Скованность покидала мое тело. Хотелось открыться ему еще больше. Податься вперед, к его губам и языку. Я закусила губу, тихо застонав. Максвелл ускорил свои движения и взорвалась. Рассыпалась на тысячу осколков. Задрожав всем телом, словно в лихорадке. Задыхаясь от собственных стонов. Теряя связь с реальностью. И забывая, кто рядом со мной.

Оборотень развернул меня к себе. Я пыталась сфокусироваться на его лице, но совершенно ничего не соображала. Мне казалось, будто все вокруг потеряло очертания и стало нереальным. Мужчина с довольным рычанием впился в мои губы. Я слабо отвечала ему, обхватив за плечи. Он резко и грубо вошел в меня до упора. Выгнулась под ним дугой, обхватив ногами его бедра.

— Да, дикий зверек. Умница. Мне нравится, как ты кончаешь. Идеально! — рычал он мне в ухо.

Этот секс действительно не был нежным или страстным. Он был грубым и бешеным. Волк вертел мною, как хотел, нещадно врываясь в тело. Оставляя на коже синяки и следы от зубов. Эта была тонкая грань между наслаждением и болью. Но мне, словно сумасшедшей, все это нравилось. Я стонала и дрожала от удовольствия. А когда Максвелл схватил меня за волосы и вгрызся в шею, оставляя свою брачную метку. Я и вовсе потеряла себя, даже не помня, чем все закончилось и сколько времени длилось. Утром проснулась в спальне одна.

Я отличался от остальных своей индивидуальной природой происхождения. Моя сила была уникальной. Но это же делало меня изгоем. Хотя бы потому, что мой отец был обращенным в вампира человеком. По воле судьбы моя мать, гибрид ведьмы и волка, оказалась парой отца. А вот он не являлся ее избранным. Односторонний союз, который был обречен изначально. С момента рождения в моей жизни все было не так. Непрекращающаяся борьба, в первую очередь с самим собой.

Мне были присущи человеческие эмоции. Которыми ни вампиры, ни волки, ни ведьмы не обладали до обретения своей пары. Я же чувствовал и переживал с самого детства. Учился подавлять и скрывать свои переживания, привязки. Все. В моем мире проявление слабости било равно смерти. Практически с первых шагов я начал играть роль жестокого тирана. Порой мне казалось, что я превратился в него. Но обмануть можно всех, кроме себя.

Моя генетическая цепочка несла в себе код всех четырех видов, обитающих на Земле. Двуликих оборотней, вампира, ведьм и, наконец, человека. Последних я ненавидел и презирал с особой силой. За их эмоциональную слабость, которой обладал. У других видов чувства находятся в глубокой спячке. Всю жизнь этому завидовал. Моя должность требовала строгой дисциплины. Сложно управлять городом, когда внутри нет тишины. Но в меня верил Альфа, и я его еще ни разу не подвел.

Рос и воспитывался ведьмами. Матери и отца не знал. В возрасте двадцати пяти лет сущность волка взяла верх, и я нашел себе стаю. Всегда знал, что могу быть Альфой любого клана. По силе мне не было равных. Однако предпочитал не выделяться. Тише едешь, дальше будешь. Мне никогда не нравилось участвовать в войнах. А жить среди двуликих — это нескончаемые сражения с побоищами. Так уж мы строены. Раздел территории, право сильнейшего, жажда власти. Весь набор.

Однажды мое нежелание брать на себя слишком большую ответственность сыграло против меня. Альфа потребовал, чтобы я занял должность главнокомандующего в закрытом городе. Возможности отказаться, естественно, не предоставил. Сначала я дико раздражался. А через пару десятков лет вошел во вкус, но не переставал думать о том, что когда-нибудь избавлюсь от этого бремени. Как не крути, а перспектива свободы куда милее. На сегодняшний день я уже не так радовался, что являлся членом стаи Леона Бригса.

Киара была моей парой. Я узнал об этом почти пол года назад. Предпочел скрывать этот факт в первую очередь от себя. Хм. Если вообще можно так выразиться. Не подходил к ней ближе, чем на пятнадцать метров. Этого было достаточно, чтобы волк и вампир внутри меня сохраняли спокойствие, не усложняя жизнь нам обоим. Так как я был не чистокровным оборотнем, мне, можно сказать, без труда удавалось не приближаться к ней в полнолуние.

