Влажные фантазии Нейтена Джонса были прерваны очередным сообщением вахтенного офицера:
— Судно прямо по курсу, сэр… Гражданский танкер компании «РосИнтари»… По данным сканеров до отказа заполненный топливом… Увидел нас и быстро уходит в направлении Херсонеса-9…
— Далеко не убежит, — усмехнулся Нейтен, отдавая приказ одному из своих эсминцев авангарда — выйти из общего строя, догнать, захватить топливозаправщик и привести в расположение 6-го космофлота. — У нас не так много интария в баках, чтобы разбрасываться лишними танкерами…
Эскадренный миноносец «Кассинг» из состава 20-ой дивизии покойного Теодора Торреса выскочил из походной колонны и на полном ходу устремился к своей цели. Тихоходный танкер не мог соревноваться с «Кассингом» в скорости и буквально через каких-то полчаса был благополучно перехвачен.
— Информация подтвердилась, сэр, — обрадованно сообщил дежурный командующему Джонсу, — топливозаправщик полный интария. Наши ребята уже высадились на его борт… Только…
Офицер ненадолго замолчал, пытаясь понять, что происходит.
— Странно, но на борту танкера никого из команды не обнаружено, — продолжил доклад офицер через некоторое время, ушедшее на переговоры с капитаном американского эсминца. — Судно шло на автопилоте, а после того, как мы его догнали, застопорило ход… «Кассинг» уже взял танкер на буксир и тащит его к нам…
— Каким образом, не имея никого из членов команды на борту, корабль может самостоятельно активировать двигатели, а затем, их отключить при нашем приближении? — нахмурился Нейтен Джонс, который в пол уха слушал оператора, все это время, ведя селекторное совещание со своими дивизионными адмиралами, о том, как эффективнее всего можно будет взять под контроль переход.
Тут в голове Нейтена снова возникло лицо этого ужасного Василькова, а через секунду вспомнилась ситуация у Тиры-7…
— Командиру «Кассинга» — немедленно отойти от топливозаправщика! — вице-адмирал Джонс вскинулся с кресла, подлетая к оператору, который был на связи с эсминцем. — Слышите меня? Убирайтесь оттуда немедленно!
Браво, Нейтен Джонс, у тебя отличное чутье, правда оно слегка запоздало, ибо именно в это мгновение космос озарила яркая вспышка от сдетонировавшего российского танкера, в эпицентре которой сейчас плавился и разрушался эсминец «Кассинг»…
…— Это ловушка — номер один, — улыбнулся я, обращаясь с экрана к Тасе, которая находилась на линкоре «Императрица Мария», в то время как я до сих пор оставался в командном отсеке крепости «Севастополь» рядом с генералом Мордвиновым, — о которой ты все это время у меня допытывалась…
— Неплохо, — похвалила меня княжна, наблюдая, как изображение американского эсминца исчезает с тактической карты. — Но ты сказал «ловушка номер один», значит, есть и номер два, так?
— И номер три, а может и четыре, если нам очень повезет, — улыбнулся на это я. — Терпение, ваше высочество, обо всем узнаете в свое время…
Второй сюрприз американцам долго ждать не пришлось…
— Приближаемся к переходу, сэр, — доложил старпом Нейтену Джонсу, — уточните расположение наших дивизий перед атакой…
— Выстраиваемся двумя «линиями» со стороны местной таможенной станции, за ней, — уточнил командующий Джонс, смотря на карту. — Я не хочу, чтобы у недобитых в результате нашей атаки русских кораблей была возможность укрыться за закрытыми пирсами ТС.
— Понял вас, выполняем…
Вторая моя ловушка сработала сразу после того, как американские корабли начали огибать покинутую станцию, выстраиваясь в боевые порядки и готовясь к атаке. В какой-то момент у одного из причалов ТС вспыхнули четыре ярко-синих огонька. Ими оказались силовые установки двух быстроходных галер, которые носили названия: «Бешеная мама Люда» и «Безымянная». Наши корабли, до этого момента находившиеся в режиме абсолютного молчания, воспользовавшись беспечностью Джонса и его адмиралов, не удосужившихся проверить станцию на наличие засады, внезапно атаковали американские корабли с «тыла». Русские галеры разогнавшись практически одновременно ударили своими бронированными носами, одна — в борт крейсера «Ньюарк» из той же несчастливой дивизии Теодора Торреса, а другая — с размаха влетела в фрегат «Локвуд».
