— Немного? — удивленно спросила Вика.

— Напился он потом, — махнула малининой рукой Ива. — И не надо на него спускать всех короедов. Он ни черта не соображал на самом деле.

— Кстати, сколько сейчас времени? — насторожился я.

— Вечер следующего дня, — проворчала Инна. — Ты сегодня рано утром вернулся на такси. И Малина, что-то заподозрив, брала у тебя кровь, но кроме убойной дозы алкоголя ничего не обнаружила.

— Логично, что наркотик короткоживущий и не оставляющий следов, — вмешалась Елена. — За такие штучки виновного запросто на каторгу отправят, так что наверняка под конец Андрею предложили выпить, чтобы он просто проводил время в казино, пока наркотик не выветрится.

— Ну да, так и было, — подтвердила Ива. — А когда Андрей вырубился в такси, я пыталась взять управление, но куда там! Сама сразу при этом чуть не вырубилась от перепоя, еле успела управление бросить. А до этого он меня не пускал. Я всё видела и кричала, чтобы он остановился, но он меня не слушал. Только ругал.

— Извини, — на всякий случай произнес я.

— Да ничего, — отмахнулась дриада. — Ты ругал меня не сильно. Я же хорошая и полезная, и ты это даже куцыми мозгами помнил.

— Ладно, — вздохнула Вика. — И меня извините, что ругалась. Но что было-то после отравления, и до того, как Андрей начал пить? Зачем отравили?

— Догадайся, — фыркнула Ива.

— Всучили завод, — вздохнула принцесса. — Вопрос в том, что за него получили. Нет, я не дура и догадываюсь, что завод в такой ситуации могли не давать в приданное, но там наверняка были свидетели, которые заподозрили бы что-то, если бы Андрей сделал то, за что получил завод, совсем без награды.

Девушка обвела нас всех недоумевающим взглядом и чуть не прокричала:

— Что Андрей сделал за завод?

Я и сам напрягся, но тут Ива недоуменно произнесла:

— Ничего… Этот зуб бобровый, Плешнин, намеренно проиграл Андрею завод в карты.

— Что? Просто отдал? — нахмурилась Лена.

— Ну да… — протянула дриада. — А ведь я и вправду дура. Не поняла, зачем отдали завод, и радуюсь как зеленый побег.

— Стоп! — вздохнул я. — Расскажи, как именно происходила игра.

— Сначала он задал тебе несколько пустяковых вопросов, и по ответам кажется понял, что наркотик подействовал, затем предложил тебе сыграть в бдэкджек. Вдвоем. Около вас никого не было. Он проиграл тебе несколько раз, каждый раз удваивая ставку, и у тебя стало много его денег в виде расписок. Затем Плешнин стал громко сетовать, что ему не везет сегодня и что будет крупная игра, чтобы отыграться. К вашему столу подошли несколько других игроков, и этот короед предложил тебе сыграть на завод. Ты отдал ему все расписки, а он поставил завод. Ну и проиграл. Просто сделал перебор. Тут же твое имя и вписал в бумаги, и вы поставили подписи. Получается, что при свидетелях.

— И что? Часто в это чёртово казино ходят с бумагами на заводы с пустой графой имени? — усмехнулась Лена. — Ива, ты и вправду дура, если считаешь, что тут нет подвоха.

— Эх… — вздохнул я. — А я-то, дурень, решил что мне хотят жену всучить. А это всё было просто для отвода глаз. Мне сразу собирались всучить завод. И даже если бы я согласился взять жену из их рода, то завод мне отдали бы сразу, а после сказали бы, что девчонка передумала.

— Но зачем? — пискнула Алесса. — Завод же это здорово!

А вот лицо Вики слегка даже вытянулось от удивления. Кажется она начала догадываться. Но я успел вперед, проворчав:

— Вот сейчас доедем до конторы этого заводи и узнаем. И по результатам я возможно отшибу этому козлу Плешнину рога. А может и всему их роду!

Начали собираться, а Ива опять попросилась мне в голову, где первым делом заговорщицки прошептала:

— А хочешь я тебе расскажу, что ты делал после? Точнее, между тем моментом, как получил бумаги на завод, и напился? Причем напился ты буквально перед самым отъездом, а до этого разве чуть губы мочил.

