине. Пассионарность в науке, чувство ответственности за произнесенное слово характерны для научного поиска Николая Петровича. У него в сознании один Дом – Родина, и это – Россия.

Шмелёв в своих исследованиях отвергает насилие как средство построения цивилизованного, жизнеспособного общества. Он с горечью говорит о распаде СССР, считает его великой и единой страной. С болью отмечает крушение в 1990-х гг. армии, экономики, конфискацию сбережений населения уже в первые месяцы безжалостных реформ. Обнищание населения, разгул преступности, развал «среды обитания» российской интеллигенции – все это Шмелёв решительно осуждает.

В голосе Николая, когда мы с ним беседовали, нередко слышались обида и разочарование действиями псевдореформаторов, с осуждением которых он публично выступал по крайней мере с середины 1990-х гг. Например, сделал это в докладе на Конгрессе российской интеллигенции в Москве в декабре 1997 г.^[14]

В чем-то неожиданными для меня были высказывания Шмелёва по международным вопросам. Я не ожидал, что услышу их, как мне тогда казалось, от либерала-рыночника. Так, Николай Петрович, когда я как-то говорил с ним о возможностях Организации Объединенных Наций в глобальном управлении, обратил мое внимание на жестокость и своекорыстие нынешнего мирового сообщества. Гарантией для России от всяких неожиданностей, считал Шмёлев, должно быть сохранение на высоком уровне ее оборонного потенциала. Это свое мнение академик выразил и на Лихачёвских научных чтениях^[15].

Я позволю себе для большей точности процитировать высказывание Шмелёва на этом форуме: «Если Россия не допустит в перспективе значительного ослабления ракетно-ядерных сил сдерживания и сохранит компактные мобильные вооруженные силы, способные противостоять любой региональной или локальной угрозе, в системе ее внешнеполитических приоритетов неизбежно выдвинутся на первый план экономические интересы, оттеснив проблему политического влияния в различных регионах (разумеется, за исключением традиционных российских интересов на постсоветском пространстве)»^[16]. Я считаю, что это мудрый вывод, он основан на комплексном анализе современной международной обстановки, которая к 2013 г. обострилась. Шмелёв вовсе не был просто либеральным романтиком. Когда дело касалось безопасности России, он стоял на почве сурового реализма, призывал к объединению всех сил и возможностей цивилизованных стран в борьбе против новых глобальных и региональных угроз.

Шмелёв видел Россию и Запад связанными общей судьбой и сделал вывод, который нам следовало бы помнить: всем силам современности «предстоит или вместе погибнуть, или устроить, наконец, на Земле жизнь, достойную Человека»^[17].

Такой решительный настрой Шмелёв считал, как он любил говорить, обыкновенным здравым смыслом. Он, по сути дела, призывал политиков создать в мире условия умеренности и сдерживания страстей. Николай Петрович предсказывает, что если люди не осознают возникшей глобальной угрозы, может наступить «грядущий мировой хаос». Этому способствует безудержная и безжалостная глобализация в пользу «золотого миллиарда», оставляющая сотни миллионов землян в нищете и бедности. Она порождает многомиллионные потоки стихийной миграции. Последняя, считает Шмелёв, меняет этническое и цивилизационное лицо современного мира, в том числе в странах, составляющих ядро евроатлантической цивилизации.

Такие предупреждения выдающегося ученого должны быть услышаны, должны повлиять на умонастроения во всей Европе, в том числе в России.

Сдержанный в манерах, предпочитающий светлые костюмы и галстуки, всегда готовый поддержать молодых ученых, а когда надо – покритиковать маститых коллег и даже крупных чиновников, – таким Николай Петрович Шмелёв навсегда останется в памяти всех, кто его знал.

18 ноября 2014

Ан. А. Громыко

Член-корреспондент РАН

Памяти уникального человека, излучавшего мудрость и добро

Моральных авторитетов нации всегда мало. Но, к счастью, они все-таки есть. Именно таким авторитетом и был Николай Петрович Шмелёв, который одним из первых ярко и доходчиво обнажил язвы бюрократического социализма и открыто заявил, что русские люди своей трагической историей заслуживают лучшей участи.

Когда жена выдающегося ученого-экономиста, замечательного русского писателя и моего большого друга Николая Петровича Шмелёва – Наташа – сообщила мне о его внезапной кончине, я воспринял эту весть как большое личное горе.

Это был уникальный человек. Уникальный своим талантом, своей эрудицией, своим трудолюбием. Его литературное творчество поражало глубиной, яркой образностью, простотой языка, приближающейся к чеховской прозе. Да и сам Николай Петрович всегда мне казался похожим на Чехова. Нет, не внешностью, а сочетанием присущих истинным русским интеллигентам качеств, таких как скромность, доброта, бескорыстие, самоирония, абсолютное неприятие фальши и лжи, готовность прийти на помощь, заслонить от беды и зла…

В общем, он не демонстрировал, а излучал благородство, и это чувствовали все, кому посчастливилось его знать. Вот и я считаю себя очень счастливым человеком и без всякого преувеличения могу утверждать (и он знал об этом), что свою жизнь делю на две части – до знакомства со Шмелёвым и после.