Помощник подскочил и принялся заполошно кланяться.

— Простите, госпожа Маут, простите этого младшего.

Женщина снова вернула взгляд на меня, величественно кивнула и неспешно вышла.

Помощник тут же осел, принялся вытирать пот со лба.

Интересно, конечно. Кто такая эта госпожа Маут? Я подозревал, что последние дни лечу совсем не цветки павильонов. Не в том они возрасте были. Их главы? Те из цветков, что вознеслись над другими и стали руководить своими павильонами?

Возможно. Но что-то уж слишком много этих глав Цветочных Павильонов.

— У-у-у, старая карга! — неожиданно ворвалась в мои мысли мыслеречь седого. — В её ли возрасте заботиться о том, как выглядишь в глазах очередного любовника? Малец, даже не вздумай принимать приглашение от неё, понял?

Я выругался. Нет, это невыносимо.

Помощник же понял моё бормотание по-своему.

— Старший, раз вы опустошили средоточие, то вас сегодня больше не ждать? Вы сейчас в башню медитации?

— Да, — я встал и кивнул. — Не ждать.

Правда, башню стоит отложить на вечер. Я так думал.

С тоской поглядел налево на вывеску харчевни, которую мне очень советовали. Мол, место, конечно, дешёвое, старший, зато готовят невероятно вкусно, кисло-сладкие рёбрышки так и вовсе — лучшие в городе.

Затем поглядел направо, где на той стороне улицы стоял седой. Дарсов Пиатрий, я покромсал ему железу уже три недели назад, он что, зелье год варить для него будет?

Нет, мне кусок в горло не полезет, пока седой снова будет нудить про Орден, его успехи, моих вероятных учителей и прочее. Особенно если он начнёт снова давать мне советы от кого и в каком возрасте принимать приглашения. Он меня настолько достал уже, что я назло ему не признаюсь, что что-то там имею общее с Орденом.

Ма-але-ец.

Ладно, постараюсь вырвать себе спокойный ужин.

Я представил, что становлюсь глухим к мыслеречи, возвожу между собой и окружающим миром непроницаемую преграду. Удерживая этот образ в голове, устроился в харчевне и потребовал себе те самые рёбрышки.

Успел даже обглодать два из них, насладиться их вкусом, когда в голове раздался довольный голос седого:

— Хо-хо! В этот раз вышло лучше, малец, но слабовато пока, слабовато, есть слабые места, да и отвлекаешься. Хочешь, научу, как делать её вдвое крепче?

Я не выдержал и рявкнул:

— Уединения! Уединения, старший! У вас есть совесть?

— Совесть? Эта такая редкая штука в наше время, что она обходится слишком дорого.

Я стиснул очередное ребро в кулаке, вывесил над собой ограничение. Мастер девятой звезды. Выку…

— А возращение в лоно Ордена тех, кого считали погибшими, редкость, могу ли я слушать совесть в таком деле?

Я зарычал и упал лицом на стол, едва ли не в блюдо с рёбрами. Как я мог забыть, что Предводитель может обращаться мыслью к кому угодно. Меня не спасёт ограничение своего Возвышения, хоть Закалкой становись, это не заглушит седого. Это его нужно делать Мастером, тогда у меня наступит долгожданный покой. Жаль, что я этого не могу.

— Вообще, малец, меня смущает твоё отношение к женщинам. Я встретился с тобой когда? Две недели назад? И ни разу ты не был с женщинами. Вот я в твои годы…

Я, так и упираясь лбом в стол, покачал головой из стороны в сторону, рядом раздался испуганный возглас:

— С-старший, что с вами?

Опомнившись, я замер, а затем выпрямился, поднимая голову от стола. Слуга зачастил:

— Клянусь, рёбрышки свежайшие, в меру острые, а…

Я поднял руку:

— Всё отлично, — мой взгляд упёрся в полуобъеденное ребро, которое я так и сжимал в руке, и которым сейчас едва ли не махал перед носом слуги в качестве доказательства, как у меня всё отлично. Опустил руку, сквозь зубы попросил. — Уйди.

— Х-хорошо, с-старший.

Я проводил перепуганного слугу мрачным взглядом, в это время седой продолжал бубнить что-то про излишнюю строгость Галума после смерти его жены и прочее.

