— Привет, Зигги Звёздочка, — шепчет он, обнимая её обеими руками.

— Привет, папочка, — Зигги бросает на меня взгляд и поудобнее устраивается на его коленях, будто вовсе не комично, что такая высокая и длинноногая девушка взгромоздилась на своего папу. Это мило, невинно и абсолютно в духе Зигги. Она во многих отношениях до сих пор девочка. Совсем как и я в свои подростковые годы.

Доктор Би прижимается щекой к её макушке и вздыхает, вокруг его глаз виднеются счастливые морщинки.

— Ты знаешь, в честь кого назван Рен? — спрашивает он у меня.

Я киваю.

— Кьеркегор.

— Верно. Ближе к концу беременности Элин Реном я читал его «Дело Любви». Я читал ей вслух, пока она нежилась в ванне, когда я уже уложил Фрейю и Акселя спать. Всё просто сложилось. Имя, его философия…

— Я не знакома с Кьеркегором в каких-либо подробностях, — честно говорю я.

Доктор Би смотрит на меркнущий свет дня и улыбается.

— «Осмелиться — это на мгновение утратить почву под ногами. Не осмелиться — это утратить себя».

— Другую, папочка, — тихо говорит Зигги.

Он целует её в лоб.

— «Наиболее распространённая форма отчаяния — не быть тем, кто ты есть».

Зигги улыбается.

— Вот эта моя любимая.

— А моя любимая, — говорит доктор Би, поудобнее устраивая Зигги на своих коленях, — это…

Вклинивается новый голос. Я оборачиваюсь через плечо и вижу Рена, улыбающегося мне и держащего руки в карманах.

— «Обманом лишить себя любви, — говорит он, — это самая ужасная форма лжи; вечная потеря, для которой не существует компенсации».

В моём рту сухо как в пустыне. Я облизываю губы и чувствую, как плавлюсь в жаре его взгляда.

— Хорошая.

Рен кивает.

— Да, хорошая.

— Фрэнки! — орёт голос снизу.

Я поворачиваюсь и выглядываю за перила террасы, щурясь, чтобы найти говорившего.

— Да?

Вигго машет рукой.

— Спускайся сюда. Мне нужен напарник.

Я смотрю на поле. Они готовятся… к бадминтону? Оливер и Аксель с помощью Райдера натягивают сетку. Я нигде не вижу мужа Фрейи, Эйдена. Взглянув на Рена, я замечаю, что он сердито смотрит на Вигго, стиснув челюсти.

Встав, я протискиваюсь между столом и креслом и салютую доктору Би и Зигги.

— Приятно было пообщаться. Ну а теперь пора пойти, чтоб мне надрали задницу в бадминтоне.

Доктор Би улыбается и похлопывает Зигги по спине, удерживая мой взгляд.

— Иди и покажи им, как это делается.

Глянув на Рена, я улыбаюсь. Его руки на бёдрах. Щёки раскраснелись. Стойка Сердитого Рыжего Великана. Я обвиваю рукой его талию и улыбаюсь ему.

Рен хмурится, а я держусь за него, пока мы спускаемся с крыльца на задний газон.

— Я же сказал Вигго, что крокет будет лучше, — ворчит он.

— Возможно. Но я думаю, что смогу оборонять свой угол сетки. Мы разделим территорию, и я буду придерживаться своего участка, — я похлопываю его ладошкой по щеке. — Помни. Давай мне шанс. Не предполагай, что я не смогу.

— Я стараюсь. Я… — он вздыхает. — Можно я буду честен?

— Всегда. Пожалуйста.

— Ладно, — он проводит рукой по своим волосам и грубо дёргает за пряди. — Я волнуюсь, что ты пострадаешь. Не потому что считаю, что ты неспособная, или что бадминтон за пределами твоих возможностей — я так не думаю, правда, но посмотри на нас… — он показывает на своих братьев, которые все ростом метр восемьдесят и выше, а весом от 90 кг.

— Ну, справедливо. Но это же не контактный вид спорта.

— В доме Бергманов абсолютно всё является контактным видом спорта.

Я смеюсь.

— Ладно. Я буду осторожна.

Рен обхватывает рукой мои плечи и целует в волосы. Моя голова ложится на его плечо в такой манере, что я могу видеть происходящее за его спиной… где Оливер украдкой подбирается к Рену. Я видела эту его позу. Это поза «я вот-вот стяну с кого-то штаны».

Втиснувшись перед Реном так, чтобы заслонить его собой, я поднимаю трость и указываю ей на Оливера.

Младший брат Рена широко улыбается, замерев на месте.

— Беллатриса срывает планы. Что же она сделает?

