Раскинув ноги еще шире, Мик согнулся и протолкнул пальцы по самые костяшки. Задохнулся от уже забытых ощущений, ошеломляюще-резких, как лимонный сок. Вынул пальцы, добавил еще лосьона и вновь скользнул внутрь, теперь медленно.

Нужное место нашлось сразу. Мик сдавленно выругался, захлебнувшись воздухом, член с силой шлепнул по животу.

На этот раз он ничего не представлял. Разве что член Джэма, который мог бы заменить пальцы. Достать глубже, надавить сильнее и…

Кончая, он не смог удержаться от стона. А потом, кое-как отдышавшись, обтерся влажным полотенцем и завернулся в плед-трофей. Сегодня Мику не потребовались ни лекарственные средства, ни медитации и упражнения, чтобы провалиться в глубокий спокойный сон.

Его разбудил солнечный луч, падающий через мансардное окно прямо на кровать. Мик застонал, натянул на голову плед и попробовал доспать, но вскоре понял, что это бесполезно.

Вставать не хотелось. Мик перевернулся на спину, закрыл глаза, прислушиваясь к себе.

Свое состояние он мог сравнить с послевкусием от ужина в мишленовском ресторане. Рецепторы раздразнены вкусами, голова кружится от текстур и форм, но насыщения нет даже близко, наоборот, аппетит разыгрался с удвоенной силой.

Но зато теперь он был счастливым обладателем клубной карты и мог не бояться, что метрдотель захлопнет дверь перед его носом, извинившись, что мест нет.

Совершенно уверенный, что Элли и Джэм не появятся на завтраке, он все-таки встал, когда до его окончания оставалось полчаса. Есть не хотелось, но вот кофе нужен был в терапевтических лошадиных дозах.

В зале нашелся один только Рассел. Он гипнотизировал чашку с кофе, перед ним в стакане бурлила, растворяясь, таблетка. Наверное, аспирин, подумал Мик и задался вопросом: был ли аспирин в аптечке Рассела, дала ли его Хлоя или Денни смотался в ближайшую аптеку.

– Недоброе, – буркнул Рассел. Взял стакан, залпом осушил его.

– Утро, – хмыкнул Мик. Взял себе кофе, присел за свободный столик и понял, что в аптеку надо бы съездить и ему. Или в супермаркет.

– Что-то не похоже, что у тебя утро такое уж доброе, – сказал Рассел с подозрением. – Я мало что помню из вчерашнего вечера, но, по-моему, уж для тебя-то он был неплох?

– Да и для тебя тоже хорош, – хмыкнул Мик, вспомнив, как Рассел распевал песни. А в саду они с Денни, кажется, собирались искать лягушек.

Рассел помрачнел и, подхватив чашку, пересел к нему за столик.

– Я с ним не спал, – сказал хриплым шепотом. – Я вообще того… По бабам.

– Ориентация – не больше чем заблуждение, – Мик отпил глоток кофе. – Симпатия – она не к вагине или члену, согласись.

– Да блядь, не умничай, пожалуйста, и без тебя тошно, – Рассел страдальчески поморщился. – Симпатия – это все понятно. Но чтобы встало, нужно-то побольше… – он посмотрел на Мика с какой-то непонятной надеждой.

Мик подумал, что у него самого такой проблемы никогда не было. Виной ли тому была молодость, когда гормоны подавляют голос разума, или он просто никогда не задавался подобными вопросами, теперь уже и не поймешь. Важным было попытаться объяснить это Расселу.

– А на что у тебя встает? – спросил он. – Большие буфера, крутые бедра?

– Буфера, конечно! И задница! И… – Рассел резко умолк и запустил руку в волосы. – Ты нарочно, да? – он посмотрел на Мика с возмущением. – Что за идиотский вопрос такой вообще? “На что встает”, – передразнил с издевкой. – Когда чувствует, что хочет вдуть, тогда и встает.

– Ну и как? – Мик понизил голос. – Хочет? Только не говори, что нет, потому что иначе мы бы не сидели здесь и не вели этот разговор.

– Ты вообще кто? – Рассел с подозрением на него уставился. – Засланный психолог? Признавайся давай, где у тебя камера? – он протянул руки и шутливо облапал Мика за грудь. – А если серьезно, не знаю я, – вздохнул затем. – Он же пацан совсем.

– Да, только порой и тебя за пояс затыкает языкастотью, – заметил Мик с улыбкой.

Рассел помолчал, а потом резко отодвинул чашку.

