Тяжело вздохнув, Злат опустил руки и встретился с Серильдой взглядом.

– Даже когда я думал, что ты беременна от Эрлкинга, я почему-то все равно чувствовал ответственность за дитя. И не только из-за нашей сделки. А потому, что это твой ребенок… Я сразу его полюбил. Хотел быть частью его жизни. А сейчас…

Серильда шмыгнула носом.

– Что же нам делать?

Он долго не отвечал – наверное, все взвешивал. Она видела, как менялся его взгляд. От отчаяния к надежде и отваге.

Внезапно Злат потянул Серильду вниз и усадил себе на колени. Она неуклюже плюхнулась на него и едва успела прийти в себя, как Злат поцеловал ее. Он укрыл ее от мира в своих объятиях, запустил пальцы ей в волосы. В этих прикосновениях были тысячи обещаний.

Он прервал поцелуй так же внезапно, как и начал. Щеки под веснушками раскраснелись, глаза сверкали с непоколебимой решимостью.

– Мы найдем Вирдита и добьемся, чтобы он исполнил твое желание. – Злат прижался к Серильде лбом, погладил ее по щеке большим пальцем. – Эрлкинг забрал у нас почти все. Я не позволю ему отнять и это.

Вот уже несколько недель они пытались проникнуть в замок Адальхейд, надеясь, что успеют попасть туда задолго до возвращения Эрлкинга и его охотников. Но каждый раз разводной мост оказывался поднят, а ворота замка закрыты наглухо. Что им было делать? Разве что карабкаться по массивным стенам с помощью крюков – Злат ухватился за эту идею, но Серильда засомневалась, что у нее хватит сил. Оставалось ждать.

И они ждали.

На темной стороне завесы, недоступной жителям Адальхейда, Злат и Серильда заняли свободную комнату в «Диком лебеде». В трактир до сих пор было не протолкнуться от многочисленных доброжелателей, которые один за другим являлись со всевозможными подарками и непрошеными советами.

Благодаря Злату Серильда узнала, что, даже находясь по другую сторону завесы она немного могла взаимодействовать с миром смертных. Глядя на то, как Злат захлопывает двери и опрокидывает канделябры, она, хоть и не без труда, научилась дребезжать люстрами, шевелить занавесками и даже, если уж очень хотела, двигать по столу блюдо с фруктовыми пирожками.

Такими приемами она изо всех сил старалась наладить общение с Лейной. Дать девочке знать, что она здесь, близко, совсем рядом с ней.

Но все было напрасно. Даже когда у Серильды получалось привлечь внимание Лейны, та лишь недоуменно оглядывалась вокруг, пожимала плечами и как ни в чем не бывало, возвращалась к своим занятиям.

Серильда подозревала, что это вполне нормально для ребенка, выросшего под боком у замка с привидениями, в городке, который часто навещает Дикая Охота.

Но вот, наконец, однажды – случилось это холодным дождливым утром Охотничьей Луны – они посмотрели на озеро и увидели, что ворота замка открыты.

От радости и облегчения у Серильды закружилась голова. Прождав почти месяц, она уж думала, что двери замка не откроются до сегодняшней ночи, когда вернутся король со свитой.

– Прекрасно, – сказала она. – Завеса не спадет еще несколько часов.

Злат заверял Серильду, что ни у ворот, ни в башнях отродясь не было стражи, ведь темным, самым воинственным и ужасным существам по эту сторону завесы, не приходилось беспокоиться о защите замка от незваных гостей. Тем не менее оба они сошлись на том, что на случай, если их все-таки обнаружат, разумно было бы заготовить какую-то историю, объясняющую их появление.

Серильда надела свой красный плащ и повесила на пояс золотой меч. Злат обмотал запястья веревкой и вручил ей длинный конец, как поводок.

Вместе они перешли мост. Серильда держала голову высоко поднятой, выражение ее лица было суровым и надменным. По легенде, она – Ольховая Королева – раньше времени вернулась из Грейвенстоуна, дабы водворить духа-буяна на место в Адальхейд. Он чересчур надоедлив, скажет она, если кто-нибудь спросит, и у Эрлкинга больше нет сил терпеть его выходки.

