Наконец Грапиша остановилась перед трёхэтажным домом из жёлтого камня. Он примыкал вплотную к двум соседним домам, образуя с ними что-то вроде внутреннего дворика. Возле входа росли пышные кусты, от них вверх тянулись вьюны. Над большим центральным балконом второго этажа нависала ветвь с бледными оранжевыми цветами. Дерево с чёрной корой и почти без листьев, которое скромно вжималось в угол между соседскими домами, было неизвестно Грапише. Похоже, оно прекрасно обходилось без солнца, которое редко попадало во дворик.

— Здесь, — объявила девушка и кивнула на двери. В створках были окошки, за которыми мелькало чьё-то лицо. К дверям вело несколько ступенек с коваными перилами, на которых с краёв сидели две фигурки песочных львов.

— Я думаю, они не впустят нас, — сделал предположение Рай.

— Ах, да… — Грапиша опомнилась, повернулась к Энику. Опустилась на корточки. — Нужно тебя приодеть. Извини, совсем забыла про это…

И за один миг одежда Эника стала такой, какой, должно быть, была сразу после изготовления. Рубашка оказалась жёлтой, штанишки — бежевыми и достаточно крепкими. Стало ясно, что до него их носил не один мальчишка. Башмачки приобрели тёмно-коричневый цвет, исчезли прорехи. Эник стал восхищённо рассматривать себя. Грапиша подумала немного и вручила мальчику неизвестно откуда взявшийся коричневый пояс — всё-таки в городе все ходили с поясами. Мальчик неловко повязал его, Грапиша улыбнулась и помогла, сделав из мальчика прямо-таки заправского горожанина. Он тотчас же объявил, что ему нужно настоящий меч, и он будет как маленький стражник. Грапиша пообещала, что за этим дело не станет, но только не в городе — ведь оружие нужно было сдать ещё на входе.

— Одежда не растворится со временем? — поинтересовался Рай. — Или выдержит несколько десятилетий?

— Я просто вернула ей первоначальный вид, худшее, что может случиться — она станет такой же, как ацию назад. А вот пояс… не знаю. Не помню, чтобы созданные мною вещи растворялись. Так что посмотрим.

— Маги, умеющие создавать долговечные вещи, называются гордым именем "Созидатель", — заметил Рай.

— Это если Маг лучше всего справляется с белой магией? — Грапиша вспомнила объяснения мужчины о цветах.

— Если он созидает лучше, чем делает всё остальное. Всем Мастерам, во всяком случае, в дипломе кроме слова "Мастер" пишут ещё и специализацию. Всегда к чему-то склоняешься ближе.

— И вы…

— Чёрный Мастер, — закончил Рай. — Под стать волосам, — пошутил он.

— А я, интересно? — задумалась девушка. — Если так судить, то я — жёлтый, наверное. И синий.

— А также красный, белый и ещё такой, о каком никому не известно, — Рай усмехнулся. — Не думаю, что вам стоит заострять на этом внимание. Вы правы, судить вас по общим канонам как-то… глупо.

— За нами кто-то следит, — тихо сказал Эник. Грапиша повернулась к крыльцу. Лицо за стеклом никуда не исчезло — чего ему бояться, если он у себя дома. Девушка сочла, что нечего тут больше стоять, и направилась ко входу.

Верёвка, за которую она дёрнула, издала мелодичный звук внутри дома. Дверь раскрылась. В проёме возник высокий пожилой человек чопорного вида, в чёрном камзоле, чёрных штанах и чёрных туфлях. У него были даже перчатки — тоже чёрные.

— Чем могу быть полезен в доме Гираэна Вильсела? — строго вопросил он, глядя сверху вниз на Грапишу с Эником и прямо — на Рая.

— Здесь проживает юный Маг со своей матерью? — Грапише было немного неловко, что она не знает имён. — Мы хотели бы с ними поговорить по очень важному делу.

— Здесь. Но сейчас они не хотят никого принимать.

— Вы не могли бы сказать, что это по поводу мужа… и отца… пропавшего Мага, — попросила Грапиша. Человек молча кивнул и удалился. Девушка переглянулась с Мастером.

— Меня она вообще не пустит, — покачал головой Рай.

— Значит, подождёти снаружи, — сказала Грапиша.

— И меня не пустит, мы с ним подрались, — заметил Эник.

