Случилось нечто невиданное – впервые Конгресс, причем в такой вызывающей форме, сделал заявку на прямое сворачивание наследия «Нового курса» в США. Профсоюзы были в ужасе. Более прогрессивный, нежели АФТ, КПП призвал к бойкоту конгрессменов, согласившихся голосовать за законопроект. Но ничего не помогло – сработала консервативная коалиция. Палата представителей 17 апреля 1947 г. приняла законопроект 308 голосами против 107122. За голосовали 215 республиканцев и 93 демократа (почти полностью за законопроект голосовали конгрессмены-демократы из Алабамы, Арканзаса, Флориды и Джорджии, а демократы Южной Каролины проголосовали за документ все целиком!). Голоса против направили 22 республиканца из Северных и Северо-Восточных штатов и 84 демократа оттуда же (меньшая часть фракции!). Еще 16 конгрессменов не голосовали.
Сенат США принял законопроект 13 мая 68 голосами против 24. За голосовали 47 республиканцев и 21 демократ (половина фракции!). Против голосовала вторая половина фракции демократов (21 чел.) и всего 3 республиканца, а 3 сенатора не голосовали. Оба сенатора-демократа от Арканзаса и Джорджии, Северной Каролины, Вирджинии, Техаса и Теннесси, а также считающегося либеральным Мэриленда поддержали законопроект.
Дьюи выходит из тени
7 июня на митинге республиканцев в округе Нассау в штате Нью-Йорк прозвучало имя еще одного потенциального соперника Трумэна на предстоящих выборах. Местный активист Рассел Спрэг под гром оваций представил губернатора Тома Дьюи как «будущего президента страны»123. Сам губернатор тогда скромно отмолчался – в его планы не входило официально объявлять свою кандидатуру, тем более что поле для возможных кандидатов от Республиканской партии было открыто, и уже в ближайшее время на нем могли появиться серьезные игроки. Однако, по мнению многих республиканцев, Дьюи не следовало осторожничать, ведь вот уже почти 4 года как именно он был негласным лидером партии и «надеждой республиканцев». Gallup в апреле давал Дьюи 51 % поддержки среди республиканцев по стране, хотя официальных кандидатов в гонке еще не было (кроме Стассена). В опросы включались гипотетические кандидаты, и никто из шести потенциальных соперников Дьюи не смог с ним сравниться по популярности, даже сам генерал Макартур, не скрывавший своей принадлежности к Республиканской партии (ему опросы давали, к слову, всего 2 % – меньше всех остальных). Соперниками губернатора Gallup называл, в частности, уже упоминавшихся выше сенатских лидеров Тафта (7 %) и Ванденберга (10 %), а также губернатора Калифорнии Эрла Уоррена124 (3 %). Вторым же по всем опросам неизменно шел бывший губернатор Миннесоты, единственный пока официальный кандидат, либеральный республиканец Стассен (15 %).
Однако именно Дьюи принадлежал лучший результат из всех соперников Франклина Рузвельта на президентских выборах – в 1944 г. Дьюи набрал, как уже указывалось выше, почти 46 % по стране (более 22 млн голосов), и его поддержал целый ряд штатов, что позволило набрать 99 голосов выборщиков. Например, обращает на себя внимание, что Дьюи победил в таких крупных северных промышленных штатах, как Огайо, Индиана и Висконсин. Из штатов либеральной Новой Англии125 его поддержал Вермонт. Он также победил в самом центре страны – Айове, Канзасе, Небраске и Вайоминге. Показав такие результаты, Дьюи укрепил свои позиции в «Великой старой партии». О нем заговорили как о настоящем лидере. Хотя в Нью-Йорке он и проиграл, как губернатор он всегда там был очень популярен – именно с Нью-Йорком была связана вся политическая карьера Дьюи, и вся его жизнь.
