— Не знаю, что это было, но почему-то уверена, что это твоих рук дело. Не удивился только ты, Поттер, — прошептала Браун мне на ухо.

Мордред! Зараза глазастая! Эта малолетняя разведчица уже приобретает профессиональную наблюдательность.

— Вам как всегда показалось, мисс Браун, — равнодушным тоном отшил её я.

— Ну-ну…

Как будто я вот возьму и признаюсь. А подозрения к делу не пришьёшь. Об этой операции никто не знал, даже Гермиона. Хотя догадаться может и Невилл. Как-никак вместе с ним варили состав. Но он меня наверняка не сдаст, так как Снейпа ненавидит ещё больше чем я.

***

После завтрака народ не стал расходиться и с интересом наблюдал, как претенденты опускают записки со своими именами в Кубок Огня. Студенты не расходились и ещё по одной причине. Они ожидали повторения того зрелища, что случилось перед завтраком и даже дождались. Рейвенкловец-пятикурсник Шомминг, что совершенно не похоже на представителей этого факультета умников, попытался прорваться за возрастную черту и был с позором отфутболен обратно, так же как и хаффлпаффец-четверокурсник, кстати. Эти события были встречены дружными воплями восторга, а по рядам учеников прошлась волна, когда друг другу передавали выигрыш от ставок. Как я погляжу, в Хогвартсе это явление азарта приобрело повальный характер. Раньше как-то попроще было.

Зато все студенты Хогвартса заценили представление, которое устроили француженки. Принаряженные и накрашенные, они демонстрировали бездну изящества и кокетства, при простом действии, когда нужно было всего лишь опустить в Кубок записку.

Я помню, что от нашего факультета тоже должны быть заявки и память меня не обманула. К Кубку Огня приблизилась Анжелина Джонсон, в компании своих неизменных подруг-охотниц: Кэти Белл и Алисии Спиннет. Только сейчас вспомнил, что у Энж день рождения вроде неделю назад было и ей уже семнадцать. Ну, что ж, будем смотреть, что решит Кубок.

Последними к Кубку Огня пожаловала целая делегация хаффлпаффцев и чуть ли не силком вытолкнула вперёд смущённого Седрика Диггори. По-моему, его персональное мнение ничего не значило. За него весь коллектив Хаффлпаффа решил — участвовать ему или нет. В этом они все. Между прочим, на подпольных боях соплохвостов победили тоже «хафы» и «судьи» которые следили за сражениями химер, до сих пор спорят честная ли была победа. Потому как мы своих питомцев развивали самостоятельно, а соплохвоста Джастина Финч-Флетчли, со странной кличкой «Тихая Булка», они откармливали и даже тренировали всем факультетом. Мой номер «Семьдесят восемь» после таких «спортивных» состязаний чуть клешни не отбросил и до сих пор в себя приходит, проиграв в полуфинале «Бульдогу» Невилла.

Так что сейчас тут, в Большом Зале Хогвартса, царил тотализатор и, как до нашей компании донес Колин Криви, больше всего ставили на Диггори. На втором месте была Джонсон, почему-то. Хотя насколько мне известно, Энж и не сказать, что сильная и знающая волшебница. Середнячок, серединка на половинку. На третьем месте слизеринец Уоррингтон, и я совершенно не понимаю почему он. Этот маг только физическими кондициями выделяется. Он что, решил там в рукопашную на Турнире всех забороть? Хотя, наверное, единственная заявка от Слизерина была подана только из соображения престижа. И, наконец, в аутсайдерах пребывал я, собственной персоной. Но Колин тут же поделился, что на меня он поставил целых десять галеонов, одновременно с Луной Лавгуд. С удивлением узнал, что безумная рейвенкловка хотела поставить на мое чемпионство целых пятьдесят золотых, но устроители тотализатора отклонили такое предложение, заявив, что максимальная ставка, как раз десять галеонов.

На «темных лошадок» из Дурмстранга и Шармбатона, никто ставки не принимал, так как про них было ничего не известно.

***

Весь день, до ужина, где должна была состояться церемония оглашения чемпионов, я провел как на иголках, хотя внешне старался не выказывать нервного напряжения. С виду по мне и не скажешь, что я обеспокоен, но вот от Гермионы такое мое волнение скрыть было невозможно и постепенно она тоже начала нервничать, заразившись моим настроением.