– Да ну нахер! – выдохнул с чувством. – Вот же бес в ребро. Подкачу лучше к Игме или к этой вашей златовласке.

– А не пожалеешь потом? – спросил Мик, проигнорировав желание заметить, что и Элли, и Игма пошлют незадачливого Казанову куда подальше. Сейчас не в этом было дело. – Сможешь его забыть?

– Ты что, подглядывал? – Рассел снова притянул к себе чашку, будто пытаясь спрятаться за ней от смущения.

Нет, Мик всего лишь оказался на месте Рассела. Вот только ему нужна смелость не для непривычного секса, а чтобы влиться в уже состоявшиеся отношения.

– Он тебя поцеловал? – Мик улыбнулся. – Вообще-то я вчера слышал, что тебя обещали пустить сверху. Но предложение было действительно только вчера.

Рассел воровато оглянулся и наклонился к нему.

– Он сунул руку мне в штаны, – прошептал хрипло. – И отдрочил так, что я только воздух потом хватал, боясь инфаркта.

Мик мысленно присвистнул. Джэм очень ошибся, говоря, что Денни нужно целых десять лет на порабощение Голливуда.

– Вот, а ты задаешься вопросом, что сделать, чтобы встало, – Мик тоже перешел на шепот, потому что в зал вошла немолодая пара. – Тут о другом думать надо: как не слить прежде, чем вставишь.

Рассел посмотрел на него в упор и вдруг хлопнул ладонью по столу, отчего женщина испуганно дернулась.

– Вот страшный ты человек! – сказал он громко. А вот продолжил уже едва ли не шепотом: – Такими темпами, боюсь, что вставят мне…

– А чего именно боишься? – Мик не ставил целью его “дожать”. Но зачастую мы боимся страха как такового, а не чего-то конкретного. – Если отдрочил на славу, значит, и все остальное делать умеет. Твоя работа – подмахивать да дышать не забывать. А то и правда помрешь под ним, и что тебе в эпитафии-то писать?

Рассел несколько минут потрясенно молчал, уставившись в стол, а потом поднял на Мика глаза.

– Купить тебе выпить? – выдохнул с чувством.

– Пообещай не сойти хотя бы до Индии, – Мик похлопал его по плечу. – Потому что старичок Денни точно прокатится по дорогам Азии.

– Надо будет – избавлюсь от всех вас, – фыркнул Рассел. – Буду бегать голышом вокруг палаток, пока все от смеха не передохните. А Денни предварительно глаза завяжу.

– Не стоит, – хмыкнул Мик. – Ему может и понравиться.

– С него станется бегать голышом за мной, а вот это как-то не очень нравится мне, – к Расселу, кажется, возвращалось присутствие духа. А может, аспирин подействовал, и он наконец начал соображать, как обычно. В том, что умом Рассел даст фору многим, сомневаться не приходилось. Как и остротой языка.

– Тогда завязывай, – Мик допил кофе. – И сделай вид, что твоя главная забота – это похмелье, – сказал, увидев в дверях Денни, Мартина и Ягда. Кажется, к завтраку сегодня припозднились многие.

– Всем доброго утра! – Денни, как обычно, излучал оптимизм и бодрость, и, наверное, если бы не разговор с Расселом, Мик никогда бы не заметил короткий взгляд, который он бросил на Линка. Чуть настороженный, слегка опасливый. И вместе с тем полный надежды.

– Доброго, – Рассел задержался на нем взглядом не дольше, чем на Мартине и Ягде, но Денни явно увидел в нем ответ на свой вопрос. Уголки его губ поползли вверх, казалось, у парня вот-вот вырастет хвост, как у Тигры, и тот начнет прыгать по всему залу. – Кофе неплохой, но омлет кончился.

– Да ну и фиг с ним, – Денни плюхнулся рядом, сцапал лежащее на столе меню. – Парни, как насчет пиццы?

– Давай, только ради бога, прекрати быть таким омерзительно бодрым, – Мартин скривился и упал на стул. – Ты же вроде актер, так подыграй нам!

– Как скажешь, – Денни показательно зевнул, прикрыв рот ладонью. – Тогда пиццу и по ведру кофе каждому.

– Тебе – молоко! – Мартин потряс головой, отгоняя остатки сна. – Твою мать, хоть спички в глаза вставляй.

– Он тебя вчера перепил, – негромко заметил Ягд, занимая последний свободный стул. – Так что если кому и налить молочка, так это тебе. В блюдечко.