– Я не… – попыталась объяснить, но под смолянистым взглядом мужчины прикусила язык.

Нервно сглотнула и потупила взор. Не смогла долго смотреть ему в глаза. Не выдержала того ада, что увидела в них.

Услышала над собой шорох, он полез в карман кожаной куртки. Наконец, перед моим лицом оказалась вытянутая рука Рустама. Длинные пальцы сжимали край салфетки.

– Вытри.

Машинально кивнув, взяла салфетку и провела ею под глазами. Пока делаю это, не могу избавиться от ощущения, что меня сканируют. Перед ним чувствую себя неловко, словно на витрине магазина. Во взгляде Буйного нет похоти или вожделения, только мгла. Чёрный густой туман, который травит своим ядом, проникает под кожу и расползается по венам.

Он для меня загадка. Даже большая, чем Демид. Этого мужчину я совсем не знаю. Не представляю, на что он способен. И от этого только хуже. Словно стоишь перед голодным львом, смотришь в его глаза и медленно отсчитываешь секунды в ожидании удара…

– В отсутствие Демида постарайся не высовываться из своей комнаты. Так будет лучше… для всех.

Я поднимаю голову и встречаюсь с его глазами.

– Хорошо.

Молчит. Только мышца под шрамом дёргается, выдаёт внутреннего зверя. Вдруг возникает желание узнать, как он появился. Кто изуродовал его? Почему?

В груди неожиданно щемит, дыхание перехватывает. Я представляю боль, которую он испытал, когда щеку рассекло острое лезвие. Это вызывает во мне вонул протеста и странное чувство вины, будто случилось всё из-за меня…

– Это стекло, – вдруг произносит мужчина, будто прочитав мои мысли. – Что такое? Испугалась чудовища? – выплевывает грозно, а в голосе столько боли, что плакать хочется. За маской безразличия проглядываются эмоции, но лишь на миг. В следующую секунду на меня уже смотрит прежний Рустам. Буйный.

– Я… – запинаюсь, борясь с подступившим комом. Сжимаю кулаки и гордо встречаю его мёртвый взгляд. – Я не считаю вас чудовищем.

С ужасом понимаю, что плачу. Одинокая слеза стекает по щеке, солёная капля застывает на губах. Подношу салфетку к лицу и смахиваю мокрый след.

Рустам не реагирует. Сканирует меня с ног до головы, шумно выдыхает и произносит сухо:

– Иди к себе.

Отвернувшись, бегу вверх по лестнице. Проношусь мимо огромного створчатого окна и влетаю в свою комнату. Запираю дверь на замок и крепко сжимаю глаза.

Робкий стук выдергивает из забыться, заставляет вздрогнуть от неожиданности. Убрав салфетку в карман, поворачиваю замок и отпираю гостю дверь.

– Вот то, что вы просили, – Марта протягивает мне небольшую стопку чистых листов и два карандаша. – Это всё?

– Да. Спасибо вам.

Женщина уходит, а я выхожу на балкон и устало падаю на плетеное кресло. Кладу листы на журнальный столик и несколько минут смотрю в пустоту.

Рука машинально тянется к карандашу. Пальцы сжимают его, наслаждаясь знакомыми ощущениями. Только сейчас начинаю понимать, как сильно скучала по творчеству.

Склонившись над бумагой, уверенными движениями наношу первые линии. Грифель порхает над снежной гладью, оставляя на ней сероватые полосы, которые скоро обретут конкретные очертания. Образ мужчины проступает уже через минуту. Жёсткая линия губ и тяжёлый подбородок, крупные глаза и сильная шея. Он кажется настолько реальным, совсем как живой. В его руке зажата роза. Алая. Та самая, которую он подарит мне после того как станет моим первым мужчиной…

Поражённая подобными мыслями, откидываюсь на спинку и обнимаю себя за плечи. Перед глазами проносятся картины далекого прошлого. Быстрый хоровод кружит голову, отзывается тупой болью в затылке, на которую не обращаю внимания.

Я задыхаюсь. Роняю голову на руки, закрываю лицо дрожащими ладонями и погружаюсь в события шестилетней давности.

