Кроме того, Уоллес хотел, чтобы его возможным напарником, то есть потенциальным кандидатом в вице-президенты непременно был действующий сенатор США. Уоллес думал, что сенатор добавит легитимности и популярности его нарождавшейся молодой Прогрессивной партии. Он обратился к сенатору от Флориды, демократу Клоду Пепперу, но тот отклонил просьбу. Тогда Уоллес обратился с просьбой стать его напарником к сенатору от Айдахо, гораздо более прогрессивному по взглядам демократу Глену Тейлору¹⁶², личности весьма колоритной. Получивший в Сенате известность как «Поющий ковбой», Тейлор, к слову, разделял озабоченность Уоллеса по поводу возможной кандидатуры Трумэна, но и в то же время беспокоился о своей собственной карьере. Будучи когда-то певцом в стиле кантри, Тейлор не сделал сколько-нибудь прибыльной карьеры, а потому рассчитывал оставаться в Сенате, а, может быть, и вернуться на сцену. Предложение же Уоллеса таило в себе определенные риски. В конце концов Тейлор все же принял предложение, обусловленное страхами по поводу роста мировой напряженности и разрастания «Холодной войны». В феврале 1948 г. Уоллес официально объявил общественности, что сенатор Тейлор, полностью разделявший с ним его взгляды на внешнюю политику США, согласился стать его напарником.

Еще одним важным моментом, обозначившимся в самом начале года, была возможность появления на политической арене новых кандидатов. Точнее, одного конкретного кандидата. Как оказалось, еще с конца 1947 г. некая небольшая группа республиканских политиков, среди которых, к слову, были провалившийся на выборах в 1936 г. Альфред Лэндон и активист Рой Робертс, пыталась заручиться поддержкой «героя войны № 1», генерала Эйзенхауэра, ушедшего в отставку и жившего с конца войны в Нью-Йорке. По мнению группы Лэндона – Робертса, генерал должен был стать «идеальным кандидатом» для республиканцев, гарантирующим им победу в ноябре. Генерала стали засыпать письмами с просьбой о встрече. 23 января Эйзенхауэр пишет Леонарду Финдеру, издателю нью-гемпширской газеты «The Union Leader», обстоятельное письмо, где четко дает понять, что не собирается выдвигаться ни при каких обстоятельствах, и что «его решение – окончательное». Финдер должен был передать послание Робертсу и Лэндону. Больше с их стороны уговоров не будет, и с тех пор они всецело обращаются к Дьюи как потенциальному лидеру партии (по стране его рейтинг был в январе несколько выше, чем среди однопартийцев – 41 % против 33 %, притом, что Трумэн имел рейтинг 46 %, что и вызвало сомнения у группы Лэндона – Робертса относительно кандидатуры Тома Дьюи).

Губернатору следовало нарастить свою популярность, став более жестким критиком внешней политики президента, поскольку положение так называемого Свободного мира вновь осложнилось, по мнению американской прессы, и коммунисты перешли в наступление. Все внимание американской общественности было теперь приковано к Чехословакии, где еще работало к тому времени коалиционное правительство с участием некоммунистических сил, а президент Эдвард Бенеш¹⁶³ был довольно популярен в США, как и министр иностранных дел Чехословакии Ян Масарик¹⁶⁴. Весь февраль 1948 г. коммунисты в Чехословакии под предводительством своего лидера, премьер-министра Климента Готвальда¹⁶⁵, наращивали давление на демократические партии – своих коллег в кабинете министров и на президента, требуя большей власти. 20–25 февраля коммунисты фактически блокировали работу правительства, создав в стране политический кризис. Одновременно с этим сильнейшее давление на Бенеша стал оказывать СССР, требуя, чтобы Чехословакия окончательно отказалась от попыток принять участие в «Плане Маршалла». Глава республики уступил давлению коммунистов и принял отставку министров демократических партий из кабмина. Было сформовано новое правительство – только из членов Компартии Чехословакии (КПЧС). Теперь у них были все рычаги для изменения конституции страны и установления однопартийного просоветского режима. (7 июня Бенеш подал в отставку, а президентом стал лидер КПЧС Готвальд).

