– Плачет? – повторил хаотик этим своим голосом и посмотрел прямо мне в лицо, не моргая.

Вот все-таки страшный он! Хотя нет, не страшный, а такой… непривычного вида. Лицо неестественное, глаза красные горели, благо клыки никакие не торчали, и так рогов огромных достаточно было.

Хаотики так-то от людей отличались не особо: рога могли быть и не особо большими, так, рожки, бывали глаза раскосые или уши слегка заостренные, ростом чуть выше среднего человека. Но и то не всегда. А что касалось полукровок, так вообще не разобрать порой, человек или хаотик.

– Ты в порядке? – обратился ко мне хаотик.

– Интир, – вдруг вырвалось у меня. Вот зараза, хорошо, что имя вспомнила, но вот так ляпать его явно не следовало бы!

Хаотик прищурился, дернул уголком губы, все-таки продемонстрировав клык. Ужас, что делать? Не положено мне его по имени называть, это же оскорбление, кроме того, что нарушение субординации. Я уже собиралась с рук его слезть и в поклонах поясных прощение выпрашивать, на колени мне как бы стать было проблематично, я потом и вовсе не поднимусь на ноги… Но тут у меня жутко зачесалась щека и защипала, и вообще захотелось завыть от очень неприятного ощущения.

Я запищала, прижав руку к щеке. Страшный хаотик вытаращился, а потом принялся хватать меня за эту руку, причем продолжая удерживать у себя на локте. Я, конечно, желанием не горела, чтобы он меня трогал. Во-первых, непонятно, чего он руки тянул. Во-вторых, еще берет заденет…

– Покажи, – потребовал он и зачем-то повторил. – Покажи!

Я с трудом подавила панику и все-таки открыла щеку. Что там, было неясно, но хаотик скривился, оглянулся и, кивнув синим лентам, куда-то пошел.

– Мне бы в библиотеку, я мешать не буду, – нервно попросила я. – Просто я сама дойти не могу, понимаете…

Еще как назло внутри снова будто бы потянуло что-то. Ой, караул, как же хотелось забиться в угол библиотеки и выдохнуть: без пустых, без странных хаотиков и без короны на голове. Впрочем, я понимала, что последнее невозможно, учитывая, как я ее себе на голову получила, но надежда-то живучая зверюга.

И надежда меня не подвела.

– Айя! – услышала я голос Теас и чуть снова не прослезилась. Меня, кажется, второй раз спасут.

Интир, которого нельзя называть по имени, остановился и медленно, как робот, вот честно, повернулся на крик. А Теас уже в два прыжка оказалась рядом.

– О, блистательный воин!.. – начала подруга вещать, а потом осеклась и как-то странно округлила рот. – Э-э-э…

– Айя? – переспросил хаотик.

– Да, моя подруга, самая-самая близкая, можно мне? – она протянула руки ко мне, а я бы уже прыгнула к ней в объятья, как к мамочке, но хаотик держал крепко. Чего это он? Неужели корону обнаружил? Но тут Теас зашла с другой стороны:

– Дара ждет вас у главного входа, а Айе нужно щеку обработать. Благодарю за спасение моей подруги, – и даже глаза опустила, и еще чуть склонилась, прямо как по учебнику о этикете и ритуалах. Тут уж я тоже ничего не поняла, но хаотика, видимо, этот спектакль убедил. Он все-таки передал меня в руки подруги.

– Быстро, – шепнула я ей на ухо, и Теас все поняла правильно: еще раз кивнула этому Интиру и скользнула, иначе это передвижение и не назвать, вперед на высокой скорости. До библиотеки было близко бежать, всего-то за угол завернуть. Я, правда, не удержалась, обернулась за миг до поворота: хаотик все еще стоял на том же месте, и мне это его выражение его нечеловеческого лица не понравилось.

Теас влетела в библиотеку и первым делом посадила меня на стойку приема книг.

– Но как?! – возмущенно взмахнула она руками. – Он знает?

– Кто знает? Что знает? – я натянула берет почти на глаза. – Надеюсь, что нет. А что?

– То есть ты не в курсе, кто тебя на ручках принес? – хохотнула она. – Нет-нет, не отвечай, лучше скажи, тебе хоть понравилось?

– Что понравилось? Пасть пустого? Лапы и хвост – туда, а внутренности – сюда? – я поежилась, показывая, как пустого разорвало на части.

– Нет, Айечка, муж твой тебе как? – усмехнулась Теас и подмигнула мне.

