Тем временем к моим вискам прикрепили проводки. Я задышала еще чаще. Мне казалось, что еще немного и я перекушу ремень надвое или сломаю зубы. Мысли, словно тараканы разбежались в разные стороны. Где-то внутри запищал трусливый голосок, чтобы я сдалась и все рассказала. Но я затолкала его куда подальше. Помирать, так с музыкой.

— Боже, да ты борец! — издеваясь, произнес мой палач, — Обычно на этом моменте соплюшки вроде тебя вываливают информацию с такой скоростью, что слушать не успеваешь.

— Пошел ты. — промычала я, с ненавистью распахнув глаза. Получилось убого. С ремнем-то в зубах.

В этот момент он что-то щелкнул на приборе, и меня пронзила острая, разрывающая все тело боль. Я зажмурилась, впиваясь ногтями в ладошки до крови. Меня трясло и колотило. Тело выгибалось от напряжения. Перестала понимать, кто я и где. Слюна побежала по подбородку. Казалось, что мое сердце сейчас остановится, а мозги расплавятся. Вот бы мне память напрочь отшибло.

Когда он отключил адскую машину. Я протяжно застонала, тело обмякло на стуле. Меня тошнило, а в глазах двоилось. Но вместо преобладающего страха внутри меня, я попыталась продемонстрировать ему свою ненависть. Закусив ремень посильнее, глядя на него из-подо лба и зарычав, как бы говоря: Катись в бездну, урод.

— Малышка, да ты чокнутая! — от души рассмеялся он. И запусти свой аппарат смерти еще раз.

Меня прошибло повторной волной боли. В этот раз было хуже. Терпеть становилось сложнее. Я завыла от усилия. Наручники резали кожу на запястьях, мышцы скрутило в тугие жгуты. Мне чудилось, будто в воздухе запахло паленым, а моя кожа вот-вот начнет отваливаться от висков или я вовсе облысею.

— Ну, еще? Или будешь говорить? — спросил оборотень, отключив свое орудие пыток.

— Врубай на всю. Мне нравится! — звонко захохотала я, выплюнув ремень, — Я ни черта тебе не скажу. Пусть мои мозги расплавятся, но ты ничего не услышишь.

По моему подбородку и шее текла слюна. Ощущала себя в этот момент безумной, как долбанная Харли Квинн. Я и внешне вполне могла сойти за нее. Натуральная блондинка с густыми волосами ниже лопаток. Стройная, миниатюрная. Глаза голубые с желтыми вкраплениями. Высокие скулы, бровки домиком, пухлые кукольные губы. А моей коронной изюминкой всегда были идеально ровные белоснежные зубы. Я обладала обезоруживающей голливудской улыбкой, которая сегодня, увы, меня не спасет.

— Вы — кучка больных на голову уродов. Животные. Садисты и моральные ничтожества. Меня все равно ждет выгребная яма с заключенными, на которых вы ставите свои опыты. Была бы моя воля, я бы всех вас в нее с удовольствием затолкала! — гневно выкрикивала я, плюясь слюной, — Держите нас здесь, как рабов, ни во что не ставя. Насилуете женщин и подростков. Избиваете. Это вас, зверей…

Договорить я так и не успела. Последнее, что запомнила, это огромный кулак перед глазами. Затем резкая боль и кромешная темнота. Похоже, я взбесила его настолько, что он не мог больше слушать. Ну, хоть какая-то польза. Проживу на пару часов дольше. Пусть и в беспамятстве.

В нос ударил металлический запах. Переносица распухла, от чего было трудно дышать. Я все также сидела прикована к стулу. Запекшаяся кровь над губой неприятно стягивала кожу. Могла ли я когда-нибудь подумать, что окажусь в такой ситуации. Что решусь спасти своего друга от наркомании. Что меня будет избивать оборотень, а моим родным будет грозить худшая участь. И все из-за того, что мне банально не повезло.

— Жэтт случайно засек девчонку во время прогулки. На ней какая-то дрянь, перебивающая природный запах. Похоже, у них отлаженная система. И очень давно. — говорил тот, что допрашивал меня, — Если бы он не набрел на нее, мелкая сучка прошла бы незамеченной. Это при том, что лес кишит нашими патрульными.

— Так выбей из нее все, что требуется, и избавься. Я не вижу в этом проблемы. Она ведь всего лишь человек. — произнес гнусоватый, чуть шипящий голос.

