— Хм, — Элин снова сосредотачивается на нарезке. У меня такое чувство, будто я провалила какой-то тест.

Уилла наклоняется ко мне и шепчет:

— Не волнуйся, ей просто любопытно. Тут нет правильного или неправильного ответа. Если я сумела влиться в эту семью, то кто угодно сможет, — выдвинув стул за кухонным островком, Уилла похлопывает по нему. — Идём, садись.

Рен открывает рот, наверняка собираясь сказать, что эти стулья убийственны для моих бёдер, но я его опережаю.

— Рен, почему бы тебе не поздороваться с парнями? Я побуду тут немножко, а потом выйду и познакомлюсь с ними. Так у меня будет время освоиться.

Рен как будто разрывается, переводит взгляд между женщинами, словно не до конца им доверяет. Внезапно он показывает пальцем на Фрейю, затем на свою мать.

— Вы двое. Никаких позорных историй из ранних лет. Я и так достаточно выставлял себя дураком перед Фрэнки.

Фрейя закатывает глаза.

— Почему мужики такие хрупкие? Нам есть о чём поговорить, помимо того случая, когда ты накакал в дедушкину шляпу, упавшую с вешалки и приземлившуюся вверх дном.

— Меня приучали к горшку! — орёт Рен. — Это выглядело в точности как детский горшок наверху.

Элин запрокидывает голову от хохота.

— Ох. Эта история вечно меня добивает. Каждый раз.

Зигги поднимает взгляд от телефона.

— Лучшая часть истории — никто этого не заметил, пока дедушка не надел шляпу на голову.

Уилла взрывается хохотом рядом со мной. Но я не свожу глаз с Рена, который стоит в трёх метрах от меня, покрасневший и смутившийся.

— Сорен…

В комнате воцаряется тишина.

— Как ты его только что назвала? — переспрашивает Фрейя.

Рен улыбается мне, игнорируя её.

— Да, Франческа.

— Я сделала практически то же самое.

Зигги роняет телефон на стол.

— Да?

— Угу, — вытянув руку, я жду, когда Рен подойдёт поближе. Когда он приближается, я обнимаю его одной рукой за крепкую тёплую спину. — Вот только я была на церковной службе и решила, что крестильная купель — это прекрасное место, чтобы сходить по-маленькому.

Уилла шлёпает ладонью по столу и ржёт.

— Да ладно?!

— Абсолютно серьёзно говорю, — я вожу ладонью по спине Рена, мягко потираю местечко между лопатками и смотрю ему в глаза.

«Видишь? Ты не одинок, пока я здесь».

Мне хотелось бы, чтобы он мог прочесть мои мысли, услышать, что я хочу ему сообщить.

И происходит совершенно забавная штука. Он как будто это и делает. Потому что Рен наклоняется, мягко целует чувствительное место за моим ушком и шепчет:

— Спасибо.

Только Рен направляется к раздвижной стеклянной двери, ведущей на террасу, как высокая блондинка распахивает дверь и налетает на него. Закрыв дверь за собой, она радостно приветствует всех. Золотистые волосы подстрижены по прямой линии и доходят до плеч. Искрящие глаза имеют оттенок, который будто колеблется между зеленью и синевой, сушей и морем.

Она воплощение солнца.

И когда она смотрит на Рена, мне хочется призвать молнию и покарать её.

Он обнимает её в знак приветствия и быстро отходит. Стоя рядом друг с другом, они выглядят до невозможности идеально. В моём нутре зарождается очень странное, ужасное чувство.

Вот с такой девушкой я представляла себе Рена. Беззаботная общительная бабочка — эмоционально гибкая, уверенная в общении, раздающая улыбки как королева красоты на параде.

Она даже в чём-то похожа на него. Статная и высокая. Сильные черты лица, широкая улыбка, привлекательное тело.

— Ну? — она пихает его локтем под рёбра. — Могу я наконец-то познакомиться с ней?

Уилла прочищает горло.

— Поскольку сначала ты была моей подругой, Рустер, я бы хотела оказать честь. Руни, это Фрэнки. Возлюбленная Рена.

Так это Руни. Лучшая подруга Уиллы по колледжу.

Руни отходит от Рена, наклоняется и мягко обнимает меня.

— Очень рада наконец-то познакомиться с тобой.

