Пока Константин и Руриций Помпиан еще только готовили свои войска к сражению, в Риме уже ходила молва о блистательной победе избранного Богом императора. Эти слухи лишили узурпатора сна. Он потерял аппетит, не находил себе места, вспышки гнева перемежались с приступами паники.
Узурпатору было тридцать четыре года. Коренастый и тучный, с сильными, короткими руками, широким округлым лицом, с мощной, как у льва, переносицей и большими телячьими глазами, внешне он походил скорее на центуриона преторианской гвардии, чем на властителя Рима. Ему не хватало умения держаться, изысканности манер, от его движений и речи веяло простотой, сказывалась кровь иллирийских крестьян. Однако благодаря этому солдатам и простому народу Максенций показался человеком открытым и искренним, что помогло ему при захвате трона. От своего отца он унаследовал сложный, заносчивый характер, однако главным достоинством Геркулия Максимина – талантом полководца – Максенций был обделен. Узурпатор умел лишь переманивать на свою сторону легионы, но не командовать ими.
Объявив войну Константину, он не только начал собирать армию, но и созвал со всей Империи знаменитых оракулов, толкователей снов, ведуний и гаруспиков, чтобы они предрекли исход противостояния. Те вводили себя в транс с помощью одурманивающих курений, гадали по воску, полету птиц, потрохам животных, а Максенций вслушивался в их бессвязные бормотания. К огромному неудовольствию римского плебса, узурпатор по прихоти гаруспиков забил половину цирковых львов ради предсказаний по их внутренностям. Знамения оказались неблагоприятными. Максенций решил отложить поход против Константина до лучших времен, но тот сам перешел через Альпы, захватил Северную Италию, а теперь нацелился на Верону, после взятия которой двинется на Вечный город. Узурпатор слишком доверял оракулам, чтобы поверить в успех Помпиана.
Он хотел собрать оставшиеся войска и закрепиться в Риме. Даже если Константин одолеет Помпиана, не потеряв ни одного солдата, ему все равно не хватит сил для штурма такого города. Но в самом Риме было неспокойно. Жители устали от узурпатора и распустившейся преторианской гвардии. А больше всего Максенций опасался христиан, которые с готовностью пожертвовали бы собой ради победы Константина. Распоряжение начать против них гонения было отдано сразу, как только он узнал об эдикте Галерия, но преследования были организованы так плохо, что не принесли ощутимых плодов. В довершение один из оракулов предсказал узурпатору, что он непременно погибнет, если останется в городе.
– Я дал им кров, выполняю все требования, щедро вознаграждаю за труды, а они меня только расстраивают и злят, – сетовал на прорицателей Максенций.
В отчаянии он обратился к священным книгам Сивилл, хранившимся за семью печатями в храме Юпитера Капитолийского. Верховный жрец никогда бы не разрешил узурпатору заглянуть в них, если бы Константин не отверг римских богов и не объявил Христа своим покровителем. Война за власть затронула веру.
В книгах Сивилл Максенций нашел предсказание, что скоро «погибнет враг Рима». Узурпатор рассудил, что раз Константин движется с армией на Вечный город, да еще служит «чужому богу», значит, он и есть враг. Максенций так вдохновился, что решил сразиться с Константином, лично возглавив войско. Он велел созвать военный совет в своем дворце на Палатинском холме.
Увидев, что узурпатор сияет от радости, его военачальники решили, что пришли хорошие вести из Вероны. Но, когда он развернул перед ними карты окрестностей Рима, они догадались: Максенций наконец получил обнадеживающее предсказание и рвется в бой.
– Враг Рима будет уничтожен! – торжественно объявил узурпатор. – Убийца моего отца вероломно напал на нас и осадил Верону. Я молюсь всем богам Рима о победе высокородного Руриция Помпиана. Но, если он не справится, спасать Вечный город, его граждан и сенат придется нам! Армия готова?
– В ближайшие дни прибудут новобранцы из Этрурии, о Божественный, тогда войска будут в полном сборе, – доложил Квинт Эльмер, престарелый военачальник, выглядевший усталым.
Он столько лет своей жизни посвятил армии, что к преклонным годам все связанное с ней стало повергать его в тоску. Эльмера больше беспокоила увеличивающаяся с каждым днем проплешина на голове, лишавшая его последних седых волос, чем вторжение Константина.