А нервничать я начал только по одной причине. Потому что неожиданно подумал, что кто-то, кто хотел бы мне навредить, может и её имя в Кубок Огня подкинуть, а проверить это я никак не могу. Момент упущен.

Изъять из артефакта пергамент с именем возможно, применив на Кубок Огня «Конфундус», и пока он будет в перезагрузке, наколдовать «Акцио»… Но… Моргана его побери, нужно всё равно знать и представлять в деталях этот пергамент. Иначе ничего не получится. Свою записку я могу так извлечь, а закинутую чужаком — никак, так как не знаю её внешний вид. Да ещё и кубок на виду постоянно и незаметно к нему не подобраться.

Проклятая паранойя не давала покоя. Везде мне казались самые поганые варианты. Если Гермиона тоже будет участвовать в этом долбанном Турнире, то… Нет, лучше о таком даже не думать. Я тогда эту дурацкую «огненную кружку» в пепел обращу и в глотку Одину запихаю!

— У тебя все получится, Гарри, — уверенным голосом и интонацией пыталась успокоить меня Гермиона, хотя сама же и «дёргалась» больше чем я.

— Да знаю я, — улыбнувшись ответил я и на самом деле почувствовал, что начал полностью успокаиваться.

Невольно подумал, что она каким-то образом мои мысли прочитала и планы мести повелителю Асгарда одобрила.

Всё же здорово, когда рядом есть родной и близкий человек, который тебя понимает, в иных случаях даже лучше чем ты сам. Я всё никак не могу понять, как это у неё получается. Вот так, как сейчас — очень быстро меня успокоить или внушить уверенность. Вроде пять минут назад готов был ногти грызть от волнения, а сейчас… нет ничего, с чем бы я не справился.

Я должен справиться. Иначе мне не жить и я точно уверен, что она, в случае моей гибели не проживет долго. Несмотря на свою внешнюю выдержку и хладнокровный разум, Гермиона та ещё эмоциональная личность с очень авантюрным складом характера. И я очень хорошо представляю, что будет если у неё «снесёт предохранители». Сам же и «раскачал» свою невесту так, что если нас серьёзно обидеть, то нам на пару по силам устроить в Англии локальный Апокалипсис. Она пока ещё не осознает своей магической силы, но я уже вижу, что эту волшебницу лучше не трогать и не злить.

Когда мы вдвоём шли на ужин, то я услышал голос, который ни за что не спутаешь с каким-нибудь другим в Хогвартсе. Судя по перезвонам серебряного колокольчика за углом коридора, там кого-то «таскала на хуях» Луна Лавгуд. С такой интонацией она только ругается, а ругаться моя безумная ученица умеет только матерно. Я уже достаточно хорошо её изучил, чтобы делать такие выводы со стопроцентной уверенностью. Правда сейчас, я не понимал что она говорит, но подсознательно был уверен, что, что-то нецензурное*:

— Je vais te casser la gueule, connard! — кому-то, с мягким французским выговором, интонацией обещала Лавгуд.

— Quoi? — раздался растерянный мужской голос.

— Ta gueule! — резко ответила Луна.

— Je demande pardon si quelque chose vous a blessé, — стал, видимо, извиняться её собеседник.

— Va te faire foutre, fils de pute! — пробурчала Лавгуд, и на этот раз ворчливо добавила по-английски: — Какие-то дикие французы пошли. Из-за угла вылетают, с ног сбивают!

Когда мы Гермионой, у которой почему-то сейчас было очень красное и смущенное лицо, вышли из-за поворота замкового коридора, то узрели занимательную картину: Луна Лавгуд с расстроенным видом сидела на полу и потирала свою пятую точку, а вокруг неё суетился тот самый пацан-француз, которого мы все увидели самым первым из шармбатонской делегации. То ли паж, то ли слуга, а может быть и действительно студент французской магической школы… короче, разумный с неопределенным статусом.

— Га-арри По-оттер… — протянула в своей манере Луна и вперилась в меня своими серебряными глазами, в которых сейчас отражалась вся несправедливость мира и осуждение конкретного волшебника. То есть некоего Гарри Поттера. Как будто это я был виноват в таком её нынешнем положении.