— Да где они, твои хвалёные мужики? Женаты уже давно или разведены, но таких в загс насильно не затащишь.

— Поверь, настоящих мужчин очень много. И свободные среди них тоже есть, — уверенно говорю я.

— А с кем ты была в машине? — с опаской спрашивает мама.

— Это мой начальник, Владимир Громов. Он женат. И между нами ничего нет, — зачем-то добавляю я. Всё больше утопаю во лжи. Но если сказать маме правду, она перестанет спать ночами. Её пугают богатые красивые мужчины.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А почему тогда Павел цветы уронил?

Фух, мама не видела, как мы с Владимиром чуть не поцеловались. Свидетелем этой сцены был только Паша. Остальное я надумала.

— Не знаю, мам. Растерялся, наверное. Давай не будем о нём, ладно?

— Ну что с тобой делать? — вздыхает мама. — Вся в отца. Себе на уме, взрослых не слушается, скрытничает. Тяжело тебе будет в жизни. И дома никто не ждёт. Вот если бы ты от Паши родила…

— Мам!

— А что «мам»? После двадцати пяти девушки уже считаются старородящими. А я теперь внуков не дождусь. Пока ты нового мужика найдёшь, пока замуж выйдешь….

— Ну хватит, — поднимаюсь я решительно. — Либо ты прекращаешь говорить на эту тему, либо я еду обратно в город.

До таких ультиматумов я обычно не опускаюсь, но сегодня нервы конкретно сдают. Мама испуганно мотает головой и заводит речь о новом бойлере. Нахваливает его, характеристики зачитывает, чайку мне предлагает.

Я только диву даюсь. Оказывается, отстаивать свои границы — это приятно. Мы с мамой общаемся на посторонние темы, совсем как в детстве, когда я могла часами слушать её увлекательные жизненные истории.

— Когда ты теперь приедешь?

Я выглядываю такси, которое должно вот-вот приехать. Мама поправляет мою одежду, молнию до самого горла застёгивает. Улыбаюсь.

— Не знаю пока. На следующей неделе. Хочу папу тоже увидеть.

— Ой, да он дома только ночует, а так целыми днями в гараже сидит, — заводит свою шарманку мама.

Благо, я заранее заказала такси. Целую маму в щёку и сажусь в машину. Проверяю телефон. Ни одного пропущенного звонка. Это же хорошо? Если бы что-то случилось, Владимир бы мне позвонил.

Только в такси я даю себе волю и вспоминаю то, что случилось между нами. Долгие взгляды, нежное прикосновение пальцев, горячее дыхание на лице и поцелуй, которому не суждено было случиться. И это к лучшему. Я только с Пашей рассталась, нельзя из одних отношений бежать в другие.

Да и не нужны Владимиру отношения. Он вообще женатый мужчина! Боже, о чём я только думаю? Говорю же, вчерашний поцелуй что-то во мне изменил!

В дом захожу чуть ли не на цыпочках. Время ещё не позднее, но Ксюша должна спать. А Владимир, надеюсь, важными делами занят. 

Следую на кухню, достаю из холодильника бутылку минеральной воды и жадно пью. Нервы натянуты до предела, я в каждый звук вслушиваюсь. Идеальная тишина. Немного успокоившись, переодеваюсь в свитер и джинсы. Хочу посидеть на летней веранде, под звёздами осмыслить сегодняшний день.

Я почти не удивляюсь, когда вижу Владимира. Наверное, шла сюда подсознательно, чувствовала, что буду не одна. В груди вспыхивает яркий огонёк, шаг замедляется.

— Я вернулась, — говорю полушёпотом. Громов никак не реагирует, даже голову в мою сторону не поворачивает. — Не помешаю?

Он неопределённо пожимает плечами. Фонари на летней террасе не горят, света слишком мало, поэтому я плохо вижу лицо Владимира. По телу бегут мурашки, внутри разрастается тревога.

— Всё хорошо?

Ответом мне служит тишина. Она нервирует, напрягает, дезориентирует. Владимир злится на меня за то, что я не сказала о Паше? Нет, это абсурд. Не ему судить, он вообще женат. Тогда что же случилось? Каролина причинила Ксюше вред?

Я обнимаю себя руками и спрашиваю:

— Как Ксюша? Она спит?

— Да, — отвечает Владимир. — Она довольна общением с матерью.

— По-другому и быть не могло.