Кто? Какой муж? Вот этот Интир? Я сначала заморгала, как будто это помогло бы смириться с происходящим, потом икнула, поскребла щеку, ухо, волосы, сбросила берет… Вообще почему-то хотелось чесаться, и снова это чувство – то ли по-маленькому сходить, то ли закричать и затопать ногами…

– Эй, Айя! Держи себя в руках! – Теас почему-то отпрыгнула от меня, но я не успела удивиться… В этот миг мир вокруг меня пропал.

– Теас! – хрипло позвала я. – Я ничего не вижу!..

Мой голос дрожал, лишиться и так не особо хорошего зрения было страшно. Но паника не успела меня полностью поглотить: в темноте вдруг прорезался свет и зрение вроде бы вернулось. Вроде бы – потому что вместо обычно более-менее четкой картинки я видела только какие-то яркие пятна.

– Айечка?.. – как-то странно переспросила подруга.

– Уже вижу, но еще хуже, чем обычно, – так же жалобно произнесла я и потянулась к очкам. – Могла эта корона мне зрение испортить? И так астигматизм…

– Стой! – вдруг скомандовала Теас, и я послушно замерла. Она редко когда говорила таким серьезным тоном, а если это случалось, то стоило слушаться. Мало ли, что там, может у меня за спиной пустой! Или еще какая-то гадость.

– Глаза закрой, пожалуйста, – попросила она. Темнота немного пугала после того, как у меня резко пропало зрение, но я постаралась сидеть спокойно. Поверхность кожи кое-где покалывало, мышцы чуть тянуло, и почему-то чесалась макушка головы. Я машинально потянулась, но Теас прикрикнула: – Не надо. Вот сейчас не надо, не трогай ничего. Честно говорю, так будет лучше.

Лучше – так лучше. Я пожала плечами, их тоже странно стягивало. Теас тем временем сняла с меня очки. Я услышала ее взволнованное дыхание и даже, показалось, быстрый стук сердца. Потом она обхватила мои ладони своими и потянула меня вперед:

– Вставай на ноги.

Я кривовато улыбнулась, но не стала спорить: все же я доверяла Теас, если ей это нужно, то почему бы не выполнить. От меня не убудет.

– Не думай, – напомнила о себе она. – Просто опусти ноги вниз и стань.

Я сползла со стойки и привычно стала на правую ногу, кроссовок неприятно жал. Неужели, пока я бегала, стелька сбилась? До пола оказалось не так далеко, как я думала. Все-таки темнота заставляет по-другому оценивать окружение.

Но Теас дернула меня за левую руку, мол, давай становись нормально. Я не понимала, чего она от меня хотела. Стать я могла, только удовольствия от этого не получила бы. Увы, мешал врожденный дефект, с которым я, казалось бы, смирилась… но нет. Левая нога у меня была чуть короче, и сама ступня чуть по другому приделана, так что пришлось долгие-долгие годы учиться, как ходить ровно с тростью, как снимать боль и судороги в ноге, как садиться, вставать, наклоняться… Это сейчас все уж привычное было, а в детстве… м-да, в детстве я с трудом смогла принять себя такой, как я есть.

– Стань ровно, ну же! – как будто издеваясь, потребовала от меня Теас. Что было странно. Она никогда бы так не сделала… И я в полном недоумении, уже готовая язвительно что-то ответить, опустила вторую ногу на пол. Сначала напряглась в ожидании боли, а потом от удивления раскрыла рот. Слов не было, ничего не было. Ни боли, ни уже привычного дискомфорта, ни ощущения напряженных мышц.

– Как?.. – хрипло пробормотала я. Но Теас потянула меня за собой, все так же держа за руки.

– Ты главное глаза не открывай. И пойдем.

Я не стала рисковать и крепко зажмурилась. Вдруг и правда волшебство пропадет. По привычке опасалась наступать на левую ногу, но та и правда держала вес тела, не подгибалась, но идти на двух ногах – левой-правой – было дико. Невозможно.

– Вот, молодец, – поддерживала меня Теас. – Мы почти дошли.

Ее голос обзавелся эхо, такое характерное, когда звук отражался от кафеля. Да и шаги стали звучать звонче, я почти что слышала, как сменилась одна поверхность под ногами на другую. Запах тоже поменялся – в воздухе появился намек на запах едкого антисептика, мыла и воды. Мы в санитарном блоке? Зачем?..