- Какие-то проблемы, мистер Гринготтс? - едко спросил я. - Могу я в конце-концов получить свой выигрыш?

- Четыреста семьдесят две тысячи шестьсот тридцать семь галеонов, три сикля и семь кнатов! Вам не кажется, что вы слишком молоды для того, чтобы делать ставки, мистер Поттер? - воскликнул он.

- Согласно "Хартии прав и свобод мага", от тысяча пятьсот четвёртого года - любой признанный волшебник имеет право на любые манипуляции со своими финансами. А я признан как волшебник с момента моего зачисления в Хогвартс. Так что нет, не кажется. И согласно уставу вашего банка, я сейчас затребую с вас компенсацию за публичное разглашение конфиденциальной коммерческой информации! Мой выигрыш - это моё дело! И к тому же, вы принимаете ставки от всех не считаясь с возрастом... Я жду свои деньги, а вы сейчас, своими словами ставите под сомнение репутацию своего банка, мистер Гринготтс Семнадцатый! - я махнул рукой на волшебников и волшебниц, с огромным интересом прислушивающихся к нашей перепалке.

Он оглянулся и встретился взглядом с квадратными глазами магов и ведьм, ошарашенных услышанной суммой. Тварюга зелёная! И здесь подложил мне свинью, пусть и неосознанно.

***

Спустя полчаса мы с мадам Боунс стояли на входе банка в окружении боевой звезды ДМПшных боевиков. Она задумчиво рассматривала мою радостную физиономию, сверкающую довольной улыбкой. Если приплюсовать сегодняшний выигрыш к тем деньгам, которые скопились на счетах рода, то я уже сейчас "галеонный" миллионер. Сбылись мечты идиота!

- Деньги значит снять... Немного... На карманные расходы, ага... - бормотала Боунс. - Боюсь предположить сколько вы тратите на свои основные расходы. Чего я ещё о вас не знаю, мистер Поттер?

- Не задавайте неудобные вопросы и не получите уклончивые ответы, многоуважаемая мадам Боунс, - с намёком на поклон, ответил я.

*double (англ.) - двойной, и даже двуспальный (множество значений, не всегда положительных).

Для настроения:

https://youtu.be/Yn_uHvb5vPQ

— Вы ведь точно знали, что произойдёт на Чемпионате, мистер Поттер,— заявила сидящая напротив меня волшебница. — Даже ваш выигрыш это косвенно подтверждает. Я помню, что вы меня предупреждали, и я проверила информацию по линии Департамента, но ничего подозрительного замечено не было. Никаких приготовлений или повышенной активности среди тех, на кого вы указали… Однако, вы оказались правы во всём, а я сейчас расхлёбываю ту бочку драконьего навоза, которая на нас всех вылилась. Но самое настораживающее — это тот, кто устроил бойню среди… тех ублюдков. Вы наверняка знаете, кто он. Кто он, мистер Поттер?

— В газетах его называют мистер Дабл, мадам Боунс,— с непроницаемым лицом ответил я, пожимая плечами и крутя на блюдце чашку с кофе. — И пожалуйста, не нужно на меня давить легиллименцией. Мало того, что у вас ничего не получится, так это ещё и незаконно. Вы предъявляете мне какие-то обвинения, мадам Боунс?

— Как же с вами трудно, мистер Поттер,— вздохнула она, отводя от меня свой пристальный взгляд. — Нет, никаких обвинений я предъявить не могу… и не хочу. Расследование показало, что вас видели со своим опекуном и другими гостями чемпионата, когда вы покидали территорию после начала… беспорядков. К тому же по телосложению подозреваемый на вас совершенно не похож, а так же отличается и от мистера Блэка и его гостя — Энрике Вальдеса. Да и на виду все были, когда произошел… инцидент. Поймите, мистер Поттер, тот маг очень, очень опасен!

— Да об этом уже вся Англия знает,— буркнул я. — Как будто никто газет не читает. Вы лучше Скитер опросите. Вот уж кто должен был разглядеть того волшебника во всех деталях. И кстати, как ей удался подобный трюк?

— Мы не знаем. В редакции заявили, что она скрывается, боясь мести со стороны этого пресловутого мистера Дабла,— поморщилась Боунс и пригубила свою чашку с кофе.

