– Легально или нет – не знаю. Я же говорю, я кроме грызунов здесь никого не видел, даже голуби куда-то пропали. Заберу, конечно, тут ему всё равно не выжить. Чем его кормить-то, интересно? Мышами? У нас на складе их полно, хоть по сто штук буду ему таскать. Как тебе идейка?

– Не знаю. Хочешь – забирай, мне-то что. Слушай, Иосиф, мне пора. Ты сам говорил, тут токсины и всё такое… – Борису уже хотелось побыстрее закончить этот странный разговор, тем более что он уже более или менее понимал, как добраться до дома.

– И то верно. Мне и самому уже надо идти, через полчаса процедура самоидентификации и доставка еды. Сваграню себе ужин и залипну в транслятор на пару часов. Так ты не передумал насчёт работы?

– Нет, Иосиф, спасибо.

– Ну тогда бывай. Увидимся, парень. Когда-нибудь. Наверное.

Борис махнул рукой и несколько секунд смотрел, как его новый знакомый с котом за пазухой удаляется в сторону виднеющегося неподалёку жилого массива. Потом он ещё раз сверился с навигатором, который, наконец, заработал, и пошёл в противоположном направлении, по пути проговаривая про себя маршрут. Так, холмик, где он гулял в детстве, остался слева, значит, дом должен быть на северо-востоке. Вот здесь дорога, которую они с мамой и сестрёнкой переходили, держась за руки, потому что движение в то время было довольно оживлённым. А здесь, где сейчас возвышалась груда ржавого металлолома, стоял киоск, в котором продавались невиданные и запретные для него и сестры сокровища – игрушки, мыльные пузыри, карточки с героями детского телеканала «Веснушка» и даже разноцветные фломастеры – такая вожделенная и недостижимая мечта маленького Бори. На эти безделушки у матери никогда не было денег, и она ещё крепче хватала детей за руки и тащила их к дому, который отсюда было уже хорошо видно.

Да, точно, это здесь, прямо за углом. Борис перебежал через дорогу, не обращая внимания на недовольно пищащий саморегистратор, перепрыгнул помойную яму, пнул крысу, путавшуюся под ногами, и тут же наступил в какую-то вонючую коричнево-зелёную жижу и окончательно испачкал свои ботинки. Но всё это не имело никакого значения, ведь впереди дом и новая жизнь, в которой он обязательно станет отличным художником и нарисует слона со стоимя хоботами на пелрамудровом снегу.

В доме был единственный подъезд, дверь в который не закрывалась и криво висела на одной петле, готовая отвалиться в любой момент. Лифт, разумеется, не работал, точнее, его вообще не было, и только пугающая шахта зияла посреди лестничной клетки, как пищевод какого-то гигантского животного. Борис покосился на неё и попытался вспомнить, был ли здесь лифт раньше, в его детстве. С большой долей вероятности был, и ему даже показалось, что он слышит лязганье кабины между этажами. Внезапно волна холодного пота накрыла его с головы до пяток, а колени подогнулись. «Беги! Прячься! Беги! Прячься», – грохотал несуществующий лифт в его ушах. И Борис побежал. Вверх по лестнице, отсчитывая пролёты, задыхаясь от страха, прямо на пятый этаж. Через минуту он уже стоял в межквартирном холле и боязливо озирался по сторонам. Вокруг царил полумрак, тут и там разрываемый на части тревожным светом красных диодов, установленных над каждой дверью. Этот свет означал, что дверь заблокирована, и открыть её можно только после одобрения соответствующего заявления и записи в маршрутном листе. Борис в сотый раз полез во внутренний карман и достал свой микропропуск, который он к этому времени уже успел возненавидеть. Ещё одна точка контроля. Последнее препятствие перед долгожданным возвращением домой. Зелёная миля, отделяющая прошлую жизнь и туманное, но такое манящее будущее. Билет в рай.

«Микропропуск активирован. Пожалуйста, приложите палец для биометрической идентификации личности», – равнодушно прозудела контрольная панель. Борис приложил. «Предоставленный микропропуск не предназначен для прохода в данное помещение. Пожалуйста, используйте другой. Осталось две попытки».

Борис почему-то даже не удивился. «Две попытки, а потом что? – мрачно подумал он, – Штраф? Обездвиживание? Самоликвидация?» Он вспомнил слова полковника Петренко про жизнь в тылу и его место в ней. Вдруг ему действительно здесь не рады? Вдруг этот непривычный и враждебный мир никогда не примет своего блудного сына, двадцать четыре года назад покинувшего отчий дом? Что, если он так и останется стоять здесь, возле наглухо закрытой двери, дожидаясь, пока за ним не пришлют самоизолятор, который обездвижит его навсегда? Борис зачем-то поправил маску, натянул поглубже шапку и приложил микропропуск ещё раз.