— Чёрт… — насторожился я.

— Хочешь подсказку? — захихикала дриада. — Там был этот наследник ниппонского даймё.

— Чёрт! - уже уверенно чуть не завопил я.

— Ага! А с ним дочка, с которой он глаз не спускает, чтобы та не наломала дров. Девочка-то не просто созрела, а уже здорово перезрела и чуть не в открытую искала любовных приключений. Но никак не могла найти способ смыться от папашки. А ты такой изобретательный, когда охотишься на девок!

Я вздохнул, выдохнул и пользуясь тем, что девушкам собираться надо довольно долго, сел за стол и взял чашку кофе, поданную Алессой, которая собралась очень быстро, натянув на себя невероятно красивый, совсем не мешковатый и обтягивающий в нужных местах комбинезон. Но тем не менее рабочий. Явно это ей Ленка заказывала у портных. Любит она её и готова наряжать как куколку.

— А вдруг там надо будет что-нибудь техническое посмотреть? Оценить? — с очень милой и какой-то беззащитной улыбкой пояснила мне свой наряд мулатка-механик, которую меня так и подмывало назвать Гаечкой.

Алесса уселась мне на колени и стала с негодованием посматривать на других девчонок, которые по её мнению слишком долго возятся. Ну да, там же завод ждет… Мне сейчас было не до мулатки, но просить её заняться чем-нибудь другим я не стал. Алесса как котенок, если уж ластится к кому-нибудь из нас, то прогнать её рука не поднимается.

Но я все-таки собрался с мыслями и скомандовал Иве:

— Продолжай!

— Что продолжать? Дай доступ, и я с Алессой продолжу. Пока все соберутся, по-быстренькому… — захихикала дриада.

— Рассказывать продолжай.

— Итак… Там был далай-кардинал.

— Кто? — не понял я. — Далай-лама?

— Нет, далай-кардинал. На Тибете есть далай-лама, он примерно такой же, как в вашем мире, судя по твоим рассказам. Вечно как бы перерождающийся в разных телах и всё-такое. Большой авторитет среди заумников. А есть даже более авторитетный далай-кардинал. Это такое религиозное движение на стыке христианства и буддизма. Кстати, признается и Римом, и частью буддистов.

— Дальше… — проворчал я, не желая вникать в религиозные заморочки. Там же чёрт ногу сломает!

— Этот тип сидит тоже на Тибете, но редко. Все больше по миру шляется. Но с комфортом, не с котомкой. Несет свет праведной жизни. Причем, зачастую лично. У него, кроме серьезных массовых окормлений, есть правило. Даже два правила. Первое — он один раз в день медитирует часа так три на виду у грешников.

— Спит? — усмехнулся я.

— Некоторые так думают, и ты так считал.

Я задумался было, что тут что-то не так с временами в утверждении. С чего это я что-то там «считал», да еще в прошлом времени? И непонятно, почему я что-то там вообще думал про далай-кардинала, если про этого святошу первый раз слышу? Ну да ладно. Дальше по ходу рассказа ясно станет, а если нет, то потом спрошу.

— Правило второе — он тра тит три часа в день на вразумление одного еще не совсем конченного грешника. Или грешницы. И со стороны выглядят эти процессы похоже. Сидит этот далай-кардинал на специальном пуфике в позе лотоса, натянув капюшон. Если рядом никого, то медитирует. А если рядом сидит ещё кто-то, то они беседуют. Тихо и без свидетелей. И этот второй, если не против, то накидывает себе на голову специальное полосатое покрывало, в знак согласия принимать какую-то нереальную мудрость. Иногда не сразу накидывают, но потом, по мере беседы, почти все накрываются.

Я пока ни черта не понимал, поэтому предпочел дослушать пояснения.

— Ты заметил, что этот далай-кардинал сел медитировать в зимнем саду, и смекнул, что у тебя есть три часа. Подошел к ниппонской стервочке, когда она бродила по залу со скуки, и прямо предложил ей выпить… ну и оттянуться, по-взрослому. Та, как она любит это делать, выдала невыполнимое требование. Сказала, что если ты найдешь способ избавить её от надзора папаши, то так и быть согласится выпить с тобой.