Я уже упоминал, что за лондонской „Хендейл лейжа энд инвестмент“ стоят „цюрихские гномы“. В отличие от гномов Диснея, опекавших одну Белоснежку, наши гномы, закупившие двух чернокожих, имели отнюдь не сказочное название — „Раснелия инвестмент, иикорнорейтед“. Эта компания инвестирует значительные капиталы в Республику Заир. А почему бы не прописать по этому же адресу и „поединок века“?

Как и всякие гениальные идеи, и эта была проста и точна. Она таила в себе гигантский рекламный потенциал: два американских негра встречаются на африканской земле! Впервые в истории бокса чемпионат мира в тяжелом весе проводится в Африке! С другой стороны, цены на билеты можно было поднять до небес — ведь болельщики вынуждены были летать в Киншасу (бывший Леопольдвиль, столица Бельгийского Конго) воздухом. Стоимость туристического аттракциона, включавшего авиационный билет „туда и обратно“, билет на зрелище плюс сафари, колебалась от тысячи до двух с половиной тысяч долларов. Для того чтобы никто не проник в Киншасу „зайцем“, „цюрихские гномы“ заключили специальное соглашение с авиационной компанией „Пан-Америкэн“ и отельной фирмой „Интерконтиненталь“, наделив их эксклузивными, то есть исключительными, правами. Все остальные лазейки, по крайней мере для американских болельщиков, оказались наглухо закупоренными.

Для того чтобы янки чувствовали себя на берегах Конго в своей тарелке, „Пан-Америкэн“ и „Интерконтиненталь“ отгрузили в Киншасу 27 тысяч пакетиков чая, 36 тысяч пакетиков растворимого супа, 300 тысяч пакетиков сахара, 100 тысяч тюбиков горчицы, 15 тысяч рулонов туалетной бумаги, 50 тысяч вешалок, а также неустановленное количество законсервированных обеденных комплектов. (Меню: семга, котлеты по-киевски, яблочный пирог).

Так обстояло дело по части „хлеба“. По части зрелищ были законтрактованы популярнейшие негритянские артисты Джеймс Браун, Арета Франклин и Стив Вондер.

Киншаса — город с почти двухмиллионным населением — не была готова к подобному нашествию. И вот „цюрихские гномы“, подмазав местные власти, приступили, так сказать, к „ударной стройке“. В первую очередь надо было реконструировать поле боя — футбольный стадион. Четыреста строителей, работая круглосуточно, увеличили количество посадочных мест с 80 тысяч до 120 тысяч, „укомфортабив“ из них шесть тысяч для сливок международного светского общества. Были воздвигнуты специальная трибуна для прессы, рассчитанная на тысячу человек, и две „раздевалки“ для Формена и Али. (Слово „раздевалки“ я взял в кавычки потому, что каждая из них была по размерам больше всего пресс-центра!)

Реконструкции подвергся и киншасский аэропорт Н'Джили. И здесь увеличили количество посадочных мест, вернее, взлетно-посадочных дорожек, а также эскалаторов для пассажиров и багажа. Три лучших отеля были отданы „сверхсливкам“, так называемым „очень важным лицам“; правительственные коттеджи и бунгало для командного состава военно-воздушных сил — „сливкам“. Простым смертным, но с белым цветом кожи разумеется, отвели здание университета — 4222 койки, чистое белье, но без горячей воды. Таксомоторный парк реквизировали для „сверхсливок“ и „сливок“. Для простых смертных арендовали автобусы.

Большой шоу-бизнес без средств коммуникаций не шоу-бизнес, а харакири. Основные поступления ожидались не в кассу стадиона Киншасы — она должна была дать „всего“ полтора миллиона долларов, — а в кассы многочисленных кинотеатров Европы и Америки. Но спутник связи, которым располагал Заир, имел лишь один канал, нацеленный на Соединенные Штаты. В канун поединка число каналов достигло семидесяти двух. Почти как на Марсе. Гномы умеют рыть, когда пахнет золотом, словно кроты-старатели. В период канализации и колонизации Киншасы они сманили квалифицированных техников у самой „Дженерал моторе“, строящей в Заире автосборочный завод.