— Они тебя не узнают, ты ведь совсем другой мальчик сейчас! — Грапиша шутливо взъерошила светлые волосы. — Слышите? Идёт обратно. Только не он…

Точно, это был не дворецкий, а хозяйка дома. С непроницаемым лицом, взглядом, который говорил, что вряд ли её можно чем-то заинтересовать. Она открыла дверь, скрестила руки на груди и уставилась на Рая и Грапишу.

— Здравствуйте, — поздоровалась девушка. Она надеялась на то, что хозяйка зла только на Рая, а Грапишу не помнит и, может быть, пустит её в дом. Говорить о Княжестве Эрдез, стоя на крыльце, не очень-то хотелось.

Хозяйка молчала.

— Я слышала, вы сказали, что ваш муж пропал в Княжестве Эрдез, — продолжила Грапиша. — Мне кажется, я знаю, как можно освободить его.

В чёрных глазах промелькнул какой-то огонёк.

— За двенадцать лет никто не смог оттуда вернуться. Все, кто шли на поиски и кто пытался спасти предыдущих искателей, — сказала женщина. — Мой муж отправился с двумя энтузиастами в погоне за какими-то загадками… его нет уже три года и все считают его мёртвым.

— А вы думаете так же, как и все?

— Нет, — отрезала женщина. — Я не видела его тела. Я буду ждать, сколько потребуется.

Грапиша испытала острое сочувствие к женщине. Три года… это так много, и всё это время она живёт одна, не зная, жив ли он, и только надеясь…

— Я и мои спутники собираемся в Эрдез. Может быть, мы встретим там вашего мужа. Я обещаю: если найду его — помогу выйти в мир. Только…

— Напрасно, — горько покачала головой хозяйка. — Или вы ничего не найдёте, или пропадёте, как все. Оттуда ещё никто не возвращался. Пять лет назад туда отправились восемь хороших Магов с целью узнать хотя бы, что произошло. И все исчезли. Никто не знает, где они.

— Вы не могли бы рассказать подробнее? — попросила Грапиша. — Нам это очень поможет.

— Зачем? — женщина посмотрела с тоской. — Вы пропадёте так же, как и другие.

— Неужели вы не надеетесь? — девушка посмотрела очень убедительно. — Уверяю вас, я знаю многие секреты, которые были неизвестны Магам до меня.

Маленькая пепельноволосая девушка, ниже хозяйки почти на голову, не могла внушить той должного доверия. Восемь Магов — и эта девочка. Вообще непонятно, на что она надеется: вроде бы Магом является только этот статный мужчина, который считает, что умеет обращаться с детьми, а вот девушка и мальчик… но надежда умирает всегда последней. Наверное, женщина давно отправилась бы на поиски мужа сама, если бы была менее рассудительной.

— Входите, — она посторонилась, пропуская Грапишу. На Рая посмотрела недружелюбно, но загораживать дорогу не стала. — Только… не говорите Илену, что вы едете в Эрдез. Он сбежит из дома, только чтобы поехать с вами.

— Он так скучает по отцу, — сочувственно проговорила Грапиша.

— Очень. Он ведь поэтому и стал таким задиристым. Уж и не знаю, что с ним делать… — женщина глянула на Эника как на потерпевшего. — Обидел вот вашего мальчика… ты не сердись на него, он хороший и вообще-то добрый, просто…

— Вы не волнуйтесь, я понимаю, — серьёзно сказал Эник. — Я и не обижаюсь совсем.

Хозяйка провела гостей в уютную комнату на втором этаже, с тем самым центральным балконом. Ветка с оранжевыми цветами красовалась за окном. Комната была тёмной, в коричневых и золотистых тонах, но не мрачной, а, напротив, очень уютной и спокойной. И здесь было прохладно, путники сразу это ощутили, когда вошли. Стало понятно, почему так одеты хозяйка и дворецкий — здесь совсем нет жары. Даже камин растоплен, и в нём пляшет маленький огонёк.

— У нас не жарко, — заметила женщина. — Так всегда, когда у Илена плохое настроение. Впрочем, летом это не такой уж и минус…

Гости понятливо покивали. Рай вспомнил, как он шевелил занавески вызванным ветром, чтобы напугать служанок. И как однажды, чем-то очень расстроенный, прошёл по ковру, и на месте его следов оставалась чёрная сажа. А Грапиша представила удивленное лицо тёти, когда та, войдя в кухню, где Грапише нужно было мыть посуду, отметила, как девочка склонилась над тазом, а все тарелки, кружки и ложки парят над полом на разной высоте. Заметив тётю, Грапиша опомнилась, и посуда, упав на пол, разлетелась на куски. Правда, девочка тотчас же всё починила — она уже умела это делать. Но случай запомнился.