На многих наемниках красовались свежие синяки, порезы и ссадины. Уж точно можно было сказать, что без боя они не сдались, а в плену не раз и не два столкнулись с издевательствами со стороны людей Пекоса. Но наиболее печальное зрелище из себя представляла именно Арчи. Увы, ни ее короткая прическа, ни мужская одежда, ни чумазое лицо, не смогли скрыть от людей Пекоса тот факт, что она была женщиной. Участь пленниц в княжестве всегда была печальной, и изорванная одежда девушки была этому прискорбным подтверждением.
Пленники выглядели жалко, удрученно, но стоило им разглядеть среди пришедших лицо предсказателя, как взгляды их прояснились, засияв новой надеждой. Верго вместе с Карателями поспешил избавить бедолаг от веревок, стараясь не задевать лишний раз их никем не обработанные раны. Спустя пять минут вся команда предсказателя, включая светившегося от радости наследника и без устали кряхтящего Голдберга, была освобождена от пут. Они осторожно выбирались из глубокого погреба, разминая затекшие конечности и ощупывая свои потрепанные тела.
Только завидев снежную белизну в дверном проеме, гвардейцы бросились набирать полные пригоршни снега, пытаясь утолить свою жажду. Никто не стал дожидаться разведенного костра: топили снег прямиком в своих ртах, болезненно охая от пренеприятного холода. На лицах большинства воцарилась если уж не робкая улыбка, то выражение крайнего облегчения — судя по всему, многие уже давно про себя попрощались с жизнью, оставив всякую надежду. Дарованный им второй шанс, не смотря на все невзгоды и трудности, казался чудесным сном.
Не спуская глаз с Карателей, Вебер таки улучил момент, когда те отвлеклись на разговор с Остином. Схватив жадно поглощавшего снег Голдберга, он уволок того за крупный платяной шкаф, ранее служивший в корчме подобием стойки для хранения солонины. Воровато оглядываясь, предсказатель достал из своих карманов припасенную еще с баржи желтоватую бумагу, оттуда же выудив огрызок карандаша.
В течении трех минут Верго что-то интенсивно нашептывал Барону, в конце всучив тому исписанную мелким извилистым подчерком бумагу. Филипп поморщился, пригладил усы, после чего одобрительно кивнул, расписавшись на предоставленном ему документе. Обрадовавшийся Вебер хотел было уже выбраться из-за своего укрытия, но Барон придержал того за руку, отпустил парочку комментариев и принявшись перебирать пальцами свой старенький кожаный ремень. Нащупав нечто едва-едва выступающее на гладкой белой поверхности, Голдберг воспользовался острым гвоздем чтобы распороть вещицу, вытащив из нее ни много ни мало — целый перстень. Уловка торговца оружием окупилась сполна, ведь обманувшись неказистым видом потасканного ремня, сделанного на заказ под совсем уж специфические размеры Барона, люди Кассиуса не стали излишне досматривать этот экстравагантный, пожеванный и довольно потертый элемент гардероба, упустив в нем настоящее сокровище.
Голдберг в спешке осмотрелся, после чего, пожав плечами плюнул на найденный им гвоздь, протер его краешком рукава и сморщившись вонзил себе в палец. Тонкая струйка свежей крови вереницей стекла по ладони мужчины. Барон тщательно измазал в ней печать перстня, а затем осторожно приложил ее к подписанной бумаге. Только после этого он отпустил предсказателя, вальяжно выбравшись из укрытия первым. Верго с неверием и вкраплением совершенно детской, искренней радости, глазел на подписанный документ. Глазел не долго, поспешив упрятать ценную бумагу во внутренние карманы пиджака. Только что он стал на шаг ближе к своей цели.
Вебер подошел к безусловным главарям их заново сформированного отряда — Эмилии и Остину, и подошел он крайне своевременно. Они как раз обсуждали план дальнейших действий, едва ли считаясь с мнением окружающих.
— Вот уж действительно больной на голову ублюдок. Это чудо что вы его тут не застали, — сквозь зубы прошипел главарь гвардейцев, вероятнее всего отзываясь о Пекосе.
— Как бы там ни было, мы уходим. Я не могу подвергать наследника такой опасности. У меня прямой приказ — доставить его в Ганою. Умерщвление Кассиуса вторично. Так что, снимайте одежду с валяющегося на улице сброда, если конечно не желаете окоченеть в бурю, и будем выдвигаться, — флегматично и размеренно проговорила Карательница таким тоном, словно наставляла маленьких детей в яслях.
