Хотя Энгельс считает данное определение лишь предварительным, следует отметить, что оно представляет собой новый шаг вперед в понимании сущности коммунистического преобразования общества и самого коммунистического учения: коммунизм прямо противопоставляется интересам буржуазии как научное выражение интересов пролетариата, из чего непосредственно вытекает отрицание какой бы то ни было возможности осуществления коммунизма в рамках буржуазного общества, т.е. нереволюционным путем. Понятие «насильственной демократической революции», по-видимому, противопоставляется Энгельсом тактике заговорщиков, которые стремились свергнуть капиталистический строй путем восстания, подготовленного тайной революционной организацией и осуществляемого небольшой группой революционеров, вне всякой связи с массовым движением, борьбой классов, борьбой за демократию. Вместе с тем это понятие недостаточно четко и определенно в том отношении, что оно не указывает на пролетарский характер революции, задачи и содержание которой не могут быть сведены к понятию «демократия», как бы оно ни толковалось. Еще менее четко понятие «общность имущества», с которым мы постоянно встречаемся в произведениях утопических коммунистов. Оно было впоследствии заменено Марксом и Энгельсом понятием общественной собственности на средства производства, которое разграничивает личную и частную собственность.
Стремясь к объединению революционных сил, Маркс и Энгельс ведут борьбу с теми представителями мелкобуржуазного социализма, которые своей сектантской политикой тормозят дело организации коммунистической партии. Одним из наиболее влиятельных представителей такого рода сектантства был В. Вейтлинг. Сыграв своими первыми произведениями и выступлениями, несомненно, революционизирующую роль, Вейтлинг вскоре превратился в препятствие для дальнейшего развития социалистического движения и его научной теории. Он не понимал значения классовой борьбы, отрицал необходимость партийной организации пролетариата, пытался превратить «Союз справедливых» в секту своих раболепных приверженцев, отвергал даже мысль о научной разработке проблем коммунизма и мнил себя основателем истинной религии, спасителем рода человеческого. Вот почему в марте 1846 г. на заседании «Коммунистического корреспондентского комитета» Маркс и Энгельс подвергли резкой критике Вейтлинга и вейтлингианцев. Это заседание состоялось на квартире у Маркса. Оно описано П.В. Анненковым, его очевидцем.
По словам Анненкова, Маркс, критикуя утопические воззрения Вейтлинга, утверждал, что «обращаться к работнику без строго научной идеи и положительного учения равносильно с пустой и бесчестной игрой в проповедники, при которой, с одной стороны, полагается вдохновенный пророк, а с другой – допускаются только ослы, слушающие его разинув рот». В ответ на возражения Вейтлинга против научного, или, как тот выражался, «кабинетного», социализма Маркс, по описанию Анненкова, ударил кулаком по столу так сильно, что зазвенела и зашаталась стоявшая на столе лампа, вскочил с места и воскликнул: «Никогда еще невежество никому не помогло!» (4а; 483).
В начале мая 1846 г. Маркс, Энгельс и ряд других членов «Коммунистического корреспондентского комитета» опубликовали «Циркуляр против Криге», в котором осудили псевдокоммунистическую пропаганду Г. Криге – немецкого «истинного социалиста», эмигрировавшего в 1845 г. в США и издававшего там газету «Der Volks-Tribun». В своих газетных статьях Криге характеризовал коммунизм как религию любви, призванную привести все человечество к братству и благоденствию. Обращаясь к американским женщинам, Криге убеждал их в том, что они как «истинные жрицы любви» самой природой предназначены для учреждения на земле «царства любви». Именно из женского «переполненного любовью сердца должен развиться святой дух общности». Умалчивая о том, что коммунизм требует революционного уничтожения частнособственнических отношений, Криге возглашал: «Мы не хотим посягать на чью бы то ни было частную собственность; пусть ростовщик сохранит то, что ему принадлежит; мы только хотим предупредить дальнейшее расхищение народного достояния и помешать капиталу и в дальнейшем отнимать у труда его законную собственность». При этом новоявленный апостол «коммунизма» повсеместно объявлял, что он представляет в США немецкую коммунистическую партию. Все это и сделало необходимым выступление «Коммунистического корреспондентского комитета» против Криге.
