Обидно, наверное. Ведь им только месяц до семнадцатилетия оставался, а тут такой облом.

Ничего нового или неординарного с Джорджем и Фредом не случилось. У них тоже выросли бороды, но только длинные и седые, а-ля Дамблдор. Кстати, о нём…

— А я ведь предупреждал! — раздался довольный голос директора, и все присутствующие обернулись на дверной проём, который вел на преподавательскую половину. Там стоял Дамблдор, так сказать: во всей красе. Не изменяя себе в цветовых пристрастиях, он был облачён в вырвиглазную, сиреневого цвета мантию, с вышитыми золотыми лилиями, очень похожими на герб Бурбонов и в шапочку на подобие кубанки, из зелёного меха неопределенной, но явно волшебной зверушки. Прям и нашим, и вашим. И французам сделал комплимент, и болгарам, применив в своей одежде национальные элементы и колорит.

Дамблдор явно не ожидал, что будет столько желающих переступить возрастную черту и соответственно столько же пострадавших от защитной магии. Это по его вытянутому лицу было очень хорошо заметно.

— Директор Дамблдор! Поттер обманщик, он кинул свое имя в кубок! — размахивая своими руками, густо заросшими рыжими локонами, завопил Рон Уизли.

«Ах ты крыса! Почуял, падаль, что при директоре я не буду тебе морду лица рихтовать, вот и осмелел», — подумал я.

Я повернулся к младшему Уизли и холодным тоном начал его «опускать»:

— Во-первых, мистер Уизли, по правилам не запрещено участвовать любому студенту Хогвартса, потому как директор Дамблдор заявил, что у учащихся младше семнадцати лет не получится участвовать, а не прямо сказал, что такое запрещено. Иначе почему вы все сейчас пытаетесь пересечь ограничительную черту? Во-вторых, у меня получилось сделать заявку, но это не значит, что я будущий чемпион. Кубок Огня всё равно выберет лучшего и сильнейшего в Хогвартсе. И, наконец, в-третьих… Мистер Уизли, заканчивали бы вы с рукоблудием, — я недвусмысленно указал на его ладони. — Такое явление пагубно влияет на ваши умственные способности.

Эта хохма была также хорошо известна в волшебном мире, как и в маггловском, причем не только как хохма.

Уизли покраснел, так как со стороны девчонок послышалось немного истеричное хихиканье, а Дамблдор, резко повернувшись ко мне, воскликнул:

— Гарри, мальчик мой, это правда?

— В том, что я бросил своё имя в Кубок — совершенно верно, а в том, что при этом кого-то обманул — нет, директор, сэр.

— Но зачем ты это сделал? И какой магией воспользовался? — как-то показательно взволнованно спросил он.

— Потому что могу, и магией я не пользовался вообще… директор Дамблдор, сэр, — немного резко ответил я.

— Этого не может быть!

Я молча пожал плечами и перешагнул возрастную черту ещё раз, подошёл вплотную к Кубку Огня, постоял перед ним покачиваясь с пятки на носок и, протянув руку, щёлкнул пальцем об край артефакта, заполненного голубым пламенем.

Вокруг собралось ещё больше народа, который спешил на завтрак, и эту сцену наблюдали не только наши студенты, но и заграничные гости, прибывшие одновременно в Большой Зал двумя организованными группами.

— Так не честно! — опять завопил Уизли. — Поттер обманщик!

— Да? А ты докажи, Уизли, или заткнись к Мордреду. Иначе, я тебя за клевету и оскорбления прямо тут в троллье дерьмо превращу! — зло смотря на Рона, пообещал я.

— Хм-хм… Не нужно ссориться, друзья мои. Мистер Поттер, надеюсь вы сможете объяснить этот свой поступок? Турнир Трёх Волшебников опасное предприятие, и в нем могут участвовать только подготовленные и лучшие ученики, — хмуря брови спросил директор.

— Как я уже говорил: Я только сделал заявку на участие, а выберет ли меня Кубок, пока неизвестно. Думаю, что вам не стоит беспокоиться на счёт этого, сэр, — вежливо ответил я.

