Он вернулся в свою комнату и осмотрелся. Собраться можно было за пару часов. Всё равно вещами он не обзавёлся. Так, сменная одежда, да книга, та самая, что ему продал Зармин. А больше книгами он так и не разжился. Книги — для богачей и аристократов. Поэтому Мик просто сложил всё в свою видавшую виду сумку и задумчиво пересчитал деньги. Те, что оставила ему Нири после продажи кинжала и свои, заработанные. Хозяин платил ему каждый день, вычитая часть за комнату. И всё равно это было много. Мик раньше и в руках то не держал столько денег. И всё же, если отдать купцу восемь золотых… Лошадей они купили, кинжал приобрели. Надо бы ещё трав, кое-какую одежду в дорогу, да провизии. Мик не особо рассчитывал на то, что в обозе будут их кормить. А если до королевства не подвернётся больше другой стоянки, на которой можно будет пополнить еду?

До обеда он сидел и просчитывал, что и где купить и чтоб желательно подешевле. Потому встал, вздохнул и поморгал. Глаза слезились от напряжения. Не привык он сидеть так долго в полутёмной комнате и считать деньги. Мик хмыкнул и направился на кухню. Надо было попросить собрать с собой провизии и сообщить хозяину, что он послезавтра отбывает с обозом.

И лучше оставшееся время он проведёт с Нири. В обозе они всегда будут на виду, да и не до прогулок будет. Купцы, и правда, спешили.

Мик спустился в кухню, где и узнал, что на завтра намечается праздник. Купйцы приехали. Будет много вкусной еды, а ещё танцы под открытым небом и всякие другие весёлости. Людям только дай повод отдохнуть. Но в чём-то Мик понимал их. Прибытие купцов, которые привезли много всяких интересных товаров, а ещё новости — куда же без них, было действительно праздником для сельчан, которые, можнт, дальше своего селения и нигде то не были. Значит завтра праздник? Замечательно! Надо рассказать Нири эту новость.

Нири

Вечером Мик обрадовал её, придя раньше обычного.

— Я договорился с купцом. Нас возьмут в обоз. Они отправляются послезавтра. Так что, надо бы собраться.

Нири вздохнула. Было радостно и немного тревожно — что их ждёт там, впереди? Выходит это её предпоследняя ночь у Карны, а может и последняя — всё же обоз отправляется, наверное, рано и лучше бы им обоим провести эту ночь в гостинице. При мысли об этом снова стало жарко. Нири словно не могла надышаться Миком. И чем отчётливей впереди маячило расставание, тем сильнее хотелось быть с ним сейчас как можно больше.

— Не грусти, — Мик подмигнул ей и улыбнулся так заразительно, что Нири невольно улыбнулась и сама. Действительно — чего грустить — они вместе и дальше всё будет только лучше. — А завтра с утра в селении праздник. Еда, танцы, музыка, — и Мик лукаво посмотрел на неё. — Можно пригласить тебя, Нири?

— Конечно! — Нири обрадовалась, что снова можно было так просто общаться между собой. Казалось, что все сомнения остались в прошлом. — Тогда я приду за тобой завтра с утра. И думаю, что тебе надо будет собрать свои вещи. Послезавтра, насколько я успел узнать у купца, мы выезжаем очень рано.

Вечером Мик ушёл пораньше. Ему надо было обо всём договориться. А Нири не знала радоваться ей или плакать. На душе было и радостно и тоскливо одновременно. А ещё праздник. При этом слове почему-то вспоминались танцевальные вечера дома и пару балов, что она посетила в столице. И как отец, улыбаясь, первым приглашал её на танец, поглаживая свои усы. И когда он танцевал, они так смешно блестели, что Нири не могла сдержать улыбку. А сейчас отца не было рядом, но ведь был Мик.

Простой, смешной, дурашливый, шут и дурачок, каким его бы назвали у неё на родине. Но и кристально честный, чистый, благородный, в нём не было лукавства. Весь словно на ладони, он снимал свою привычную маску только рядом с ней. И у неё от этого заходилось сердце.

