Взяв тонкую руку девочки, Злат поднял ее к свету, и стала видна стрела с золотым наконечником, пронзившая тоненькое запястье.

– Она должна быть где-то здесь, – сказала Серильда. – Привязана к замку. Где же она тогда?

У Злата не нашлось ответа. В одном они не сомневались: будь девочка где-то в замке, зачарованная и привязанная к нему, как и ее брат, Злат бы наверняка давно ее встретил.

Серильда пока не знала, как относиться к сегодняшним открытиям, и ясно видела, что у Злата душа была не на месте. По многим причинам смерть может быть милостью. Однако Эрлкинг не убил принцессу. Он отделил ее душу от тела – но к чему он тогда ее привязал? Уж не оставили ли девочку в Грейвенстоуне, старом замке Эрлкинга в гуще Ясеневого леса? Могло ли быть так, что бедное дитя в полном одиночестве бросили там на века?

– Она в точности похожа на свой портрет, – вздохнул Злат. – Разве что немного старше.

С невероятной нежностью он перевернул принцессу на спину, аккуратно расправил складки на выцветшей ночной рубашке. Потом он сложил ей руки на груди и убрал локоны со лба.

Когда он закончил, девочка действительно казалась мирно спящей.

Наконец, он поднял голову и посмотрел на Серильду.

– Где же твое тело?

– Не знаю, – пробормотала она. – Должно быть, он держит его где-то еще.

Злат разочарованно вздохнул.

– Нам нужно вернуть помост на место. Если Эрлкинг догадается, что мы нашли его тайник, он может перепрятать тела куда-нибудь в другое место.

Серильда сдвинула брови.

– Злат… Просто вынь стрелу. Уничтожь привязку. Сними проклятие. Ты можешь сделать это прямо сейчас.

Он посмотрел на нее, словно не понимая.

– А как же ты?

Серильда покачала головой.

– Забудь обо мне. Это же твой шанс сбежать, вырваться из этого места…

Злат усмехнулся.

– И оставить тебя здесь одну? Исключено. Как только я избавлюсь от проклятия, я сразу окажусь по другую сторону завесы, без тебя.

Серильда открыла рот, чтобы возразить, но его тон был слишком решительным, и она поняла, что его не переубедить. Что скрывать, она почувствовала большое облегчение.

Но еще и укол вины. Она не хотела, чтобы из-за нее Злат оставался здесь, в ловушке. Но даже если им удастся отыскать ее тело… как ей уйти? Разве можно вот так бросить детей?

– Злат, – начала она, пытаясь заставить голос звучать обнадеживающе и разумно, – мы ведь не знаем, получится ли когда-нибудь…

– Получится. – Злат вернулся к краю ямы. – Мы найдем и твое тело, Серильда. И уйдем отсюда вместе.

Серильда редко видела его таким уверенным. Таким решительным.

Помедлив, она кивнула.

– Хорошо.

Выбравшись из ямы, Злат подошел к другому краю помоста, чтобы вернуть его на старое место.

– Подожди, – остановила его Серильда. – Ты должен взять это.

Перегнувшись вниз, она подобрала лежавшую в углу ямы корону. Золотую, филигранной работы, искусно инкрустированную изумрудами и жемчугом.

– Ты – следующий король.

Злат рассмеялся, хоть и без прежней беззаботности.

– Нет, спасибо. Я ее ничем не заслужил.

Но в следующий миг в нем произошла внезапная перемена. Какая-то тень. Напряженная работа мысли. Это было заметно по тому, как Злат расправил плечи и поднял подбородок.

– Но хочу заслужить, – с незнакомым блеском в глазах он снова заглянул в яму. Посмотрел на своих родителей, придворных. Тех, кто до сих пор бродил по залам его замка, порабощенный Эрлкингом.

– Давай снимем с нас проклятия, Серильда. И придумаем, как заставить Эрлкинга пожалеть, что он вообще явился в этот замок.

Рядом кто-то покашлял, испугав их обоих.

Злат исчез.

Серильда обернулась.

В дверях стояла Агата, вся в бинтах, с рукой на перевязи.

– Возможно, я сумею с этим помочь, – хитро усмехнулась она.

Злат высунул голову из-за колонны. Он перевел взгляд с оружейницы на Серильду.

