— Фух, ну ты меня и напугала, — шепчет сестра.

— Знаю. Как Лёва?

— Нормально. Вырубился, хотя до последнего храбрился и говорил, что дождётся твоего пробуждения.

— Я ничего не помню.

— Так и должно быть. Операцию без наркоза не делают, знаешь ли, — хмыкает сестра.

— А где Владимир?

— С врачами общается. Пока тебя оперировали, он места себе не находил. Довела мужика, — шутливо укоряет меня Лара.

— Если бы не он, я не знаю, что бы с нами было.

— Зачем об этом сейчас думать? Радуйся, систер, что всё обошлось.

— Вам с Лёвой домой нужно… Ему ведь в школу идти, а тебе на работу.

— Ага. Ну раз с тобой всё зашибись, мы можем быть свободны, — Лара театрально откланивается и тормошит Лёву.

Я уверяю племяшку, что чувствую себя хорошо, после чего они с сестрой уходят. Из-за шума просыпается Ксюша. Она трёт глазки и пугливо смотрит на меня.

— Виктория Андреевна, это правда? У вас будет малыш? — любопытничает она.

— Да, это правда.

— Классно! Вы поэтому в отпуск ушли?

— Да, хотела насладиться своим счастьем. Я давно мечтаю о ребёнке.

Владимир ничего не рассказал Ксюше, и сейчас я этому даже рада. Зачем посвящать малышку во взрослые проблемы?

— А когда у вас вырастет животик?

— Не знаю, где-то через пару месяцев.

Ксюша открывает рот, чтобы задать следующий вопрос, но её прерывает Владимир. Володя... Он поверил мне и даже не потребовал тест ДНК! Чем я заслужила такого мужчину?

— Виктории нужно отдохнуть, — тихо говорит он Ксюше.

— Хорошо. Виктория Андреевна, я завтра к вам приеду. Можно ведь, пап?

— Конечно, — соглашается Владимир, не скрывая широкую улыбку. — Подождёшь меня в коридоре?

Мы снова остаёмся вдвоём. Наверное, после наркоза я плохо ориентируюсь в пространстве и времени, потому что ухода Ксюши даже не замечаю. Моё внимание сфокусировано на Владимире. Он наклоняется и проводит кончиками пальцев по моей щеке. Мурашки ползут по коже, в груди теплеет.

— Тебе нужно поспать, — говорит он.

— Ты приедешь завтра?

— Обязательно. Больше я тебя никуда не отпущу.

Его нежный поцелуй пылает на моих губах, пока сон не смежает веки. И даже тогда я ощущаю внутри тихую щемящую радость.

В клинике я задерживаюсь на полторы недели. Врачам не понравились мои анализы, поэтому я лежала на сохранении. Каждый день ко мне приезжал Владимир, иногда один, но чаще всего с Ксюшей. Я чувствовала, что мы становимся ближе друг к другу, а все былые обиды остались в прошлом. Ксюша рассказывала о школе искусств, о своих новых друзьях, о том, как сильно она ждёт нового года. А мы с Владимиром переглядывались и одновременно улыбались.

В душе царит покой. Будущее мы не обсуждаем, не торопим события, но я снова доверяю Владимиру.

— Родители тебя навещают? — спрашивает он перед уходом. Ксюше нужно к урокам готовиться, она и так слишком много пропустила, когда на море вместе с отцом отдыхала.

— Нет, — мотаю я головой.

— Они в курсе?

— Не хочу их волновать. А почему тебя это интересует?

— Хочу познакомиться с твоими родителями, — спокойно отвечает Владимир. — Рано или поздно это всё равно произойдёт.

— Пусть лучше поздно, — вздыхаю я.

Но после разговора с Владимиром всё же звоню маме. Она не знает о моей беременности, про удаление кисты я тоже не говорила. Думала, что ограждаю родителей от неприятных новостей, но на самом деле я берегла своё душевное спокойствие.

— В какой ты больнице? — уточняет мама. — Мы с Андреем сейчас же к тебе приедем!

Они заваливаются в палату с огромными пакетами, хотя я предупредила, что здесь хорошо кормят и продукты мне не нужны. Мама удивлённо рассматривает помещение, отец же достаёт фрукты, десерты и другие вкусности из сумки.

— Милая, что ты делаешь в этой клинике? — хватаясь за сердце, спрашивает мама. — Откуда у тебя такие деньги? Здесь же всё для царей сделано! Или буржуев!