— Мы не можем, — нагло вмешался в разговор предсказатель, обратив на себя всеобщие взоры.
— Почему? — сухо поинтересовался Остин.
— Действительно, что нам мешает? — поморщилась Эмилия, содрогнувшись от одной мысли о том, что ей придется провести в этом зловонном свинарнике еще хоть минуту.
— Все дело в том, — неуверенно начал Верго, стараясь за нарочито грубым тоном скрыть свое волнение, — что у меня только-что было видение.
Карательница закатила глаза, показательно скривив губы и фыркнув. По ее виду можно было сказать, что для нее все необходимые решения давно уже были приняты вопреки мнениям любых других субъектов, но тут, совершенно неожиданно вмешался Лео:
— Он действительно волшебник, Лия! Из-за одного обещания я не могу рассказать тебе все детали, но поверь мне! Он творил просто невероятные вещи! Вот, смотри какой у меня благодаря его колдовству теперь есть классный свисток! Ну просто чудо! Он настоящий волшебник, как в сказках!
— Ну и что ты там видел? — весьма недовольно, даже стоило бы сказать зловеще, спросила Карательница, адресовав вопрос предсказателю.
— Я видел, что если мы попробуем сбежать, то все умрем. Все, ну, быть может кроме него, — палец Вебера указал на лыбящегося Лео. — Кассиус выследит нас и без труда похоронит. И буря ему не будет помехой.
— Что конкретно ты видел? Когда это произойдет? Сколько у нас времени? — главарь наемников засыпал конкретикой покрывшегося испариной Вебера.
— Ну… Часов у меня теперь нет, так что указать время я больше не в состоянии, но я точно видел, как Пекос догоняет нас, и мы все погибаем от его силы. Буквально сгниваем заживо. Такой кошмар…
— Ну хоть приблизительно то ты время сказать можешь? Сколько прошло по твоим ощущениям, пол часа или час? В какую сторону мы пошли в твоем видении? Просто пойдем в другую, и проблемы больше нет, — резко и бескомпромиссно отрезала Эмилия.
— Честно говоря, в видениях сложно точно определить время… Прошло… Не очень много, но и не пару минут, конечно. А что касательно направления — это не важно. Он всюду нас найдет. Я видел… Видел сразу несколько вариантов будущего. Куда бы мы ни пошли, нас ждет смерть! — все больше нервничал предсказатель, сбиваясь и заминаясь в своем рассказе. С каждой последующей заминкой Карательница хмурилась все больше. Было совершенно очевидно, что доверия к Веберу у нее и раньше было немного, а теперь стало и того меньше.
Верго пробил холодный пот. Он не знал, что еще добавить, чтобы убедить Эмилию, но при этом прекрасно понимал, что каждое мгновение его неловкого и неуверенного мычания лишь подливает масла в огонь, ухудшая складывающуюся для него ситуацию. Сейчас это выглядело так, что его задумка обречена на провал. На этом ее этапе это было вдвойне обидно. Ранее Вебер предполагал, что ему удастся хоть как-то убедить свою суровую и своенравную спутницу. Сейчас же он горько жалел, что не уделил данному пункту плана больше времени тогда, когда это время у него еще было. Неужели его ждет неудача?
— Значит так и будет, — неожиданно заявил Остин, особенно серьезным тоном. — Этот мужик не раз спасал наши шкуры. Его предсказания всегда до одури точны. Если он сказал, что в попытке уйти мы погибнем — то так оно и есть. Я ему верю. Мы не можем просто уйти.
Предсказатель не верил своим ушам. Он ошарашенно застыл, пытаясь понять не послышалось ли это ему. Что это могло значить? Остин ему подыграл?
Все встало на свои места, когда Вебер посмотрел на главаря гвардейцев, когда таки взглянул ему в глаза. Во взгляде старого наемника читался молчаливый и беспощадный гнев, жажда крови, что была куда сильнее той физиологической жажды что терзала гвардейца десятью минутами ранее. Разумеется, зол он был отнюдь не на предсказателя. Тяжкий плен, многочисленные издевательства, избиения, голод, и наконец, надругательство над сестрой, последним родным ему человеком — Остин был в бешенстве. Он, равно как и любой другой член его отряда, желал отыграться на обидчиках, отомстить чудовищу что стояло за всем этим. И конечно же главарь гвардейцев прекрасно понимал, что шанса лучше, чем сейчас, когда на его стороне эффект внезапности, человек способный видеть будущее и два Карателя, уже никогда не будет.