Родился Томас Эдмунд Дью́и, впрочем, не в Нью-Йорке, а в Мичигане, – в городке Овоссо, 24 марта 1902 г. Его отец, Джордж Мартин Дьюи, был уважаемым человеком в той местности – он был владельцем и редактором местной газеты. Его мать, Энни (урожденная Томас) оказывала сильное влияние на сына уже с его раннего детства. По словам биографа Дьюи, она привила сыну «уважение к здравому смыслу, проявляемому обычными людьми в глубинке», а также «упорство и настойчивость, которые многие потом принимали за тщеславие», и те «ценности, которые часто можно было увидеть в малых городах в провинции»126 – эти качества так никогда полностью и не стерлись у Дьюи во время его долгой жизни на урбанизированном Востоке США. Позднее некий журналист отметил, что еще мальчиком Дьюи «демонстрировал лидерство и амбиции… выше среднего уровня», а уже к 30 годам на него работала команда из девяти других молодых людей», продавая газеты и журналы в Овоссо127. Уже в старших классах средней школы в Овоссо Томас был избран президентом своего класса. Тогда же он проявил себя как главный редактор школьного ежегодника и умелый дебатёр. Дьюи закончил Университет штата Мичиган (в г. Энн-Арбор) в 1923 г. со степенью бакалавра, а в 1925 г. он получил степень доктора права в престижной Колумбийской школе права при Колумбийском университете в Нью-Йорке.
Следует отметить, что еще в Энн-Арборе Томас пристрастился к музыке, точнее, к пению, присоединившись к «Phi Mu Alpha Sinfonia» (по-гречески аббревиатура выглядит, как ФМА), известному национальному студенческому союзу музыкантов. Судя по всему, пение тогда очень занимало молодого человека: в студенческие годы Томас был членом Мужского Хорового клуба, а еще в Овоссо он был членом хора местной Епископальной церкви, прихожанином которой был. Тогда у него стал появляться настоящий артистический певческий талант – все современники отмечали, что Дьюи имел глубокий баритон, и в 1923 г. даже занял высокое 3-е место в национальном певческом конкурсе. Совершенно очевидно, что в те годы он всерьез думал не о политической или юридической карьере для себя, а карьере… профессионального певца, причем, даже не эстрадного, а оперного! Вскоре, однако, мечты эти были поколеблены сомнением Томаса, а не будет ли такая карьера слишком рискованной для него – напрямую зависимой от состояния его голоса? На такие мысли его натолкнула временная болезнь горла и неспособность петь. Решено в итоге было продолжить карьеру юриста, хотя наследием такого незаурядного увлечения, как пение, у Дьюи остался хорошо поставленный размеренный голос и отличная дикция, что делало его хорошим сильным оратором и немало пригодилось в последствии на национальной политической арене.
16 июня 1928 г. молодой юрист Дьюи женился на Фрэнсис Эйлин Хатт из г. Шерман, Техас. Что примечательно, тогда она была театральной актрисой, а сам Томас еще думал выступать на сцене. Правда, уже после их брака жена бросила свою актерскую карьеру, всецело сосредоточившись на семье, в которой родились двое сыновей: Томас Эдмунд-младший (р. 2 октября 1932 г. в Нью-Йорке) и Джон Мартин. После окончания Колумбийской школы права Дьюи остался в Нью-Йорке, а с 1939 г. семья поселилась в большой ферме «Дапплмир» («Dapplemere»), недалеко от городка Поллинг, в 65 милях (105 км) к северу от Нью-Йорка. Дьюи очень любил «Дапплмир» и говорил, что не променяет его ни на какое другое место, а однажды сказал: «Я работаю, как лошадь, пять дней и ночей в неделю, и в награду могу приезжать суда, в деревню, на выходные»128. В 1945 г. Дьюи сказал репортеру, что «моя ферма – это мои корни… ведь сердце этой нации – вот такой вот маленький провинциальный городок»129. Ферма «Дапплмир» была частью дружной сельской общины под названием «Квакер-Хилл» («Quaker Hill»), которая была известна как место проживания весьма состоятельных людей и даже некоторых нью-йоркских знаменитостей. Например, соседями Дьюи по «Квакер-Хиллу» были известный репортер и радиоведущий Лоуэлл Томас и преподобный Норман Винсент Пил, известный протестантский проповедник. Там же жил и легенда американского телевидения, звезда CBS News Эдвард Марроу. Резиденцией Дьюи в Нью-Йорке был номер 1527 известного отеля «Рузвельт» («Roosevelt Hotel») на Манхеттене.
Еще в начале 1920-х гг. Дьюи зарегистрировался как республиканец. А уже в 1931 г. стал председателем Клуба молодых республиканцев Нью-Йорка, что придало ему немалый политический вес в городе. Позднее, в 1946 г., Дьюи спросили, почему он всю жизнь оставался республиканцем, и он ответил: «Я считаю, что Республиканская партия – это лучший инструмент для передачи разумного руководства в руки компетентных людей и, таким образом, инструмент для сохранения наших свобод… Но есть еще одна причина, почему я республиканец. Я таким родился…»130.