Делать деньги — стихия гномов. Сезон жатвы у них круглогодичный. Единственная стихия, которой они опасались, — сезон тропических дождей, начинающийся в этом регионе Африки, как назло, как раз с середины сентября. Их, гномов, конечно, не беспокоило, что обобранные до нитки зрители до нитки же и промокнут. Их страшило нечто другое — могучие водные потоки могли снести капризное трансляционно-электронное оборудование, „вызвав короткое замыкание аж до самой Норвегии“, как изволил заметить президент „Риснелия инвестмент, инкорпорейтед“. Подобные короткие замыкания обычно высекают безрадостные фейерверки непогашенных долговых обязательств.

Приходилось приглядывать и за другой стихией — Мохаммедом Али. Его недаром называют „большой трещоткой“. В рекламном рвении, приправленном, как мне кажется, гомерическими специями издевательства, он расписывал леденящие кровь африканские ритуальные обычаи — вуду, каннибализм и прочие страсти-мордасти. Устроители шоу не на шутку всполошились: а что, если рекламные трюки Али окажутся бумерангом, превратившись из экзотической наживки в элементарное пугало? Зная из первых рук дремучее невежество и предрассудки американской глубинки, могу сказать, что эти опасения не были лишены определенных оснований. Короче, Мохаммеду Али намекнули на прутковский манер: если у тебя есть фонтан, то заткни его или хотя бы попридержи, в особенности по части вуду и каннибализма. Как заявил бывший убийца, а ныне вице-президент „Видео техникс“ Дон Кинг, „конечно, на ринге встретятся черные боксеры, конечно, поединок будет проходить в Черной Африке, но деньги-то ведь у белых“».

«Матч столетия» был назначен на 25 сентября. Боксеры уже давно со своими свитами прибыли в Заир, разбили свои тренировочные лагеря и вовсю готовились к «крупнейшему спортивному событию XX столетия». И вдруг за пять дней до боя на одной из тренировок спарринг-партнер Формена 34-летний Билл Макмюрри случайным ударом локтя рассек чемпиону мира бровь. Повреждение оказалось серьезным: рана длиною более двух сантиметров. Врачи категорически запретили Формену выходить на ринг ранее чем через месяц.

Отсрочка матча повлекла за собой массу проблем, и прежде всего финансовых. Представитель президента республики настаивал на том, что бой нельзя откладывать ни при каких обстоятельствах, ибо это зрелище является «подарком Мобуту народу Заира». Того же мнения придерживались Дон Кинг и подставные лица финансистов матча. Они инвестировали огромные суммы в предстоящий поединок и могли понести громадные убытки. Но тренер Формена Дик Сэдлер заартачился. Он тоже многое инвестировал в своего ученика и не желал рисковать столь ценным капиталом.

— Джорджу необходимо время, чтобы оправиться. Поединок должен быть отложен, — говорил хозяин Формена.

— Вы, американцы, любите все драматизировать, — заявлял представитель президента Заира.

— Наложите швы, и делу конец, — требовали финансисты.

Мохаммед Али и здесь остался верен себе.

— Мне очень жаль, — заявил он, — но у меня было предчувствие, что Формен рассечет себе бровь. Так оно и произошло. Аллах наделил меня силой прозрения. Во всяком случае, я требую компенсации в три миллиона долларов. Что же касается Формена, то с ним покончено.

В конце концов поединок перенесли на конец октября, не уточнив конкретной даты. Швы на рану Формена решили не накладывать. Естественное заживление длится дольше, но зато оно надежнее. Правительство Заира, сделав эти уступки Сэдлеру, оставило себе взамен обоих боксеров в качестве заложников. Они не вернутся в Соединенные Штаты, пока не проведут бой. А 25 сентября вместо кулачной драки в Киншасе был устроен «международный культурный фестиваль».

Прошел месяц с небольшим, и 30 октября бой все-таки состоялся. Накануне на пресс-конференции спарринг-партнер Формена Генри Кларк заявил, что попасть на ринг против чемпиона все равно что попасть в ад. А менеджер Формена Дик Сэдлер сказал:

— Вопрос не в том, может ли Формен драться 15 раундов. Вопрос в том, сколько раундов может продержаться Али.

Али же заявил:

— Это будет удар и уход, удар и уход. После седьмого раунда все веселье кончится. Я буду двигаться по рингу и обстреливать его ударами, как из автомата. Я измотаю его и потом нокаутирую. Даже если я не нокаутирую его, я выиграю по очкам.