«Микропропуск активирован. Пожалуйста, приложите палец… – Борис не дал машине договорить и ткнул большим пальцем в считывающее устройство, – Проход гражданину Арсеньеву Борису, внутренний номер 152-АН1021, разрешён, – неожиданно сообщил контроллер, и светодиод замигал зелёным, – Дверь будет разблокирована на десять секунд. Напоминаем, что в соответствии с требованием Комитета по контролю за перемещением граждан, любые попытки неавторизованного доступа в помещение или выхода из него будут немедленно пресечены. Предусмотренное наказание за нарушение требования – ликвидация. Начинаю обратный отсчёт. Девять…» Борис не стал дожидаться восьми и пулей влетел в свою новую старую квартиру.

Оказалось, что его возня с микропропуском привлекла внимание остальных жильцов. Из двери одной из комнат высунулась голова старушки в цветастом платке, а чуть дальше по коридору стоял старичок в чёрных дырявых брюках и неожиданно белой рубашке, застёгнутой через одну пуговицу. Оба, не моргая, смотрели на него. Повисла неловкая пауза. Борис не был готов к такому радушному приёму и, смутившись, выпалил то, что первым пришло ему в голову:

– Старший сержант в запасе Борис Арсеньев на место постоянного проживания прибыл!

Старик приосанился и неспешно подошёл к нему.

– Арсеньев, значит, – задумчиво проговорил он, как будто у него ещё оставались сомнения, – Я Егор Семёнович Михайлов, к вашим услугам, так сказать. А вон супруга моя, Юлиана Павловна, тоже, значит, Михайлова. Добро пожаловать домой, гражданин Арсеньев. Самодезинфекцию прошёл?

Не дожидаясь его ответа, Юлиана Павловна подлетела к Борису с дезинфекционной лампой и бутылкой какой-то прозрачной жидкости, подозрительно напоминающей простую воду, но, безусловно, обладающей уникальными целебными свойствами. Совершив несколько хаотичных движений лампой и окропив Бориса обеззараживающим раствором, старушка отступила, боязливо поглядывая на нового жильца.

– Это… Куда мне пройти? – неловко переминаясь с ноги на ногу, осведомился Борис.

– А ты что ли не помнишь? – удивлённо взглянул на него Егор Семёныч, – Ты же, вроде как, местный, ну, тутошный?

– Не, не помню… Я же мелкий был, – ещё более неловко ответил Борис.

– Сынок, налево дверь, – старушка Юлиана Павловна вдруг подала голос с другого конца коридора, – Мы там тебе мебель кое-какую оставили: кровать, стол, шкаф – на первое время хватит. Покушать только нету, извини. Нам-то продуктовые наборы уже доставили, а тебе свой заказать нужно. Завтра всё покажу и расскажу, что к чему, а то ещё сутки голодным просидишь.

Борис почему-то продолжал чувствовать себя очень неудобно, как если бы он не вернулся в свой дом, а пришёл в гости к малознакомым родственникам. К тому же он вдруг заметил странный взгляд старушки, направленный куда-то вниз, и, проследив его, обнаружил, что вся уличная грязь уже успела стечь с его ботинок и образовала на полу две неаккуратные скверно пахнущие лужицы. Смутившись ещё больше, он пробормотал «Так…», стукнул одной ногой о другую и как был, в одежде и обуви, прошёл в свою комнату, где, к собственной несказанной радости, был встречен старым продавленным диваном, оставленным сердобольными соседями. Он кинул на пол свой армейский рюкзак, который, казалось, устал не меньше хозяина, и повалился на это неудобное лежбище, не замечая жёсткие пружины, острыми зубами вонзающиеся в рёбра. Спать теперь можно было сколько угодно, и никакие утренние сигналы больше не разбудят его. Борис моментально отключился, абсолютно опустошённый, словно новая жизнь уже успела высосать из него всю энергию. В квартире вновь стало тихо, и лишь красный диод над входной дверью ритмично мигал своим единственным глазом, подтверждая, что всё хорошо и спокойно, и никому даже в голову не могло прийти, что может быть по-другому. Соседи немного постояли в коридоре и, поняв, что представление на сегодня окончено, исчезли в своей комнате и прибавили громкость транслятора. «Партия – это не просто группа людей, руководящая страной, – донеслось из него, – Партия – это мы с вами, это сила, это залог нашего светлого будущего. Партия не оставит нас в трудную минуту и не позволит врагам топтать наши вековые ценности. Партия – это Громов – тот, кого вы из года в год избираете своим президентом, это та власть, которую вы заслужили, и это лучшая власть из всех возможных на этой земле. Шагайте в ногу, граждане, шагайте по протоптанной тропе, только вместе, только вперёд, только к Великому Освобождению, которое мы уже совсем скоро будем отмечать всей нашей великой страной. А сейчас настало время для вашего голоса. Наша зрительница из города Семипальцево Нижнепоморского района Оксана Котова прислала нам сообщение о том, как ей удалось вычислить и вывести на чистую воду коллаборациониста, поклонявшегося грязным идеям Чёрной Чумы и маскировавшегося под простого рабочего местной шахты…»