Помню, как тогда пришел в бешенство от осознания, что моя женщина — обычная человеческая сука. Как я бесновал. Разнес пол квартиры в Улее. Пришлось переехать в дом на поверхности. Но это было даже хорошо. Находился как можно дальше от Киары и ближе к лесу. Так меньше соблазнов прокрасться к ней в комнату, чтобы сделать своей. Я собирался держать дистанцию между нами так долго, сколько смогу. В мои планы она не входила. Присутствовала эгоистичная надежда не связывать с ней жизнь. Конечно, это означало, что больше пары мне не встретить, но к этому я был готов. Думал, что готов.

До сих пор не понимаю, почему не учуял ее запах раньше. Это в таком-то маленьком городке. Все время девочка оставалась в безопасности. Я изредка присматривал за ней издалека. К тому же у нее был достойный друг, который не давал ее в обиду. Сама она казалась не глупой, в неприятности не ввязывалась. Ровно до этого полнолуния, когда решила спасти своего болвана наркомана. Вот тут-то все и рухнуло. Мои планы и мое хваленое самообладание. А может, я сам хотел, чтобы все рухнуло. Привычка подавлять эмоции и все контролировать мешала дышать полной грудью. Я чувствовал, что медленно задыхаюсь.

— Макс, кажется, у нас серьезные проблемы. — в кабинет ко мне вошел встревоженный Шахет.

— Так реши вопрос. У тебя все полномочия. — не отрываясь от бумаг, буркнул я.

— Думаю. Нет. Я уверен, что в Майоне заговор. — упрямо произнес он.

— С чего такие предположения? — все так же, не отрываясь от дел, спросил.

— Жетт во время прогулки девку за периметром поймал. Ничего необычного, если бы не тот факт, что при ней было некое вещество, отбивающее запах. Она ушла на приличное расстояние. Гораздо дальше погребальной ямы. Которую, кстати, видела. Знала, куда идти. И точное время смены патруля. Мы прочесали лес. Пока ничего не нашли. Паршивка молчит. Решительная соплячка, надо сказать. Пара ударов током не сломали ее. Считаю, ты должен допросить сам. — он кратко вел меня в курс дела.

— Далеко ушла? — оторвался я от документов, переводя взгляд на Шахета, — Значит, дело рук шахтеров. По поверхности не смогла бы пробраться незамеченной дальше пары километров. Но ты разговоришь ее и без меня. Это всего лишь люди.

— Определенно, без шахтеров не обошлось. Не сомневаюсь даже. Но что, если в этом замешан кто-то из наших? Кто мог изобрести дрянь, способную скрыть запах. Среди людей нет ученых. Что-то здесь не так, уверяю тебя. — настойчиво пытался убедить меня он, — Олег уже забрал вещество в лабораторию. Возможно, результаты дадут подсказки. Но делом должен заняться лично ты. Я чую, Макс, что будут неприятности, если упустить хоть что-то. Только у тебя нюх на шакалов.

Шакалами мы называли предателей внутри стаи. Сильно сомневался, что все настолько серьезно. Но Шахет прав, лучше перепроверить. Я действительно лучше всех чуял ложь и предательство. Да и внутри что-то неприятно заворочалось, как только открылась дверь моего кабинета. И я пока еще не понимал, почему волк вдруг забеспокоился.

— Давно поймали девку? Что о ней самой известно? — нехотя поднялся я из-за стола.

— Почти сутки назад. Жетт знатно ее приложил. Была в отключке. — скороговоркой произнес подчиненный, — Киара Викторовна Штепа, девятнадцать лет. Мать — пекарь, она тоже. Отец — стоматолог. Обычная семья.

Услышав имя бегуньи, меня словно кипятком ошпарило. Но я мастерски контролировал эмоции. Годы тренировок над самообладанием давали о себе знать. Вот теперь стало понятно, что так взволновало моего зверя. Подойдя достаточно близко к Шахету, услышал еле уловимый запах своей пары. Чертова сука! Какого клятого ее на побег сподвигло.

— Девку не трогать. Ждать моих указаний. И чтоб не подохла. Я разберусь. Свободен. — жестче, чем требовалось, отдал я распоряжение и направился прочь из кабинета.