«Вилисана умеет делать хорошие выводы», – Дарк был благодарен ей за такие лестные рассуждения.

– А… Мин? – опять заговорила Мартина. – Может быть, теперь ты тоже расскажешь нам? Я не знаю, конечно, может, это глупость, и ты сама говорила, что не жнец, но я думаю… мне кажется, что всё-таки… а вдруг ты просто не хотела рассказывать? Но теперь вас уже двое, так что теперь можно…

– Мартина! – Мин издала досадливый стон. Дарк насторожился. Он не прекращал думать, что Мин что-то скрывает от спутников, и пусть это не делало её врагом, но всё равно было немного неприятно. – Я не жнец! Ну как вам доказать… даже не знаю, все самые верные способы ведут к моей гибели… но я не жнец! Да почему вы так думаете?

– Мы думаем не совсем так, – заметила Китара. – Не жнец – в это я верю. Но что-то всё-таки связывает тебя с ткахеджами.

«Молодец, Кит!» – Дарк покивал, выражая одобрение.

– Только то, что они мне нравятся, – недовольно ответила Мин. – Почему вы не верите в то, что я не знаю?

Все замолчали. Дарк лихорадочно думал, что нужно было бы сказать.

– Ну так чего вы тогда? – тихо и обиженно продолжила девушка.

– Это обычный интерес, – встал на защиту любопытных Игнис. – Тебя ведь не просто так выбрали для экспедиции. Меня отец заслал, потому что мне доверяет, Дарк лучший ученик, – на этом месте Дарк фыркнул, потому что лучшим учеником всё же считался Игнис, его друга отправили скорее потому, что он делал успехи на боевом поприще. – Китара обладает высшей ступенью. А ты? Мы все верили, что у тебя колоссальный талант.

– Ну, талант. Хоть я не могу полностью с этим согласиться – у вас таланта не меньше, – но пусть так. Ладно. Разве же это особая тайна?

«Странно, и почему я ей не верю?» – задумался Дарк. Все рассуждения были логичными, но что-то не позволяло некроманту оставить этот вопрос.

– А твой отец очень проницательный, – заметил Аксель. – Будто знал, что случится с Дарком, и отправил с вами.

– Чтобы его не пришлось сажать в темницу? – предположила Вилисана. – То есть он его спас?

«Ого, какие шаги рассчитывает!» – подумал Дарк. Он не верил, что Такадо Макриатуш мог увидеть в нём какой-то непроснувшийся редкий и опасный дар, но после слов Вилисаны как-то засомневался.

– Вообще-то я говорил о том, что он отбирал всех уникальных, – поправил Аксель. – Но если ты права, то так даже лучше. Отец Игниса вообще, я гляжу, молодец. Я помню, как он смахнул ту голову у существа Мин…

– Это была девушка одного старшекурсника! – запротестовала Мин. – Ну то есть не девушка, а его создание, просто он не мог справиться с ней сам!

– Ну, если он просил помощи у тебя, у младшей, то, выходит, ты действительно талант, – сказал Мару.

– Ага, особенно учитывая то, что он меня тогда впервые видел, и это не он попросил, а я за ним увязалась…

Обсуждение Дарка прекратилось, разговор перетёк в сферу школьных приключений и шалостей, и под этот дружеский смех и весёлое гудение Дарк всё-таки заснул.

Для того чтобы попасть в Безводную Долину, нужно было вернуться на перевал и двигаться на юг, прочь от земель ткахеджей. Тёмные так и сделали, скрепя сердце расставшись с прекрасным местом, подарившим им пару десятков дней спокойной жизни. Всё равно вернуться сюда почти не было шансов – вряд ли рай-ткахедж, Мать пауков, пустит сюда людей, если с ними не будет Мин, а девочке возвращаться незачем.

С самого утра Дарк переметнулся в лагерь старших да так там и застрял, чувствуя себя гораздо уверенней среди тех, кого он по крайней мере не может случайно убить. Колдуны очень обрадовались новому жнецу, и даже если бы Дарк захотел в этот или следующий день пообщаться с друзьями, ему бы не дали.

