Но он словно и не замечает моих сомнений. Продолжает сверлить свирепым взглядом, нервно сжимает и разжимает кулаки.

– Больше всего на свете, – произношу шёпотом и обхватываю себя за плечи.

Холодно. Не снаружи, внутри. В груди будто ветер гуляет.

– Я помогу тебе, – отворачивается, становится ко мне спиной. – Найду твоего сына и помогу вам воссоединиться. Взамен, ты навсегда исчезнешь из жизни Димы. Согласна?

Задыхаюсь от неожиданности, едва с ног не валюсь. Чтобы не упасть, присланяюсь к двери.

Глаза жжёт, по телу дрожь гуляет, а в голове эхом звучат его слова.

– Ты поможешь мне? – выходит сипло, неуверенно, но я уже ничего не замечаю.

Только спину перед собой вижу и макушку чёрную.

– Я два раза не повторяю. Да? Или нет?

В очередной раз сглатываю. От волнения. От эмоций, что накрывают ураганом. От всего.

Опускаю взгляд на свои руки. Исписанный лист расплывается перед глазами.

Свободная рука к животу тянется. Накрывает, собирает пальцы в кулак.

Предложение Рустама кажется заманчивым. Манит, словно запретный плод в райском саду. Но сомнения покоя не дают.

Смогу ли обмануть Демида?

Когда только узнала о ребёнке, ни о чём другом думать не могла. Тогда мне казалось это проще простого: отыскать сына и сбежать. Дима всё равно не знает. Не догадывается о его существовании…

Пока думаю, мужчина подходит ближе. Становится напротив.

Ждёт ответа. Моей реакции дожидается.

– Зачем тебе это?

Поднимаю голову и впиваюсь пальцами в дверную ручку.

– Хочу, чтобы оставила Демона в покое, – жёстко, бескомпромиссно. Хочется попросить объяснений, но не могу – горло спазмом сдавило. – Я не позволю, чтобы ты сломала ему жизнь. Твой отец убил его жену. Думаешь, такое прощают? Ты слишком наивна, если полагаешь, что Демид полюбит тебя. Это невозможно! Единственное, что ему нужно от тебя – твоё тело. Трахнет пару раз, пока не надоешь, и выбросит в ближайшую урну.

Нет. Он пугает меня. Хочет сломить сопротивление…

Дима не такой. Он не был таким в нашу первую встречу.

– Мне, – произношу, расправляя плечи, – не нужна твоя помощь.

Толкаю дверь и выхожу из комнаты. Глотаю жадно воздух и до сих пор не могу прийти в себя.

Только когда замечаю в коридоре Марата и облегчённо вздыхаю. Чувствую, как тяжесть с плеч спадает.

Подхожу к мальчику и обнимаю его. Прижимаю к себе, словно боясь что исчезнет.

– Что будет со мной, Кать? Меня заберут в детский дом?

– Нет! – ладонями обхватываю голову Марата. Прижимаюсь губами к открытому лбу и произношу дрожащим голом: – Я никому тебя не отдам. Никому! Ты будешь жить со мной. Если, конечно, хочешь этого, – улыбаюсь и подмигиваю, пытаюсь вывести его на эмоции.

Получилось.

Слабая улыбка коснулась его губ, в янтарные глазах заплясали солнечные зайчики.

– Спрашиваешь?! Знаешь же, как сильно я тебя люблю.

– Знаю.

Мы выходим из дома вместе, рука в руке. Мальчик, потерявший последнего родного человека и девушка, лишь недавно отыскавшая себя.

На этот раз, села назад, с Маратом. О том, чтобы снова смотреть в глаза Рустаму и выслушивать его оскорбления, даже мысли не допускала.

Он выразился предельно ясно: я – последний человек, которого он видит рядом с Димой.

Вот только, несмотря на это, я – его законная жена. По крайней мере, пока. И он должен с этим смириться!

Рустам был зол. Двигался так, будто держался из последних сил. Одного его вида было достаточно, чтобы понять, кто причина подобного состояния.

Уверена, если бы не Демид, убил бы меня ещё в доме. Буйный ненавидит меня. Даже больше, чем люди Демона.

Когда смотрел на меня, в его чёрных глазах плескалась жажда крови. Моей.

Половина пути прошла в гробовом молчании.