Это была отличительная черта оборотней — ящеров. Они все слегка шипели, только так их можно было различить между собой. От его слов меня снова бросило в дрожь, но глаз я не открывала. Хоть в этом и не было никакого смысла. Они оба уже поняли по моему дыханию и сердцебиению, что я пришла в сознание. Просто я была пока не готова к новой порции допроса. Да и вряд ли когда-нибудь буду. Хотелось просто сдохнуть, чтобы не мучиться.

— Она видела погребальную яму. Значит, шахтеры имеют к этому непосредственное отношение. А среди них нам бунт ни к чему. Сам понимаешь. Если улей внезапно выйдет из строя, хотя бы на несколько дней, это нанесет непоправимый ущерб. — возразил тот, что мучил меня, — Я считаю, об этом следует доложить главнокомандующему.

— По-моему ты сгущаешь краски за зря. Не думаю, что из-за этого начнется бунт. Ну, гуляла девка за периметром, и что с того? Первая она, что ли. — фыркнул ящер.

— Нет. Что-то здесь не так. Уверен, клубок куда больше, чем кажется. А без Макса такие дела не делаются. — стоял на своем волк, — Пусть он решает, как с ней поступить.

Значило ли это, что я проживу чуточку дольше, раз пока еще нужна им. Не могу сказать. Но одно знаю точно — теперь привлекут к ответственности всех, с кем я непосредственно контактировала. Боже! Из-за меня одной развязалась серьезная проблема. На кону столько жизней. За такое пятью плетьми не отделаться никому. Ненавидела себя за это в ту минуту. А самое поганое, что изменить что-либо было не в моих силах.

— Как знаешь, Шахет. Я всего лишь ученый. Мое дело исследовать пузырьки. — ящер потряс в воздухе теми склянками, что давал мне шахтер, — Во всех остальных моментах я не советчик. Но дурочку эту отчего-то жаль. Уж больно красивая. Я бы ее себе забрал, если бы не такая история.

Я презрительно фыркнула после его слов. Внимание обоих моментально переключилось на меня. Теперь я знала имя одного из них. Волка, пытавшего, меня звали Шахет. А вот имени ученого я так и не услышала. Да и ни к чему оно мне. Я все равно без пяти минут труп. Даже начинала свыкаться с этим фактом.

— Очнулась, малышка. — ухмыльнулся Шахет, — Продолжим нашу увлекательную игру. Или ты говорить изволишь?

— Хрен тебе. — хриплым голосом выдавила я из себя.

— А она ничего. Крепкий орешек. — приподнял брови ученый.

— Отдыхай пока. Сил набирайся. Тебе пригодится, когда сюда явится он. — сказал волк, и оба вышли из помещения, оставляя меня наедине с леденящим ужасом.

Дела мои с этой секунды стали куда печальней. Если Шахет обходился лишь током, пытая меня, то главнокомандующий и желудок через рот достанет, но информацию получит. Все местные знали о его кровожадности. Он славился своей особой жестокостью и презрением к людям. Я видела его всего пару раз в жизни, и то из далека. И встретиться с ним нос к носу не было никакого желания. Слишком яркий образ до сих пор стоял в голове.

Это было лет десять назад. Тогда случился громкий скандал. Одна из любовниц Максвелла слила какую-то очень уж секретную информацию о том, чем здесь промышляют. Ее, естественно, схватили и приволокли обратно в Майон. Но та вопила гневные угрозы с оскорблениями на всю улицу. Так что наш главнокомандующий не сдержался и оторвал паршивке голову прямо у всех на глазах. Он был чудовищем. Абсолютным монстром, садистом и жестоким тираном. Поговаривали, что лет двести назад он ел глаза своих поверженных врагов.

Максвелл Иен, главнокомандующий Майона. Выше стоит только Альфа волков, но его почти никто никогда не видел. Сам Альфа не показывался в улье чаще, чем раз в несколько десятилетий. Руководя внутренними делами дистанционно. Да и к чему ему это, когда тут двадцать четыре на семь находился Макс. Злобный страж, не знающий жалости.

Иен держал в страхе весь город. Даже оборотни никогда не смели ему перечить. Поговаривали, что он являлся не совсем обычным представителем своего вида. Кто-то считал, что в его роду имелись маги, кто-то утверждал, что его предками были вампиры. А кто-то был уверен, что в нем есть и то и другое. И всем было не понятно, почему, если он являлся таким могущественным и особенным в своем роде, он не являлся Альфой, а всего лишь главнокомандующим в забытом Богом Майоне.