— Я, может, и из Слизерина, — говорю я ему. — Но я не Пожирательница Смерти.

Райдер переводит взгляд между нами.

— Это что такое, чёрт возьми? Я только что провалился на девятый круг задротского ада?

Рен отпихивает его.

— Отвянь. Она меня защищает.

Оливер широко улыбается, делая обманный маневр вправо. Я взмахиваю тростью и ору:

— Остолбеней!

Он идеально замирает в полуприседе, приоткрыв рот.

— И это всё, что у тебя есть? — окликает Вигго.

Подняв трость повыше, я дотрагиваюсь кончиком до груди Оливера.

— Локомотор Мортис.

Стараясь не улыбаться, Оливер резко выпрямляется, соединив ноги, и бревном падает на траву. Взрыв аплодисментов доносится с террасы, где стоят Зигги, доктор Би, а теперь ещё и Уилла, Руни и Элин.

— Вуухууу, Фрэнки! — вопит Уилла.

Не успев ответить, я уже оказываюсь в объятиях Рена, и он мягко целует меня в щёку.

— Ты спасла меня, — шепчет он.

Я улыбаюсь ему и краду поцелуй.

— Действительно.

Плейлист: Nick Jonas, Tove Lo — Close

— Что происходит с Фрэнки? — спрашивает Энди. — Она на этой неделе особенно ворчливая. И я даже не видел, как она сегодня ушла, — стянув форму через голову, он бросает её и стряхивает пот как мокрый пёс. Я сижу на скамейке и смотрю на свой шкафчик. Как в трансе.

«Приходи домой голодным».

Вот что говорится в её сообщении. Как только прозвучал сигнал об окончании игры (с минимальным перевесом в нашу пользу), Фрэнки растворилась в толпе персонала, пока какой-то пиар-интерн разбиралась с завершающей работой и быстрыми интервью, явно подменяя её. Как только мне представилась возможность, я пришёл в раздевалку и шарился в своей сумке, пока не нашёл телефон. Потому что я знал, что она не уехала бы вот так без объяснений.

«Приходи домой голодным».

Я нервно сглатываю. Интерпретировать это сообщение можно двумя способами. Один из них пронизывает всё моё тело похотью.

Толчок в плечо заставляет меня поднять взгляд.

Энди всё ещё тут.

— Что ты говорил? — переспрашиваю я всё так же в трансе.

— Я спрашивал… — он снова толкает меня, и на сей раз я толкаю его в ответ, отчего он отлетает до своего шкафчика. — Что происходит с Фрэнки?

Я снимаю шлем и бросаю на пол, проводя пальцами по волосам.

— Её опять беспокоит желудок, — вру я наобум.

— Ну, хотя бы это не та гадкая зараза, которую притащил Мэддокс.

Мэддокс слёг с бронхитом. А до этого неделю выкашливал свои лёгкие перед всеми нами. Перед Фрэнки. Я сжимаю руки в кулаки и стараюсь медленно выдохнуть. Если она заболеет из-за его беспечности…

Энди морщит нос.

— Просто странно. Фрэнки всегда такая суровая. Хоть больная, хоть нет, она всегда здесь. Как думаешь, она в порядке?

Похлопав его по руке, я отрешённо улыбаюсь.

— Думаю, с ней всё будет хорошо.

— Эй, — Крис подходит ко мне. — Вы видели Фрэнки? Как-то странно без неё.

Энди закатывает глаза.

— Чувак. Он только что сказал, что у неё болит живот. Научись слушать, ладно?

Пока эти двое пререкаются, я перестаю их слушать, быстро раздеваюсь и хватаю полотенце. Проходя мимо и слыша их продолжающийся разговор, я невольно думаю о том, что Крис прав, и как странно не видеть её здесь. И какими неподготовленными мы окажемся, когда лишимся её навсегда.

Шагнув под струи душа, льющиеся на моё тело, я чувствую давление тревоги в груди. Страха, что она не всегда будет со мной, робкой надежды, что куда бы ни завела её жизнь дальше, я буду рядом, потому что мы выстроили меж собой нечто крепкое и длительное…

«Между вами точно есть нечто крепкое и… длинное, идиот».

Я смотрю на свой стояк. Куда ж он денется. Торчит прямо и мучительно неудовлетворённо; эти слова буквально описывают последние несколько недель. Одна лишь мысль о Фрэнки заставляет меня изнывать, так всегда было. Но в последнее время пытки усилились из-за всего времени, что мы проводили вместе, из-за её запаха ночного воздуха и орхидей, из-за ощущения шёлка её волос на моей щеке, когда она прижимается ко мне, из-за обнимания её в постели и прижимания её мягкого тела к моему твёрдому.