Наручники надели только на меня, наверно, потому, что оружием угрожал. При задержании объяснили, что это статья. Макарова отобрали, мобильный тоже. А что я хотел? Это не административное нарушение. На уголовное потянет, я хоть и не юрист, а понимаю. Для разбирательства в дежурную часть препроводили всех участников вооруженного конфликта. Меня с Олегом, толстого, второго, кто там всем распоряжался, он и милицию вызывал, пятерых охранников, девушку-стриптизершу и почему-то Ромашку. Но, думается мне, он сам увязался. Так что в маршрутку полицейскую набились, как в час пик из центра в спальник. Мне, как главному зачинщику, место отвели почетное у окна. так что еду, обозреваю вечернюю Москву. Сзади меня Олег сидит, он без наручников. Руку мне на плечо положил, в ухо шепчет:
– Вась, ну прости, дурь какая-то вышла. Лучше бы сразу домой пошли. Сейчас в кровати бы лежали.
– В кроватку и я бы с удовольствием, – вострит уши Ромашка. – Третьим к вам нельзя?
– В обезьяннике десятым будешь, – хохочет с заднего края самый крупный охранник. Он первым на пол залег, когда я выстрелил. Мне смешно становится. Ловлю взгляд стриптизерши, она через проход сидит, тоже у окна.
– Меня Зина зовут, – сообщает мне.
– Меня Василий.
– Очень приятно, – кивает Зина. – Спасибо вам.
– Вежливая, – осоловело бормочет толстый. Его совсем развезло, вот-вот блевать начнет.
– Зина, Зиночка, Зиночка-Корзиночка, – мурлычет Ромашка, с него все как с гуся вода. Зато распорядитель чернее тучи.
– Вот погоди, выпустят, тогда я на тебя хозяину такую жалобу накатаю. Одного дня не проработаешь в клубе.
Красивые шоколадного цвета глазки Зины наполняются слезами, губы дрожат.
– За что же меня-то? Этот козел ко мне пристал, костюм испортил! И я же виновата?
– Клиент всегда прав, – подают голос охранники. Но в целом они заняты обсуждением того, что под конец смены все это говнище произошло. А так бы домой ехали, а не в участок. И тоже на Зину бочку катят.
– Что вы ко мне пристали? – истерит она. На крик оборачивается полицейский из тех, что едут в кабине. Что он говорит – не слышно, зато жест вполне понятен. Все затихают.
– Сейчас доедем – я из отделения знакомым позвоню. Нас быстро отпустят. И протокол составлять не будут, – успокаивает меня Олег.
– Как же, “не будут”! Это с макаром-то…
– Зачем ты его вообще взял? – спрашивает Олег.
– Всегда беру. А ты зачем меня в это дерьмо потащил?
Ответить он не успевает. Мы притормаживаем у глухих раздвижных ворот. Рядом с ними будка патруля, за забором виднеется здание местной полиции. Ворота с лязгом отъезжают в разные стороны, и вот мы уже “на выход с вещами” . Дальше все по протоколу. Свидетелей – к дежурному, нарушителей – в обезьянник. Личные вещи, мобильные, шнурки, ремни – все отбирают. Все у меня было, а в обезьяннике как-то не доводилось сидеть. Но я думал, будет хуже.
В конечном счете Зина, Олег и я оказываемся в изоляторе временного содержания. Вопреки ожиданиям, помещение приличное, видно, что после косметического ремонта. Вытянутое в длину, узкое, три стены, четвертая – решетка, в ней же дверь решетчатая.
– Как в кино “Побег из Шоушенка”, – присвистывает Олег. Ему лишь бы шутить.
– Ой, мамочки! – всхлипывает Зина. – Я ни разу не была… какой ужас. Тут нет туалета.
– Как раз очень хорошо, что нету, милая, – отзывается из камеры обитатель. Оказывается, мы подселенцы, а тут уже есть хозяин.
– Ой, кто это? – замирает перед раскрытой решетчатой дверью Зина.
– Заходим, не толчемся, – звеня ключами, поторапливает ее конвоир.
– Там же кто-то есть!
– А тут не пять звезд. Заходим! – повторяет он строже.
– Иди, не зли его, – тихо советует Олег.
– Вот это верно! – Хозяин камеры поднимается навстречу. Это аккуратный седой бородатый старикан, невысокий, жилистый, лицо не испитое, взгляд быстрый, жуликоватый.
– Здравствуйте, – говорю я.
– Здравствуйте, здравствуйте. Проходите, располагайтесь. – Он указывает на скамьи, прилепленные к стенам. – Набедокурили, значит? Не буйные? – спрашивает он у конвоира.
– Нет, Петрович, не стремься. Люди приличные, в ночном клубе подрались. Стреляли…
– Ахти… Как же вы так? – сокрушенно хлопает по ляжкам Петрович. – Ну, проходите, присаживайтесь.
– Можно вас? – оборачивается к конвоиру Олег. – Мне позвонить надо.
– Дежурный разрешит – позвоните.
– Мне сейчас надо.
– Не положено.
– А в туалет?
– Позже выведу.
– А если мне сейчас надо? – восклицает Зина.
И вот что теперь уже дергаться? Сели – значит, сели. Я устраиваюсь на скамье. Не то чтобы нары, даже какой-то матрас ватный лежит на одной. И не сильно грязный, за чистотой тут, похоже, следят.
– Свидетелей опросят, протоколы составят, потом вас вызовут. Сидеть тихо, не хулиганить. По нужде вывожу по одному. Ужина не будет. Завтрак принесу, как положено, – сообщает конвоир, запирает дверь и удаляется.
– Ой, мамочки, – снова заводит Зина, сжимается в комочек на скамье, закрывает лицо руками и начинает рыдать.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