Ткахеджи, кстати, не появились ни разу, даже когда люди добрались до перевала и продолжили путь по нему. Может быть, здесь они уже не хозяйничали, или просто решили, что вовсе не обязательно прощаться. Отряд совершил спуск в неглубокое ущелье, полдня следовал по нему, потом поднялся выше, а дальше начиналась полностью нейтральная территория. Здесь даже растительность почти исчезла, остались только белые скалы и редкий мох. Но отряд как следует запасся провиантом, да и тропа была знакомой – по ней к Пустошам Полумесяца путешествовал Кфар, – так что внезапных проблем никто не ожидал.

К концу дня ребятам надоело, что Аксель и Мартина о чём-то постоянно шепчутся, причём не хихикают, как принято при обсуждении шалостей, а выглядят сосредоточенными и чем-то воодушевлёнными. Сначала друзья предполагали, что друиды нашли зацепку в объединении магий, пытались расспросить, но не добились ничего. Кроме редких отговорок, обозначающих «нет». Тогда попытались подслушать, но удалось это только Вилисане, которой Аксель сам всё рассказал. Она стала загадочно улыбаться, но не выдала коллег. Тогда некроманты дружно набросились на Мару, заявляя, что он знает, о чём шепчутся его товарищи, но он сказал, что в данном случае не представляет, чему они могут так радоваться.

Китара попыталась выбить признание хитростью и натравила на Мартину «ползучий мертвяк» – усадила ей на плечо кусок сухого мха, который медленно перетёк в форму человечка, вцепился в одежду и пополз вниз, к локтю. Он не мог причинить вред, не наблюдал и даже не подслушивал – по крайней мере, в таком мизерном размере, – цель была лишь в том, чтобы воздействовать на Мартину психологически. Но удивительные чёрные глаза человекообразного мха – большие, круглые, похожие на выкрашенные изнутри чёрным глазницы, – почему-то не растрогали друидку. Сначала она непроизвольно вскрикнула, потом нахмурилась, развернулась, увидела полные радостного ожидания глаза Китары, с мрачным видом отцепила от локтя мох, вытянула руку в сторону и разжала пальцы. Мертвячок плюхнулся на камень и растопырил четыре отростка, призванные изображать руки и ноги. Мартина спокойно пошла дальше, а Китара разочарованно подобрала несчастное существо, не понимая, почему такие милые глазки не произвели на Мартину должного умиления, и принялась рассеянно ощипывать его по дороге, усеивая путь позади себя серо-зелёными ошмётками.

О тайне все узнали утром. Когда некроманты проснулись (а делали они это по-прежнему позже друидов), Мартина уже радостно щебетала. Именно щебетала – она разговаривала с соколом, который сидел на её колене, и они чуть ли не соприкасалась клювами. «То есть клювом и носом!» – поправилась Мин, которой в голову пришло такое сравнение.

Сокол был не очень крупный – по крайней мере, не превышал стандартных размеров настолько, насколько их превышала тигрица Вилисаны. Птица с белой грудкой и пёстрым серо-белым оперением. Он ворковал в ответ на чириканье Мартины, будто рассказывал, что произошло за то время, что её не было в Солнечном крае. Иногда он резко поворачивал свою маленькую голову с тёмным клювом, оглядывая отряд, и можно было заметить, как сверкают его чёрные глаза.

– Почему он не прилетел раньше? – поинтересовался Игнис, подходя и рассматривая птицу. Сокол покосился на некроманта, как показалось тому, весьма скептически, и чуть взъерошился. Парень протянул руку, чтобы потрогать перья, но птица этого не стерпела и дёрнулась, перелетев с колена Мартины на камень и спрятавшись за своей хозяйкой.

– Не надо, Игнис, он же ещё не привык, – укорила его девушка. – Я вам тоже могу сделать амулеты узнавания, как Вилисана, если хочешь. Но позже.

– Выходит, вы с Акселем обсуждали возвращение ваших… друзей? – уточнила Мин, тоже подбираясь ближе. Увидев приближающегося Анубиса, сокол Ручеёк отказался присутствовать в таком жутком месте и взлетел, прокричав что-то обидное. Мартина рассмеялась, глядя на него, – вероятно, поняла, что он сказал, но озвучивать не стала.

– Да, совершенствовали клич, – кивнула друидка. – Я ведь звала его ещё с Пустошей, но что-то не выходило. Эти Пустоши вообще какие-то… пустые, там всё хуже работает. Потом я боялась звать его в логово ткахеджей. Да и не смогла бы, наверное, это очень далеко. Но Аксель подсказал идею, как отправить импульс на большее расстояние. Он сам отправил, и ему удалось. Двадцать шесть дней назад.