События эти были названы в США государственным переворотом, а «потеря Чехословакии» очень больно ударила по рейтингу Трумэна – в феврале он рухнул до 39 %. К тому моменту серьезнейшей проблемой для президента внутри страны стал назревающий раскол среди демократов. Только теперь не слева – это уже произошло, когда Уоллес решил создавать прогрессивное движение, – а справа.

Дело в том, что еще 2 февраля президент, выполняя обещание, приступил к политике десегрегации и направил Конгрессу Специальное послание по вопросу гражданских прав. В Послании президент представил Конгрессу свои конкретные рекомендации по законодательству, нацеленному на обеспечение в США широкого комплекса гражданских прав. Президент писал:

«Эта нация была основана мужчинами и женщинами, пришедшими на эти берега в поисках бо́льшей свободы и бо́льших возможностей, чем те, что у них были раньше. Основатели Соединенных Штатов объявили всему миру об Американской вере. Вере в то, что все люди созданы равными, и что правительства созданы для обеспечения неотъемлемых прав, которыми наделены все люди. В Декларации независимости и Конституции Соединенных Штатов они красноречиво выразили стремление всего человечества к равенству и свободе.

Эти идеалы вдохновляли народы других стран, и их практическое воплощение сделало Соединенные Штаты надеждой угнетенных – повсюду в мире. На протяжении всей нашей истории мужчины и женщины всех рас и религий приезжали в эту страну, спасаясь от тирании и дискриминации. Миллионы людей, – они помогли построить эту демократическую нацию и постоянно укрепляли нашу преданность великим идеалам свободы и равенства. Вместе со своими предшественниками они помогли создать и укрепить нашу американскую веру – веру, о которой можно просто заявить:

Мы считаем, что все люди созданы равными, и что они имеют право на равное правосудие в соответствии с законом.

Мы считаем, что все люди имеют право на свободу мысли и мнений, и право на собственную веру.

Мы считаем, что все люди имеют право на равные возможности по обеспечению себя работой, жильем, право на здоровье и образование.

Мы считаем, что все люди должны иметь право голоса в своем государстве, и что государство должно защищать права людей, а не узурпировать их.

Это основные гражданские права, которые являются источником и опорой нашей демократии.

Сегодня американский народ наслаждается большей свободой и возможностями, чем когда-либо прежде. Никогда в нашей истории не было сильнее причины надеяться на полную реализацию идеалов свободы и равенства.

Однако мы не сможем окончательно достичь идеалов, ради которых была основана эта нация, – до тех пор, пока кто-либо из американцев страдает от дискриминации из-за его расы, религии, цвета кожи или места происхождения его предков.

К сожалению, до сих пор существуют примеры – вопиющие примеры – дискриминации, которые полностью противоречат нашим идеалам. Не все группы нашего населения свободны от страха перед насилием. Не все группы могут свободно жить и работать там, где им хочется, или сами могут улучшить свои условия жизни. Не все группы пользуются всеми привилегиями гражданства и участия в управлении государством, в котором живут.

Мы не можем быть удовлетворены, пока все наши люди не будут иметь равные возможности по обеспечению себя работой, жильем, образованием, здравоохранением и свободой высказывать политическую позицию, и пока все наши люди не будут иметь равную защиту в соответствии с законом.

Год назад я учредил Комитет из 15 выдающихся американцев и попросил их оценить состояние наших гражданских прав и рекомендовать соответствующие действия со стороны федеральных органов власти, органов власти штатов и на местах.

Оценка Комитетом данного вопроса выразилась в откровенном и показательном отчете. В этом отчете указывается, что о наших основных свободах заботятся лучше и защищают их бдительнее, чем когда-либо прежде. Но отчет также дает понять, что существует серьезный разрыв между нашими идеалами и некоторыми из наших практик. Этот пробел должен быть закрыт.