Когда она выпрямляется и подмигивает мне, это так же ослепительно нервирует, как взгляд на солнце. Но может, я просто не привыкла к патологически позитивным людям вроде Руни. Она, похоже, превосходит в этом даже Рена.

— Взаимно, — выдавливаю я.

Фрейя мешает алкоголь в графине. Я смотрю, как он покорно кружится вслед за движениями длинной деревянной ложечки. Фрукты. Алкоголь.

Сангрия.

О слава Богу. Мне нужна целая бочка. Тут столько людей в одном месте, включая женщину, которая в этот момент неуверенной слабости лишь напоминает мне обо всём, в чём я кажусь неуместной.

— Катись отсюда, Рен, — говорит Фрейя, махнув рукой и делая пробный глоток из кувшина. — И если увидишь, как мой муж там корчит из себя спортсмена, передай — я надеюсь, что он споткнётся.

Элин шлёпает Фрейю по попе и бурчит что-то на шведском.

— Даже не подумаю, — Рен машет и открывает дверь. — Выходи поскорее, ладно? — говорит он мне.

Я киваю.

— Ладно.

«Очень скоро выйду, если мне дадут право выбора».

Руни плюхается рядом со мной, тянется к морковке и макает её в миску с хуммусом. Хрустя этим перекусом, она окидывает меня взглядом.

— Ты секси.

Уилла вздыхает.

— В этом мире совсем не осталось преданности, да?

Руни посылает ей воздушный поцелуй.

— Ты была моей первой, дорогая. Но потом предпочла Райдера. Мне пора двигаться дальше.

Я таращусь на них двоих.

— Вы двое… были… вместе?

— Они не говорят на нашем языке, Фрэнки, — отвечает Зигги, свайпая по экрану телефона. Мне кажется, она читает. На вечеринке в честь её дня рождения. Умница.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я.

Зигги поднимает взгляд.

— Это всё одна большая шутка. Если воспринимать что-либо буквально, как склонны делать мы с тобой, то это сильно сбивает с толку.

Руни смущённо улыбается.

— Простите. Дурная привычка. Я единственный ребёнок, который вырос на «Девочках Гилмор», но никто так и не стал Рори для моей Лорелай.

— Но тогда получается, что она была бы твоей мамой, — непонимающе говорю я.

Зигги поднимает ладонь.

— Вот и я об этом.

Уилла мягко похлопывает меня по руке.

— Руни имеет в виду, что ей нравится болтать. Много. И я тоже много болтаю. Мы постоянно пререкаемся, обычно ни о чём, но всё это с любовью. Понимаешь?

«Да не особо».

Я никогда не говорю, если не могу сказать нечто значимое, а если могу, то в таком случае мне очень много надо сказать. А разговоры ради разговоров очень утомляют.

Зигги улыбается мне, будто подумала о том же самом, затем утыкается обратно в телефон.

У двери на террасу появляется тень, и входит старший Бергман, Аксель. Он выше Рена и худой, будто бегает марафоны. У него длинные жилистые мышцы. Идеально прямая осанка. Он очень привлекательный, пусть и немного пугает суровым выражением лица. Зелёные глаза как у Райдера и Зигги. Взъерошенные шоколадные волосы как у Вигго.

Он застывает, увидев всех нас.

— Почему все смотрят на меня?

— Да кто ж отказался бы на него посмотреть? — бормочет Руни едва слышно.

Уилла хрюкает. Аксель прищуривается, глядя на неё.

— Никто на тебя не пялится, Акс, — говорит Фрейя, добавляя в кувшин вина. — Ты только что вошёл. Люди склонны смотреть на того, кто входит в комнату.

Аксель видит меня, но выражение его лица не меняется. Странное покалывание в затылке заставляет меня чуть выпрямиться.

— Ты Фрэнки, — говорит он. Его голос практически лишён интонаций. Поскольку лица сбивают меня с толку, для понимания контекста я полагаюсь на интонации. Но от этого нейтрального ответа ничего не улавливаю.

— Да. Ты Аксель, — я протягиваю руку. — Приятно познакомиться.

Прошагав в мою сторону, Аксель принимает мою руку и пожимает.

— Взаимно, — заметив Руни, он окидывает её повторным взглядом. — Твои волосы короче.

Она улыбается.

— Ага. Подстриглась. Что думаешь?

Он пристально смотрит на неё, увлажняя нижнюю губу языком.