Причем и «Бешеная мама Люда» и «Безымянная» успели еще дополнительно по два раза отойти и снова протаранить свои беззащитные цели. В результате оба американских вымпела были уничтожены. С фрегатов все понятно, тоннаж и защищенность данного класса кораблей была не на лучшем уровне, а вот то, что погиб тяжелый крейсер «Ньюарк» — это стало настоящим сюрпризом и подарком для нас…
К сожалению, участь русских галер тоже была предрешена. Таранная атака была билетом в один конец, огнем остальных американских кораблей «Безымянная» и «Бешеная мама Люда» были очень быстро расщеплены на атомы без какой-либо возможности спастись. Единственное, что я мог сделать, так это максимально уменьшить численность экипажей галер, перед тем, как спрятать их на таможенной станции.
— Теперь я уж точно ничуть не жалею уходу с «Бешеной мамы Люды», — облегченно выдохнул Айк Пападакис, когда узнал о судьбе своего корабля. — Нет, все-таки я не только красив, но и чертовски удачлив…
— Как я поняла, это ловушка — номер два, — улыбнулась Таисия Константиновна, поздравляя меня с очередной пусть и маленькой, но победой.
Мы еще не вступили в сражение, а Джонс уже потерял три вымпела. Правда, оставались еще пятьдесят девять, поэтому радоваться раньше времени мне не приходилось, поэтому я не стал разделять оптимизма моей боевой подруги и сосредоточился на анализе действий американцев…
Странные это были действия, Джонс несмотря на болезненные уколы и потери, похоже, все еще не рассматривал нас всерьез, казалось, вальяжно и беззаботно приближаясь к кольцу перехода. Его дивизии не выстраивались ни в какие тактические фигуры, а просто шли широким охватывающим построением, видимо, собираясь одним общим навалом с разных направлений раздавить наш маленький отряд. Что ж, сами напросились…
Сразу два, один за другим взрыва осветили пространство космоса «справа-снизу» и «слева» от кольца перехода. «Янки» попытались подобраться к «Севастополю» и укрытым за его полями русским кораблям сбоку, типа мы их не замечаем, а если и заметим, то не сможем ничего сделать, полностью сосредоточенные на противодействие фронтальному удару. Однако такие действия читались сразу, и я заранее был к ним готов, разбросав имеющиеся у меня в наличии гиперзвуковые самоактивирующиеся мины по боковому периметру кольца перехода…
Как вы уже поняли, две из этих мин сработали, разорвав на части одни эсминец противника и серьезно повредив тяжелый крейсер «Сан-Франциско» из дивизии самого Нейтена Джонса, заставив того выйти из себя и вскипеть от гнева.
— Этот ублюдок Васильков просто смеется надо мной! — взревел командующий 6-ым «ударным» флотом. — Ладно, посмотрим, кто будет смеяться последним… 39-ой «легкой» — выстроиться в авангард, а после — атаковать врага!
Удар с «флангов» у американцев не получилась, боясь потерять остальные свои корабли на минных полях, Джонсу пришлось отдать приказ отойти назад и теперь «янки» могли атаковать нас только во фронт, в самых неблагоприятных для себя условиях.
Пайпер Райт, чертыхаясь и ненавидя Джонса, ввела свои двенадцать вымпелов в бой. Она понимала, что Нейтен посылает ее практически на смерть, русские ждали и были готовы отразить первую волну, но не могла ослушаться приказа, поэтому сжав зубы и кулаки устремилась на своем «Бремертоне» навстречу врагу, в надежде, что с наскока сумеет прорвать нашу оборону…
Все-таки наивные эти американцы, как дети, верят во всякие сказки и в то, что сами себе придумали. Конечно же, 39-ая «легкая» не смогла ничего сделать против бешенного заградительного огня наших артиллеристов. Корабли Пайпер Райт сразу по выходу на линию атаки получили в свои фронтальные поля сотни мощнейших зарядом главных калибров русских линкоров и не менее мощных стационарных крепостных орудий «Севастополя».