— Ну, хорошо. Будем надеяться, что всё обойдется, — как-то уж быстро свернул он тему с моим участием в Турнире. — А теперь, поспешите на завтрак…

***

От сегодняшнего завтрака я ожидал очень многого. Вчера ночью я сумел провернуть свою наркотическую диверсию против Снейпа и сейчас ожидал появления нашего зельевара. Были не ясны результаты. Удался ли замысел с такой авантюрой или то, что сварил Лонгботтом, не имеет каких-либо уникальных свойств.

Так же, как и вчера, иностранные делегации заняли места за столами Слизерина и Рейвенкло, оставив сиротливым наш гриффиндорский стол. Ну и хорошо. Меньше народа — больше кислорода. Не очень-то и хотелось. Зато вчерашний ажиотаж вокруг иностранцев никуда не делся. Парни украдкой рассматривали француженок, а девчонки стреляли глазками и улыбались болгарам.

Кстати, на завтрак у нас сегодня было такое же интернациональное разнообразие блюд, и я с удовольствием стал поглощать обычные такие пирожки с капустой, луком и яйцом, запивая их сладким чаем. Прямо вспомнил родину Ханеша и его вкусовые пристрастия в пирожковых вкусах, с которыми я был полностью солидарен. Ещё бы блинчики, настоящие, русские! Да со сгущенкой или вареньем… м-м-м… Здесь так не умеют.

За столом преподавателей, рядом с Дамблдором, завтракали Каркаров и Олимпия Максим, что выглядело забавно, потому как сидящий справа от неё Хагрид пытался за ней неуклюже ухаживать. Сам директор непринужденно болтал с Каркаровым, но периодически косился на пустующее место зельевара. А так как наш Снейп никогда не пропускал прием пищи, то это выглядело странным от такого педанта.

Уже под самый конец завтрака Снейп всё же появился и его выход в Большой Зал Хогвартса сопровождался дружным вздохом удивления от всех присутствующих студентов.

Только я знал почему сейчас он выглядит так…

На всегдашней его желчной и вытянутой роже сейчас была натянута лыба до ушей, а пронзительные черные глаза превратились в узкие и заплывшие щелочки. Чую вштырило его конкретно. Интересно, что за дерьмо сварил Лонгботтом, если Снейпа судя по всему до сих пор не «отпустило».

Тем временем, в напряжённой тишине, Снейп, мерзко подхихикивая стал на цыпочках красться к трону директора, всем своим видом изображая из себя человека-невидимку. Схватил одну из множества парящих в воздухе свечей, служащих для постоянного освещения зала и попытался поджечь бороду Дамблдора…

Борода директора трещала, слегка дымилась, но загораться категорически не желала.

— Э-э-э… Северус? — ошеломлённо и офигевши спросил Дамблдор.

Такой вопрос что-то перемкнул в сознании у Снейпа и он, как говорится: «Упал на измену». В панике заметался перед преподавательским столом, но наткнувшись взглядом на Максим, почему-то успокоился. Затем, задумчиво склонил голову и протянув руку, ущипнул её за огромную грудь, размера эдак двадцатого…

Рассматривая это представление, веселился только я один. Остальные пребывали в натуральном изумлении. Вот это эффект! Я ещё приучу этого засранца в противогазе спать. Правда, нужно быть очень осторожным. Мало ли что по накурке он может учудить. Снейпу даже его окклюменция не помогла, если «вещества» смогли пробить блок у непоследнего специалиста в этой области. Нет, определённо, с Невиллом нужно сотрудничать. Кто сказал, что Лонгботтом плохой зельевар? По мне, так очень даже замечательный алхимик. Вон какие штуки умеет!

Но шоу оказалось коротким. Первым на неадекватное состояние Снейпа среагировал Грюм и выхватил свою палочку, но сделать что-либо всё равно не успел. Хагрид не стерпел таких откровенных приставаний к своей даме сердца и незатейливо отоварил укуренного декана Слизерина сверху по голове своим немаленьким кулачищем. Снейпа срубило моментально, только костями брякнул на гранитный пол, а Хагрид, поднявшись из-за стола, взвалил на плечо сомлевшую тушку зельевара, и бормоча что-то ругательное, поволок его в сторону Больничного крыла.

— Я приношу извинения за этот случай, — стал обеспокоенно извиняться Дамблдор перед мадам Максим. — Похоже, Северус Снейп что-то напутал с теми составами, которые варит для школы.

— Oui? А мнье казалось, что мсье Снейп, есть мастьер-зельевар и нье может так ошибаться. N'est-ce pas?