— Угу, — кивает Владимир.

— Вас это расстроило? — спрашиваю я на выдохе. Мой голос надламывается, тело дрожит.

— Неугомонная ты девушка. О других всё хочешь знать, а сама откровенничать не спешишь, — произносит Владимир с насмешкой.

— А зачем? Вы же навели обо мне справки и всё давно знаете, — парирую я.

— Про твоего молодого человека я не знал. Меня интересовали твои профессиональные качества и материальное положение.

— Так вы поэтому такой замкнутый? — невольно улыбаюсь я. Владимиру неприятно, что у меня есть другой мужчина. Забавно. Паша меня никогда не ревновал, да я и повода не давала. Оказывается, есть в этом что-то приятное.

Громов щёлкает выключателем. Яркий свет обжигает сетчатку. Жмурюсь и закрываю глаза ладонью.

— Что тебя насмешило? — звучит грубый вопрос.

— Я думала, случилось что-то серьёзное. Да, у меня есть парень. Вернее, был… — запинаюсь, улыбаться больше не хочется. Сегодня я разорвала восьмилетние отношения. Интересно, сколько дней уйдёт на осознание и принятие этого факта?

— Вы расстались?

— Да. Он замуж меня позвал, а я отказала. Брак не спасёт протухшие отношения.

Я бы хотела рассказать Владимиру больше, но вспоминаю о дистанции. И о работе, которую ценю. Нужно прекращать эти посиделки на летней веранде.

— Кто завтра Ксюшей занимается? — перевожу я тему, пока Громов хранит молчание.

— У меня важное совещание после обеда, так что ты.

— А Каролина?

— Она сказала, что заедет на неделе. У неё возникли какие-то срочные дела, — с иронией произносит Владимир.

— Ясно.

Всего лишь две встречи с дочкой — и у Каролины уже срочные дела появляются. Видимо, Громов был прав: его бывшей жене быстро наскучит общение с Ксюшей.

— Виктория, — окликает меня Владимир, когда я намереваюсь уйти.

— Да?

— Директора школы не уволят, — сообщает он нейтральным голосом. — И классную руководительницу Ксюши тоже вернули на работу.

Он выполнил мою просьбу! О Тамаре Кирилловне я ничего не говорила, но Владимир как-то понял, что я очень переживаю за своих бывших коллег! Счастье переполняет меня, так что я перестаю сдерживаться. Подбегаю к Громову, крепко обнимаю его, зажмуриваюсь от пронзающей душу искристой радости.

— Спасибо вам, — шепчу я.

Целую опешившего Владимира в щёку и, пожелав ему спокойной ночи, бегу в дом. 

Владимир

Каролина выглядит уставшей, хотя провела с Ксюшей всего один вечер.

— Когда тебя ждать в следующий раз? — спрашиваю я.

— На следующей неделе, — неопределённо отвечает она.

— А конкретнее?

— Какая разница? — раздражённо всплескивает руками Каролина. — Это что-то меняет? Я занята буду, приеду, как только смогу.

— Признайся: тебе было скучно смотреть детские мультики, — наседаю я. Хочу, чтобы Каролина перестала врать и оправдываться несуществующими делами.

— Ты ошибаешься.

— Я тебя девять лет знаю. И давно научился считывать твои эмоции, даже когда ты их старательно прячешь. А сейчас ты не пытаешься изобразить радость. Каролин, зачем тебе Ксюша? Скажи правду.

Она садится в кресло, поправляет волосы небрежным жестом. Смотрит на меня с ненавистью и отчаянием.

А ведь раньше у нас были хорошие отношения. Я влюбился, как пацан, ухаживал за ней, цветы дарил и в рестораны каждый день водил. Делал всё, как полагается. Добивался женщину, которая поселилась в моих откровенных фантазиях. Каролина не спешила отвечать мне взаимностью, в её голубых глазах я видел безразличие и скуку, из-за чего старался ещё больше. Концерты, путешествия, дорогие подарки. Тратил на неё последние деньги. И она наконец-то стала моей.

А через месяц Каролина забеременела, хотя мы предохранялись. Я был шокирован, но в тот же вечер пошёл в ювелирный магазин и купил помолвочное кольцо. Сделал предложение не слишком-то романтично, даже на одно колено не встал. Каролине это не понравилось, я боялся, что она вообще откажется от брака. Но она сказала: «Да».