Папа издаёт странный крякающий звук и садится на диван. Вот и наступил момент, которого я боялась.

— Владимир Громов, мой бывший работодатель, оплачивает все расходы, — делаю глубокий вдох, взгляд отвожу, чтобы не видеть шокированное лицо мамы. — Мы с ним… встречаемся. И я здесь на сохранении нахожусь. Я беременна.

Смотрю на папу. Уж он-то должен адекватно отреагировать!

— Неожиданно, — дёргает он головой, а затем, словно очнувшись, говорит: — Я очень за тебя рад.

Мы с папулей обнимаемся. Мама до сих пор молчит.

— Спуталась с богатым? — обвиняющим тоном произносит она. — Ничему тебя жизнь не учит, да? Помнишь, что я тебе говорила о так называемых бизнесменах? Попользуются — и бросят, помяни моё слово!

— Мам, вот давай без этого! Поматросить и бросить может любой мужчина, не только обеспеченный.

— Ох, дура девка, — тяжело вздыхает мама, качая головой. — И куда ты теперь с ребёнком? Что будешь делать, когда одна останешься?

— Ну Лара же справилась! — вспыхиваю я.

— Так то Лара, у неё характер стальной…

— Маргарита, хватит! — громко и решительно перебивает её отец. Ещё и полным именем называет, отчего мама теряется, бледнеет на глазах. — Ты должна радоваться за дочь, а не вопросы ей глупые задавать! Сколько можно? Ты сама себя-то слышишь? Вечно другие у тебя лучше, чем наша единственная дочь!

— Я же за неё переживаю, как ты не понимаешь? Не хочу, чтобы в иллюзиях жила…

— Да ты в ней не иллюзии убиваешь, а веру в себя! — папа встаёт и начинает расхаживать по палате.

— Андрей, ты чего? — всплескивает руками мама.

— Ничего! Выйду я, душно здесь очень.

Он громко захлопывает за собой дверь. Я улыбаюсь. Папа наконец вспомнил, кем был раньше, и заявил о себе во весь голос. Я боялась, что он никогда не придёт в себя после увольнения. Будет терпеть мамины укоры и заседать с друзьями в гараже. Но нет, есть ещё порох в пороховницах!

Мне безумно приятно, что папа за меня заступился. Аж слёзы на глазах выступают.

— Папа правильно сказал. Любовь выражается не в запугиваниях и не в снятии розовых очков. Мне нужна от тебя поддержка, мам, и понимание. А негативные сценарии я и сама в голове прокручиваю, от них не легче. Я больше не хочу думать о плохом. Я достойна быть счастливой с красивым обеспеченным мужчиной, от которого жду ребёнка. Я достойна любви в конце концов! И если ты не можешь не думать о плохом, то хотя бы промолчи в следующий раз. Не перекладывай на меня свои страхи, хорошо?

Мама отворачивается. Её плечи дрожат, но я не делаю первый шаг.

— Я тебя поняла, — произносит она. — Нам с Андреем пора идти, дел много.

Ну а чего я ожидала? Всё логично и закономерно. Папа заглядывает ко мне, просит не держать зла на маму и ещё раз поздравляет с беременностью.

Я не испытываю грусти или сожаления. Наоборот, горжусь собой за то, что сказала правду.

На следующий день меня наконец-то выписывают. Я спускаюсь на первый этаж. Улыбаюсь, заметив Владимира с огромным букетом. Он неисправим! Утопаю в его тёплых объятиях, смеюсь отчего-то и вдыхаю пьянящий аромат цветов. На улице холодная мерзкая осень, а в моих руках — частичка весны.

— Куда мы едем? — спрашиваю я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Домой, конечно, — отвечает Владимир, открывая передо мной дверь машины.

— Ты знаешь мой новый адрес?

— Можно сказать и так, — загадочно улыбается он.

И через несколько минут до меня доходит…

— Твой дом и есть мой новый адрес?

— Да. Если ты, конечно, хочешь жить со мной, — звучит невозмутимый ответ. Владимир крепче сжимает руль, и по этому жесту я понимаю, что он волнуется. Хотя лицо абсолютно спокойное, а взгляд сосредоточен на дороге!

— В качестве няни? — закусываю губу, чтобы сдержать улыбку.

— Нет. В качестве моей девушки и матери моего ребёнка.

— Что ж, меня это вполне устраивает, — отвечаю я нарочито спокойным тоном, однако вскоре не выдерживаю — и громко смеюсь.