В своем циркуляре члены комитета заявляют, что Криге «изображает коммунизм как нечто преисполненное любви и противоположное эгоизму и сводит всемирно-историческое революционное движение к нескольким словам: любовь – ненависть, коммунизм – эгоизм» (1, 4; 6). Отметая сентиментальный псевдокоммунизм, основывающийся на вере в «святой дух общности», циркуляр высказывается также о движении американских национал-реформистов, к которому примкнул Криге, немедленно объявив его коммунистическим. Американские национал-реформисты требовали отмены арендной платы за те незанятые земли, которые американское правительство предоставляло колонистам. Путем наделения безработных землею, а также национализации земли они надеялись предотвратить дальнейшее развитие капитализма с его неизбежными последствиями – безработицей, нищетой и т.п. Пропагандируя утопические воззрения национал-реформизма, Криге утверждал, что каждый бедняк заживет человеческой жизнью, если общество даст ему кусок земли, на котором он сможет прокормить себя и свою семью. Речь шла о 1.400 миллионах акров североамериканских государственных земель. Если эта гигантская земельная площадь, писал Криге, будет изъята из торгового оборота и в ограниченных количествах обеспечена труду, тогда нищете в Америке одним ударом будет положен конец.
Маркс и Энгельс, самым внимательным образом относясь ко всякому массовому демократическому движению, считали необходимым подчеркнуть историческую прогрессивность национал-реформистского движения. Но они отвергают попытки Криге выдать его за осуществление коммунизма, который рисовался воображению Криге в виде царства мелких, автономных производителей. «Мы вполне признаем движение американских национал-реформистов в его исторической правомерности. Мы знаем, что это движение стремится к достижению такого результата, который, правда, в данную минуту дал бы толчок развитию индустриализма современного буржуазного общества, но который, будучи плодом пролетарского движения, неизбежно должен в качестве нападения на земельную собственность вообще и в особенности при существующих в настоящее время в Америке условиях повести дальше, благодаря его собственным последствиям, к коммунизму» (1, 4; 6 – 7). Маркс и Энгельс, следовательно, говорят о возможности перерастания демократического движения, в котором руководящей силой является пролетариат, в движение социалистическое. Криге же, не понимая природы этого движения, извращает его действительный смысл, так же как и реальное содержание теории и практики коммунизма. Если бы Криге поддерживал национал-реформизм как первую форму зарождающегося американского рабочего движения, не идеализируя его, то против этого, как говорят Маркс и Энгельс, ничего нельзя возразить. «Криге же объявляет эту форму движения известных действительных людей, имеющую лишь подчиненное значение, делом человечества вообще. Криге выставляет это дело – хотя он и знает, что это противоречит истине, – как последнюю, высшую цель всякого движения вообще, превращая таким образом определенные цели движения в чистейшую напыщенную бессмыслицу» (там же, 8 – 9).
В.И. Ленин высоко оценил эту глубокую, органически враждебную всякому сектантству и догматизму критику мелкобуржуазного псевдокоммунизма Криге. Ленин писал: «В 1846 году Маркс беспощадно разоблачил мещанство американского эсера Германа Криге, который предлагал настоящий черный передел для Америки, называя этот передел „коммунизмом“. Диалектическая и революционная критика Маркса отметала шелуху мещанской доктрины и выделяла здоровое ядро „нападений на земельную собственность“ и „движения против ренты“» (4, 16; 259). Замечание Ленина относительно диалектической и революционной критики Маркса выявляет одну из важнейших особенностей марксистской философии, ее революционно-критический характер. Мы видим, что эта коренная особенность диалектико-материалистического мировоззрения вполне выявляется уже в 1846 г.