Сейчас мы сидели у Фортескью, и глава ДМП мотала мне нервы и компостировала мозг. Я же, в свою очередь, ушёл в глубокое "отрицалово". Морду кирпичом, и я не я и мантикора не моя. Ничего не видел, ничего не знаю. А то стоит только заикнуться, то на меня все висяки с их косяками повесят, да сверху ещё это дело сроком заполируют. И здравствуй Азкабан! Ну его нафиг, такие перспективы! Я и так сделал для них всё что смог. И предупредил, и указал состав возможных участников, и время с местом событий подсказал, и что? Кто мне сейчас мозги колупает и душу вынимает?

Но вообще, конечно, да. На фоне того, что я сделал такое предупреждение, и всего случившегося, я первый подозреваемый, а так как улик у них у всех нет, то только и остаётся, что подозревать. Я же в разговоре вертелся ужом и всеми правдами и неправдами пытался перевести стрелки на Скитер.

Хотя, смотря на эту замечательную женщину, я думал о том, что она, как и все мне известные маги, является ярким примером крайностей. Она была очень похожа на Макгонагалл в её фанатизме преподавания или на Помфри, с маниакальным желанием залечить всех окружающих до смерти. Также преследует только одну идею, цель которой — закон. Ей нужно, чтобы всё было по правилам, тем правилам, которые она для себя понимает, с позиции правил волшебного сообщества.

Немного напрягают меня такие идеалистки, которые очень часто встречаются среди магов. Да практически везде и повсеместно! Если злодей, так и абсолютный, а если светлый волшебник, то он именно светлый. То есть для него понятие добра, на первом месте. Тут только Дамблдор на этом фоне выделяется, как прыщ на заднице супермодели. Не пойми кто он на самом деле. Потому, кстати, у всего мира магов, к этому волшебнику присутствует множество вопросов.

— Скажите, мадам Боунс, сколько волшебников пострадало от рук "Пожирателей Смерти", прежде чем их остановил тот маг? Это ведь "Пожиратели" были, если судить по колдографиям в "Пророке". Я смотрел подшивки времён той войны, когда были убиты мои родители, и там на них есть такие же изображения,— после затянувшейся паузы спросил я.

— Вы правы, мистер Поттер, это были они… — вздохнула Боунс. — А пострадало… Четверо убитых, девятнадцать ранено… Но я вам ничего не говорила! — спохватившись поправилась она.

— Я же вас предупреждал,— тоскливо пробормотал я. — Почему мне никто не верит постоянно? Почему, когда говорю, что Волан-де-Морт уже здесь, у нас на островах, меня даже слушать не хотят? Ведь Дамблдор предупреждал об этом вас, мадам Боунс, и того невыразимца… Смита, кажется, ещё прошлым летом. Хоть главе Визенгамота могли бы поверить! Темный Лорд не умер тринадцать лет назад. Умерло его тело, но его дух ещё здесь, и он прикован к этому миру, а восстановить себе телесную оболочку он сможет. Не слишком это и сложно, для волшебника его силы и знаний. И вот тогда, мадам Боунс, магическая Великобритания захлебнётся в новом потоке крови.

— Вот только откуда вам это всё известно, мистер Поттер? — нервно прищурившись спросила она. — При общении с вами у меня возникает всё больше вопросов.

Я грустно посмотрел на напряжённую женщину и с укоризной стал объяснять:

— Год назад, в Больничном крыле Хогвартса, вы видели что со мной происходило. Тогда я получил все свои знания. Темный артефакт подкинутый Джиневре Уизли, та самая черная тетрадка — это крестраж Темного Лорда, который он сдел…

— Крестраж? — непонимающе перебила Боунс.

— М-м-м… Крестраж… В общем, это такой артефакт со времён Изначальных, служащий якорем души мага. Пока он не разрушен, то маг не может уйти за Грань и существует в нашем мире. Своеобразный способ бессмертия, никаким образом не напоминающий тот же "Философский Камень" или "Дар стихии". Поганое и самое чёрное колдовство с настоящим издевательством над собственной душой и душой жертвы при изготовлении этой гадости. Можете найти описание в переводах Геделота работ Герпия Злостного, если вам интересно.