– Ты же понимаешь, что это может быть убийца, как та, что напала на маму? Ты понимаешь, что те, кто украл Тиарну, убили еще и десяток землян. И мне! Мне теперь придется искать, как объяснить людям, что собственно произошло и где тела. А я что могу продемонстрировать? Прах?! Опасный артефакт, который распыляет того, кто недостоин его носить, а точнее, не способен противостоять заключенной внутри силе?..

– Ти-ише, ти-ише, мой мальчик, – внезапно вместо отцовского я услышал голос мамы, приглушенный, ласковый, ножом скребнувший по сердцу. Я до сих пор не простил себе привязанности к Иде. – Твой отец просто хочет сказать, что Тиарна не выберет ту, которая не способна стать Владычицей. Ты и сам это знаешь.

– Но… – если с отцом я мог спорить, то с мамой… М-да, сестра всегда называла меня маменьким сыночком.

– Я сказал «если», так как это маловероятно, ты и сам знаешь, Владычицу все равно должен был бы одобрить Маолайр, – снова слово взял отец. – Просто мы не можем смотреть, как ты разрываешься. Пытаешься взять на себя всю ответственность, которая должна быть поделена на двоих.

– Да, конечно, я понимаю, – я кивнул – глупо, они же этого не видели, сбросил звонок и жестом указал водителю, что нужно ехать.

И с чего эту ответственность на двоих делить? Я от работы никогда не бежал. Каждый день обычно был расписан, поэтому все я успевал.

Сегодня, конечно, все верх дном… Но пока доедем, как раз успею просмотреть поправки к торговому кодексу и перечню правонарушений. И надо бы взяться за законопроект, касающийся эротики… Когда это были просто нарисованные картинки, то на это закрывали глаза, но сейчас фотографии чуть ли не на дороге валялись. Еще и снятые без разрешения.

И как потом рассматривать выбитый глаз нерасторопного фотографа? Как плату натурой за фото? Следует назначить наказание или ограничиться штрафом?.. Второй советник вообще предлагал палками бить, но это он сгоряча, кажется, кто-то их с женой заснял в авто…

Я поморщился, только мыслей о чужих развлечениях мне не хватало. Некогда на постороннее отвлекаться!

День мчался вперед с жуткой скоростью. Не успел я расправиться с бумагами, как нужно было вникать в отчет о работе сприосов, а потом и вовсе на Землю перемещаться. Конечно, пришлось переодеться, чтобы не выглядеть откровенным оборванцем, и Тиарну свою скрыть. Меня в лицо по ту сторону мало кто знал, но вот Тиарну могли как раз и распознать.

Пустые, конечно, уже заметили нарушение баланса. За ночь и утро зафиксировали два прорыва, но, как только спрогнозировали, я сразу же отправил туда голубые ленты. Сегодня я не надеялся, что сражения будут легкими. О, нет, эти чуяли любую слабость.

Я вынырнул из сприоса и сразу же оказался внутри авто, меня уже ждали. Дара уже находился в одной из школ, кажется, в том районе нужно было проверить туристов.

Можно было все повесить на друга, но я понимал, что проще глянуть самостоятельно. Я лучше мог учуять Тиарну. Но на месте происходило что-то странное, стоило мне оказаться на территории школы. Рядом конечно был разлом, и он сбивал с толка, вот только от него не должно было неприятно звенеть в ушах.

На мгновение меня пронзило догадкой: неужели здесь пронесли Тиарну? Но если она и была здесь, это был остаточный след, ведь сейчас я артефакт не чувствовал.

Здания пустели, всех школяров явно разогнали по классам, чтобы не мешались под ногами. Меня встретил мрачный ректор и сам же проводил к кабинету, где заседал Дара. Отношение у этого хаотика ко мне было уважительное, но интерес тоже проскальзывал в тоне голоса и жестах. Еще бы, ему хотелось узнать, кто я такой, раз общался с Дарой. Но я проигнорировал ректора и сразу же ворвался в кабинет.

– Дара, какие новости?

Вопрос повис в воздухе, Дара даже стал что-то отвечать, а я тем временем наткнулся взглядом на тарелку с пирожными. Хаос меня побери, когда я в последний раз ел? Вчера вечером? Слюна чуть не потекла по подбородку, стоило только представить, какое на вкус пирожное. Так что отвечал я Даре уже немного раздраженно, ведь где это видано, чтобы допросы с чаем и сладостями проводили!