Покой, мне нужен покой. Седой не достаёт меня только ночью и в подвале. Даже днём, стоит мне погрузиться в тренировки в жетоне, он пробивается ко мне мыслеречью.

А мне нужен покой. Просто забиться в подвал мастерской и там…

Так.

Я решительно вгрызся в ребро. Плевать, что там хочет Нулар, к чему он там готовится и когда решится найти меня.

Я даже не буду его искать — не успел, значит, не успел.

Завтра я сам уйду на Поле Битвы. Неделя, а лучше две-три-четыре недели путешествия и покоя.

Заодно Нулар успеет подумать над своим предложением.

Этот вечер я провёл, вроде как, обычно. Башня медитации, библиотека города, прогулка по улицам, бубнёж седого. Но утром, в то время, когда я обычно ещё тренировался в жетоне, едва поднялось солнце, я уже был у ворот.

Оказался я там ровно в тот миг, когда они открылись для первых идущих.

Первый раз я стоял здесь в такую рань и оказалось, что именно в это время и покидала город большая часть идущих.

Действительно, к чему зря терять время? По ночам рыскать по Полю Битвы решались немногие, а те, кого я видел сейчас — этим точно заниматься не будут.

Строго всё же здесь у Ян с этим их налогом. Я, конечно, мало что в этом понимаю, но ни в Первом поясе, ни во Втором я не видел такой системы налога.

Будем говорить откровенно, что в Морозной Гряде, что в Ордене Небесного Меча очень многое было завязано на трофеи из лесов: ядра Зверей, небесные травы, редкая древесина с особыми свойствами и прочее и прочее. И что там, что там этим занимались добровольно. Ватаги, вольные идущие, наёмники, члены Ордена и неважно какого, Морозной Гряды или Небесного Меча.

Все земли за стенами городов поделены на территории ватаг. Рады были бы те же Волки, если бы раз в месяц из города выгоняли всех мастеровых ради поиска трав? Разумеется, нет.

Это кажется, что земли Волков возле Морозной Гряды очень велики и наполнены жизнью. Выбьешь сегодня всех Пантер, что будешь добывать через год? Выкосишь все Алые Колокольчики на поляне, вырастут ли они там на следующую весну?

Понимая это, и делили земли ватаги, завели обычаи оставлять часть растений ради будущего. Да и к чему ватажникам в их лесах кучи беспомощных ремесленников из города? Зверей кормить, делать их сильней?

Уже во Втором всё было сложней. Пояс больше, земель у Ордена больше, да и не везде можно попасть простому ватажнику.

Я сам выбивал для своего отряда разрешение заняться добычей в окрестностях Академии, там, где рядом Хребет Чудовищ с его биением силы и самыми вкусными местами добычи.

Здесь, в Пятом поясе пространства ещё больше. Я могу ошибаться, но слабой, по меркам местных, семье Ян принадлежали земли, на которых уместился бы и Орден Небесного Меча и земли Дизир одновременно. И при всём этом в городе Ян не так уж и много людей. Да, он велик, но для таких просторов людей, идущих, а тем более идущих высоких этапов ничтожно мало.

Это может объяснять то, зачем Ян выгоняют всех Мастеров и Предводителей из города. Только ради того, чтобы суметь обыскать эти огромные пространства. Вот как делала Лая — выстраивала Мастеров цепью и вела их вдоль кромки лабиринта.

И всё равно, искатель во мне, ватажник, которым я пробыл на самом деле не так долго, сопротивлялся такому подходу.

Больше сил потратишь на то, чтобы следить за этими слабосилками и каждый месяц напоминать им правила выживания.

Вот та же Лая выбрала тот путь, что выбрал бы и я, окажись на её месте. У неё крошечный отряд — она, да ещё двое. Они выходят втроём и занимаются одним и тем же делом. Обучение новичков — не более чем приработок и плата за покровительство семьи Ян, как я понимаю.

Сейчас, кстати, я вижу то, ради чего Ян обязует всех проходить обучение у опытных идущих. Им, на самом деле, не очень важно, к какому союзу примкнут молодые Мастера, свои деньги они получат в любом случае, но всё же лучше, если Мастера будут умирать за пределами города как можно меньше.