Марат, утомлённый, мирно спал, положив голову мне на колени. Я игралась с его волосами, пропуская короткие пряди сквозь пальцы, изо всех стараясь не смотреть в зеркало заднего вида.

Рустам следит за мной. Каждое движение считывает, сохраняет в памяти для дальнейшего анализа.

Ему не даёт покоя новость о нашем с Димой сыне или мой отказ?

Что именно заставляет его смотреть на меня так, словно во мне сосредоточены все пороки человечества?

Откуда столько ненависти? Он ведь совсем меня не знает…

Голос мужчины выдергивает из задумчивости.

– Пристегнись, – встречается со мной глазами. Взгляд выдаёт в нём свирепого зверя, вышедшего на охоту. – За нами хвост…

И тут машину резко заносит.

Рустам сворачивает на проселочную дорогу, вдавливает педаль газа в пол, выжимая из внедорожника всю энергию.

По инерции меня отбрасывает в сторону. Головой в стекло ударяюсь.

Внезапная боль в щеке оглушает, заставляет распахнуть глаза.

– Кать? Что происходит?

Марат дёргает меня за руку.

Испуганно прижимается ближе, пока я пытаюсь справиться с ремнем безопасности.

– Всё хорошо, родной. Сейчас мы немного в гонки поиграем. Ты же любишь гонки? Помнишь, как мы смотрели трансляцию «Формулы-1»?

Утвердительно кивает, но продолжает сжимать моё запястье.

– Ничего не бойся, – пристегиваю его и обнимаю крепче. – Я с тобой.

– Серый, у меня проблема, – Буйный не сбавляет скорости. Проносится между деревьев, оставляя позади клубы пыли. – Пробей геолокацию и направь сюда парней. Поторопись только. Кажется, эти ребята настроены решительно…

Громкий хлопок раздаётся с моей стороны, отзывается звоном в ушах.

Машина на бок уходит, оглушает скрежетом металла и резкой болью в голове.

Руки сами тянутся к Марату, притягивают к себе.

Обнимаю его и накрываю своим телом.

Истошный крик ребёнка разливается холодом в груди.

Дыхание замедляется.

И всё меркнет.

Темнота куполом накрывает. Выбрасывает из реальности.

Всё болит.

Тело судорогами сводит.

Голова кружится и гудит как после сильнейшего удара.

Пытаюсь глаза открыть, но веки будто свинцом налились, не поддаются. Тёплая струйка по виску стекает, кожу щекочет.

Что-то давит на меня. Заставляет в комок сжаться. И только медленное дыхание на груди успокаивает.

Марат жив.

Каждой клеткой чувствую стук его сердца.

Облегчение волной окутывает. Силы даёт и желание бороться.

Медленно откидываюсь назад, шарю руками в поисках застежки от ремня.

Заело.

Несколько раз тяну на себя, чувствую как удары молнии от рук в спину поднимаются, проходят через позвоночник.

Внизу живота тянет. Болит сильно, на куски разрывает.

Но не останавливаюсь ни на миг.

Я должна справиться!

Марата вытащить должна. И Рустам… Его совсем не слышно.

Господи, только бы нас быстрее нашли.

После нескольких минут, показавшихся вечностью, замок поддаётся.

Ремень с характерным шумом отлетает в сторону, Марат заваливается на меня.

– Сейчас, – шепчу в лихорадке, придерживая его одной рукой, пока другой пытаюсь справиться с искореженной дверью. – Сейчас, милый. Я вытащу нас отсюда!

Интенсивнее нажимаю на кнопку, но та не срабатывает.

С каждой секундой сил остаётся все меньше, кровавая пелена перед глазами увеличивается, а резь становится острее.

Делаю ещё одну попытку и едва не кричу от облегчения, когда дверца отходит в сторону.

Долгожданная свобода уже совсем близко.

С трудом отползаю на край сидения и валюсь кубарем на землю. От удара бедро судорогой сводит, но я уже ничего не чувствую.

Стискиваю зубы, давлюсь от противного запаха горелой резины и поднимаюсь на ноги.

Меня шатает, из стороны в сторону бросает. Делаю глубокий вдох, но от этого лишь хуже становится. Резкая боль пронзает грудину. Задерживаю дыхание, пережидая.

Трясущимися руками хватаю Марата за плечи и вытаскиваю его из машины.

Из-за слабости тело его кажется неподъёмным. Мышцы напрягаются до предела, колени подкашиваются.