Шесть лет назад

Страх и боль кружатся надо мной голодными коршунами. Хочу сбежать от них, но некуда. Ловушка захлопнулась в ещё до того как я это поняла. Марина обманула меня, отдала в руки этим бандитам…

Его лицо всё ещё стоит у меня перед глазами. Мрачное, искаженное ненавистью и презрением. Он похож на голодного зверя. А я – его добыча. Он только и ждёт подходящего момента, чтобы наброситься на меня. Одного удара хватит, чтобы остановить во мне жизнь, выбить из лёгких весь кислород и бросить на землю бездыханным телом. Но почему же он медлит? Почему играет со мной?

Перевожу взгляд на своё отражение и не узнаю себя. Одежда, которую принесла служанка совсем не похожа на ту, что я привыкла носить. Вместо обычных джинсов и футболки на мне было платье. Красивое с зауженной талией и тонкими кружевными рукавами. Оно едва доходит до середины бёдер, прикрывая только самые важные участки и облегая тело словно вторая кожа.

Волосы мягкими волнами лежат на плечах и спине, на виске переливается изящная заколка в форме розы. Подарок от него.

– Этим вечером ты станешь моей, Ангел, – его низкий с хрипотцой голос будоражит кровь, растекается по венам стеклянной крошкой.

Резко оборачиваюсь и оказываюсь под прицелом янтарных глаз Хищника. Его томный взгляд скользит по мне, изучает. Проникает под кожу, открывая в моей душе такие глубины, о существовании которых я и не подозревала. Только смотрит, а ощущения такие, будто уже проник в мои мысли и может прочитать любую из них.

Я не могу закрыться от него. Просто нечем. И это пугает. Очень.

– Зачем я вам? – голос срывается, окончание фразы оборачивается жалобным писком.

Я не понимаю его. Не понимаю правил его игры. Он похитил меня, запер в этом доме. Зачем? Чтобы сделать… своей?

Если его единственная цель – изнасиловать меня, тогда зачем все эти подарки? Почему он относится ко мне так, будто я не его пленница, а… любовница?

На лицо Демона опускается тень. Мужчина хмурится, и на один короткий миг ледяная маска безразличия исчезает. Я замечаю в его взгляде неуверенность. Робкий отблеск человечности, которому не дают окрепнуть. Подавшись вперёд, Хищник хватает меня за руку. Сжимает запястье с такой силой, что кровотечение останавливается. Непроизвольно всхлипываю, пытаясь сдержать рвущийся наружу крик.

Я будто в густом тумане плаваю. Мозг лихорадочно пытается придумать оправдание всему происходящему, цепляется за детали, но лучше не становится. Под его пристальным взглядом чувствую себя обнажённой, вывернутой наизнанку.

– После всего, что сделал твой отец, я мог бы убить тебя, – вторая рука касается моей шеи, длинные пальцы сжимаются на ней, замедляя дыхание. – Мне ничего не стоит задушить тебя, Ангел. Всего пару секунд, и всё закончится. Моя месть свершится.

Боюсь задохнуться. Боюсь, что он перестанет контролировать свои силы и воплотит угрозу в жизнь…

– Но я не стану этого делать, – тонкие губы мужчины растягиваются в кривой улыбке. Под густой темно-русой бородой проглядываются желваки. – Ты будешь страдать. Каждый день своей жизни будешь думать обо мне и проклинать тот день, когда я появился на твоём пути.

Разжимает пальцы и лезет в карман джинсов. Протягивает ко мне ладонь, на которой лежит таблетка. Смотрю на неё и тяжело сглатываю. Что это? Наркотик? Успокоительное?

Медлю. Мне страшно при мысли о том, что будет дальше. Я боюсь ослушаться его, но и одновременно с этим не хочу становиться пешкой в этой жуткой игре.

Вот только Хищник не умеет терпеть. Он сдавливает мои щеки и массивными пальцами проталкивает таблетку в рот. Зажимает лицо, перекрывая дыхательные пути и ждёт, пока не проглочу. Продолжает смотреть на меня сверху вниз, а потом отпускает.

Потеряв опору, едва не падаю. Прикладываю дрожащую ладонь к основанию шеи и жадно дышу через рот. В глазах рябит, носоглотка горит так, будто в меня раскаленные угли затолкали. Слёзы душат, но я терплю. Не хочу плакать перед ним. Не хочу показывать свою слабость.

Поднимаю на него испуганный взгляд и едва не задыхаюсь от силы его ненависти. Хмурюсь, пытаюсь понять его, но не даёт. Неожиданно для себя начинаю придумывать для него оправдание. Не хочу верить в реальность происходящего. И он это видит.