– Помочь… вернуть троны на место? Или снять проклятие?

Улыбка Агаты стала шире.

– И то, и другое.

Агата знала, где спрятано тело Серильды. Серильда не могла в это поверить. Не верила.

Оружейница возглавила их маленький отряд, и, спеша за ней, Серильда чувствовала, как внутри нее мешаются сомнение и надежда.

Они нашли тело Злата и теперь в двух шагах от того, чтобы отыскать и ее собственное. После долгих месяцев бесплодных поисков это казалось слишком… простым. Что, если это обман?

Выйдя из башни, они прошли через двор, а оттуда к стене замка по грязи и лужам, оставшимся после недавнего ливня, хотя сам дождь уже закончился. Агата не повела Серильду и Злата ни в подвал, ни в усыпальницу, ни в башню, ни в таинственное крыло замка, закрытое железной дверью с множеством хитрых замков.

Она отвела их на конюшню.

Вот тут-то Серильда и заподозрила, что призрак воительницы просто над ними смеется.

Агата отодвинула засов на одной из огромных дверей каретного сарая и жестом пригласила Серильду и Злата войти.

Серильда снова напряглась. Ее переполняли противоречивые чувства: она была почти уверена, что ее заманивают в ловушку.

Агата улыбнулась; сомнения Серильды ее явно забавляли.

– Боитесь экипажей, госпожа?

– Мое тело здесь? – недоверчиво спросила Серильда. Она взглянула на Злата. – Нам ни разу не пришло в голову проверить каретный сарай, да?

Он помотал головой, пораженный не меньше.

– Ни разу.

Серильда выпрямилась. Приподняв подол платья, она шагнула через порог и оказалась в длинном, пыльном помещении со спертым воздухом, где в ряд стояло несколько карет. После грозы здесь было сыро. Девушка увидела и сразу узнала маленькую карету, которая в Голодную Луну увезла ее из Мерхенфельда в замок Эрлкинга. Карета была сооружена из ребер огромного зверя и обита изнутри тяжелой черной тканью – ни дать ни взять роскошная птичья клетка.

Была здесь и карета со стенками, обтянутыми кожей, и серебряными фигурками воронов, примостившимися на каждом углу крыши.

И еще одна, деревянная, так пышно украшенная резьбой, точеными колоннами и искусно выточенными фигурами в плащах, что все это сооружение походило на гробницу на колесах.

Самая большая карета стояла у дальней стены, и именно к ней и направилась Агата. На самом деле это был скорее фургон с большим отсеком для хранения, отделанным ольхой. Эта карета напомнила Серильде повозки, на которые грузили мертвецов, когда в Мерхенфельде бушевала черная смерть. Серильде тогда было всего четыре или пять лет, и больше всего она запомнила недоверчивые взгляды, которые односельчане бросали в ее сторону, и суеверные слухи, идущие за ней по пятам на деревенской площади. Ведь, конечно, кто еще мог навлечь на Мерхенфельд этакое несчастье, как не странная, отмеченная богом девчонка?

Лишь много лет спустя Серильда узнала, что чума свирепствовала и в Тулваске с Оттельеном, а значит, не могла быть на ее совести.

И по сей день кое-где за окраиной города, на полях все еще можно было увидеть курганы, где хоронили умерших от страшной болезни, – теперь они поросли травой и полевыми цветами.

Именно об этом и думала Серильда – об этих забытых могилах, об этих повозках, нагруженных разлагающимися телами, – пока оружейница отпирала засов на задней части кареты и открывала ее двойные двери.

Внутри был ящик – вроде гроба, только без крышки. А внутри, на ложе из алой ткани, лежало тело Серильды.

Она месяцами ждала этого дня – и все-таки вздрогнула от удивления. Да, Серильда своими глазами видела, как ее тело, отделенное от души, рухнуло на пол тронного зала, когда король произнес слова проклятия, но она все равно вечно забывала, что существует отдельно от плоти. Ведь она все чувствовала. Могла различать горячее и холодное, мягкое и твердое. Слезы по-прежнему текли у Серильды из глаз, когда ей было грустно. Жаркий румянец все так же заливал лицо и шею, когда она смущалась.

Но теперь, когда она смотрела в лицо лежащей перед ней женщины – в свое собственное лицо, – реальность поразила ее как громом.