При необходимости Серильда была готова предоставить полный список проделок духа-буяна, от связывания любимых башмаков Эрлкинга за шнурки до подбрасывания навоза в винные бочки – Злат с гордостью настаивал, что такое действительно бывало. Серильда могла бы перечислять его реальные и вымышленные шалости до тех пор, пока любому стражнику не надоест их слушать, и он не сочтет за благо отпустить королеву и ее пленника с миром.

По этой причине Серильда даже была слегка разочарована, когда они добрались до сторожки, не встретив никого, кроме парочки нахткраппов, сидящих на стене замка.

Двор тоже пустовал. Серильда знала, что отсюда ушли все призраки и по крайней мере половина темных. Она была готова к тому, что до возвращения Дикой Охоты в замке будет тихо и пустынно, но от гнетущего безмолвия у нее мурашки побежали по коже.

Даже когда Злат громко откашлялся, никто их так и не заметил.

– Злат, – прошептала Серильда. – А ты можешь сделать… ну, ты знаешь… паф? – И она щелкнула пальцами.

У Злата смешливо дернулась губа.

– Паф? По-твоему, это так называется?

– Ну ты же понимаешь, о чем я.

Он посмотрел на башню с витражными окнами. Из-за проливного дождя портреты семи богов выглядели тоскливо и жалко.

Прошло несколько секунд, а потом он покачал головой.

– Не получается. Видимо, когда Эрлкинг отвязал меня от этого замка, что-то изменилось. Теперь я не могу передвигаться по нему так, как раньше.

– Не страшно. – И Серильда начала развязывать его веревки. – Я беру на себя Сольвильду, за тобой будет Хульда, а потом встретимся в тронном зале, чтобы освободить Тирра и твою сестру.

Как только Серильда развязала его запястья, Злат удивил ее, притянув к себе и поцеловав в губы. Она с пылом ответила на поцелуй, обеими руками обвив его шею.

– Будь осторожен, – прошептала она, отрываясь от него.

Злат посмотрел на нее с нежностью.

– Ты будь осторожна. С божественным курозмеем шутки плохи.

– Ой! Чуть не забыла. – Серильда потянулась к мечу на бедре, но Злат ее остановил.

– Нет, оставь у себя.

– Но… ты-то обучался бою.

– Я уверен, ты отлично справишься, – заявил Злат; глаза у него блестели. – Да и мне намного спокойнее, если я знаю, что ты не безоружна. – Он перекинул веревку через плечо. – Встречаемся в тронном зале?

– Да, и как можно скорее. Не делай слишком больших глупостей.

Он подмигнул ей и стремительно скрылся в направлении зверинца.

Серильда же поднялась на один из верхних этажей. Ей сразу бросилось в глаза, что в отсутствие слуг-призраков люстры облепила паутина, а по углам на полу собрались клубы пыли.

Она повернулась к лестнице, ведущей в зал богов, и вдруг услышала голоса, доносившиеся из большого зала. Серильда спряталась за колонной, прижавшись к стене, и как раз вовремя – мимо нее прошли две женщины.

– …придется еще целый месяц чистить картошку, – проворчала одна. – Я бы лучше вырвала себе зубы ржавыми щипцами.

– Что такое один месяц по сравнению с вечностью? – возразила ее спутница. – Его Мрачность обещал, что к Бесконечной Луне у нас будет больше слуг, чем когда-либо.

Первая темная фыркнула.

– У нас и так было много слуг. Призраки, смертные – какая разница?

– Ну, – сказала вторая, – смертные, по крайней мере, не пачкают ковры кровью.

Первая недобро усмехнулась.

– Запачкают, если я захочу.

Они направились к парадным залам; их смех эхом отдавался от стен.

Выходя из-за колонны, Серильда тряслась от гнева. Вот и доказательство. Эрлкинг действительно хочет разрушить завесу и поработить смертных. От одной этой мысли у нее в груди зарождалось отчаяние.

Выждав, пока голоса темных стихнут, она взлетела по лестнице наверх. С мечом в руке Серильда неслась по коридору, готовая порубить на куски хоть целую стаю друд, вставшую у нее на пути.

К ее немалому удивлению, чудовища больше не охраняли это место.