– Мы и без этих желторотиков справимся, – фыркнул префект преторианской гвардии Макрон Скудилло. – Они будут только путаться под ногами. У нас и так солдат в два раза больше, чем у выродка Констанция Хлора.
Макрон Скудилло и его преторианцы были главной опорой власти узурпатора, поэтому чувствовали себя хозяевами Рима.
– Нельзя недооценивать коварство Константина, благороднейший Скудилло; чтобы справиться с ним, нам понадобится каждый, кто способен держать оружие, – многозначительно произнес Максенций. – Недаром лучшие оракулы не могли пробиться сквозь ту тьму, которой он себя окружил. Вероятно, Константин – колдун, потому-то ворота стольких городов отворились перед ним сами по себе. У него солдат в три раза меньше, чем у меня, и все равно он осмелился напасть первым. Нечестивец полагается на чары! Так он и побеждал варваров, запугивая их магией. Константин хочет с ее помощью захватить Рим. Но священные книги Сивилл развеяли мои сомнения, они взывают к нам защитить Вечный город и не бояться колдовства. Не быть чародею правителем Запада! Мы остановим и разгромим его!
– Развернув полный фронт, ты, о Божественный, используешь свое преимущество в войсках и не оставишь Константину шансов, – скучно произнес Квинт Эльмер.
– Я это и сам прекрасно знаю, высокородный Эльмер, не нужно мне объяснять столь очевидные истины! – раздраженно воскликнул Максенций, затем опустил взгляд на карты и добавил: – Расположим армию на равнине между Вейями и Фиденами.
– Мудрое решение, о Божественный, – тут же откликнулся Скудилло.
Он был доволен, что узурпатор выбрал место всего лишь в девяти милях от Вечного города. Дальше преторианцы идти бы не захотели.
– Чтобы убить змею, нужно отрубить ей голову, – задумчиво произнес Максенций. – Без Константина его армия неопасна.
Пока узурпатор правил вместе с отцом, они дважды одолели посланные против них армии. Сначала Галерий поручил своей марионетке-соправителю Северу расправиться с ними. Однако большинство легионеров, которыми командовал Север, раньше служили под началом Геркулия Максимина. Оказавшись в Италии, они целыми отрядами стали переходить на сторону своего бывшего военачальника. Войска Севера стремительно таяли. Он укрылся в Равенне, которая благодаря окружавшим ее болотам и лесам считалась неприступной. Но Максимин уговорил его сдаться, обещая сохранить ему жизнь. Север согласился, был арестован, доставлен в Рим, где Максенций его казнил.
Тогда старший август Галерий решил лично покарать мятежников. Максимин прибегнул к схожей тактике. Он подкупал легионеров Галерия, чтобы они перешли на его сторону. Старший август, чувствуя, что может повторить судьбу своей несчастной марионетки, поспешно отступил. Геркулий Максимин не только одержал победу без единой стычки, но и значительно увеличил собственную армию.
Максенций хотел действовать по примеру отца. Однако даже он понимал, что ни за какие посулы ему не переманить ни единого отряда из войск Константина, поэтому узурпатор решил не пытаться лишить полководца армии, а оставить армию без полководца.
– Если полностью разгромить легионы Галлии и Британии, придется посылать туда войска для защиты границ, – продолжил узурпатор. – Убьем Константина, и его люди сложат оружие. Я проявлю милосердие, пусть возвращаются обратно, воевать с варварами.
– Я посылал к нему убийц, но они не смогли к нему подобраться, – покачал головой Скудилло. – В свое оправдание они утверждают, будто Константина защищает некая сила.
– Мне не нужны наемные убийцы, – твердо заявил Максенций. – Справедливость восторжествует, змей отравится собственным ядом. В разгар битвы я разверну коня и поскачу прочь. Константин возрадуется, решив, что его магия меня испугала. Он бросится в погоню, ему захочется лично пленить правителя Рима. Как только я промчусь по Мульвийскому мосту, инженеры выбьют подпорки. Мост рухнет под Константином и его кавалерией. В доспехах ему не выплыть. Воды священного Тибра поглотят чародея.