А на подружке невесты я все же взгляд задержал. Вот бывает же так, вдруг из общего фона проявляется чье-то лицо. Так и она вдруг появилась: мелкая, по меркам Анорда, конечно, глаза испуганные круглые за стеклами очков, в руке пирожное. Стоило мне на нее посмотреть, как страха в этих большущих глазах стало еще больше. Я чуть не фыркнул, но сдержался. Хотя было интересно, упадет ли она в обморок или мне по лицу зарядит, если я сейчас подойду и от ее пирожного откушу?

Но этот порыв я сдержал, хотя и пришлось приложить немало сил, чтобы просто попрощаться и выйти. Наверное, звон в голове был виноват и голод… Но я не успел ничего сделать ни с одним, ни со вторым. Прорыв все-таки открылся, выпуская в этот мир пустых.

Прорыв не начинался внезапно, было три-пять секунд, чтобы заметить, спрогнозировать силу и даже, возможно, успеть. У вероятных мест прорыва дежурили воины, так же оберегали сприосы, хотя пустые обычно остерегались стационарных порталов.

Прорыв напоминал сеть, всегда четкую, ровную, линии будто взрывали эту действительность и выпускали нечто иное – не принадлежащее этому миру – пустое и вечно голодное.

Хотя я не уверен был насчет голода, потому что никому не удавалось понять, что такое пустые, их мотивы и желания. Они просто приходили, поглощали как можно больше существ – разумных и нет. А потом мы находили гнездовья – сложные структуры, будто соты земных пчел, нанизанные друг на друга, и в каждой капсуле зрело нечто… то, что потом стало бы пустым.

Когда я увидел гнездовье в первый раз, я едва смог сдержать тошноту. А ведь сталкивался с пустыми, даже тренировки были, да и переступил порог первого совершеннолетия, то есть должен был держать себя в руках. Но тварь шевельнулась в своей капсуле, повернула ко мне мутные глаза, раззявила еще не сформировавшийся рот в крике отчаяния, а может, голода. У этой твари еще были ноги, которые пока не срослись в хвост… Когда-то она была хаотиком.

Тогда я понял, куда исчезали жертвы пустых, почему молчали инструкторы, отмахиваясь односложными «ты сам поймешь». Тогда-то и возникла… нет, не ненависть, а четкое понимание, что так быть не должно. Еще до того, как надел Тиарну, я понимал, что буду защищать Анорд своей силой и жизнью. И пусть я не мог принимать боевую форму, но мне достало сил, чтобы помочь в уничтожении гнездовья.

Но то было тогда.

А сейчас я не принадлежал больше себе, забылись голод и мимолетная встреча, забылось пирожное и пьющий чай Дара. Я вскинул кану и длинным шагом в одно мгновение оказался возле синих лент. Те уже подняли мечи, хаос лился по лезвиям, заставлял полотно меча мерцать. Хаос внутри меня тоже отреагировал на эмоции, вырвался темным пламенем, заставил скрипеть кости и мышцы, изменяя тело. Вокруг меня в тот же миг образовалась пустота. Синие ленты прекрасно знали, что нужно делать, когда рядом хаотик высокого ранга, – не мешать.

Мое зрение будто бы расширилось, а время стало двигаться медленнее.

Рассыпалось пространство на идеальные квадраты, и в пустоте появилась длинная светлая четырехпалая лапа. Кто-то нетерпеливый, наверное, молодой гарда, тут же бросил дротик в ее сторону. Не промахнулся. Но этот удар был бестолковым.

Пустые посыпались как из рога изобилия – земная поговорка подходила как нельзя лучше к происходящему. Бледные длинные хвосты взрывали землю, исчезали и тут же пытались проткнуть ближайшего к ним гарда. Шипение заставляло дрожать руки, а обычного человека или хаотика погружало на пару мгновений в замешательство. Это была уже знакомая тактика – оглушить и поймать жертву, втянуть ее в себя и исчезнуть в прорыве. Когда-то моя родина не знала, как противостоять этому, но не теперь.

Гарда защищались недолго и по системе: сначала отбить первую атаку, выяснить, какие именно виды пустых вторглись, а потом уже начать контратаковать. На все у синих лент ушло чуть меньше секунды, но на то они и были лучшими. Взвились вверх мечи, взревел хаос, защищая своих владельцев. Отделить одну тварь, отбиться от ее товарок, разрубить на куски, стараясь не вымазаться в дрянной крови, отступить, снова отбиться, пересечься с другой группой и опять отделить тварь. Такая тактика была не быстрой, но не позволяла пустым разбежаться, сохраняя у них ощущение численного превосходства.