А утром всё закрутилось неожиданно быстро. Мик пришёл, едва рассвело. Но она уже позавтракала и ждала его, собравшись. Они ещё вчера договорились с Карной, какие травы стоит взять в дорогу. И травница отказалсь брать за них деньги.

— Это будет мой вам подарок, — хмыкнула она и протянула им довольно внушительный мешок с травами и готовыми настойками. Действительно драгоценность. Так что утром Нири ждала Мика с довольно внушительной поклажей.

Он оглядел это всё и усмехнулся.

— Давай занесём это всё в гостиницу, а потом пойдём на праздник.

— Давай, — кивнула Нири.

Купцы из обоза разбили импровизированный рынок прямо посреди селения под открытым небом. Кто-то продавал заморские товары, кто-то — еду и сладости, тут же барды и странствующие музыканты, сговорившись наигрывали какие-то незатейливые мелодии на лютне и дудочках, тут же разливали квас и хмельные напитки, а её вынесли прямо на улицу столы. Видно, хозяин гостиницы постарался.

Солнце светило совсем не по зимнему, с крыш текла капель. Первые сельчане уже пустились в пляс. Лихо скинув с себя шубы и тулупы. Женщины закружились рядом. Им, видно, так не хватало праздника!

Нири смотрела на всё вокруг срадостным изумлением. Ей было непривычно, но всё же общий восторг захватил и её.

— Нири! — Мик утащил её к одной телеге, да так быстро, что она даже не успела разглядеть, что там продаётся. А её супруг вдруг закры ей глаза ладонью и прошептал, — Постой немного.

И что-то было в его голосе. Нири вздохнула и поневоле расплылась в улыбке. Её шеи вдруг коснулось что-то холодное и она даже затаила дыхание. Так близко её коснулось ощущение чуда.

— Можешь смотреть, — снова прошептал ей на ухо Мик и убрал руку.

Нири открыла невольно сжатые глаза и увидела перед собой улыбающегося купца. Он держал маленькое зеркальце в серебрянной оправе — дорогущую вещь. Отец как-то привез из столицы. Она берегла его как зеницу ока.

А в зеркальце… Неужели эта девушка с растрепавшимися косами и раскрасневшимися щеками была она? А на шее у неё красовался причудливый кулон. Нири не очень любила оожерелья. Массивные и тяжёлые, они никогда не радовали её. Хотя отец часто приносил ей перед праздниками или выездами куда-то шкатулку с фамильными драгоценностями, чтобы она смогла их примерить и выбрать по душе. Но Нири почти никогда ничего оттуда не брала.Украшения, хоть и были баснословно дорогими, лишь неприятно холодили шею и взгляд.

Но Мику удалось найти то самое. Она выдохнула, потрясённо глядя в зеркало. На шее сверкал маленький кулон в серебрянной оправе с ярко-красным камнем. Словно огонь горел, тот самый. И глаз от него нельзя было отовать. Вроде простой, но казалось ей, что он грел её и дарил покой.

— Нравится? — Тихо спросил Мик. Но в голосе его не было хвастовства, только беспокойство.

— Очень, — выдохнула Нири и повернулась к нему. — Только это наверное очень дорого.

— Не так уж и дорого, — улыбка снова вернулась к нему на лицо. — Ну что, пойдём танцевать?

— Здесь? — Нири с сомнением посмотрела на утоптанный снег, но Мик не дал ей время на раздумья, просто подхватил и увлёк к танцующим.

И Нири сама не успела заметить, как уже кружилась с ним в танце. Незатейливый. Всего несколько движений и всё же такой необыкновенно близкий. Куда лучше, чем эти долгие и чопорные медленные танцы. Она вдруг поймала себя на мысли, что поэтому не очень и любила балы в столице. Вот настоящие танцы, когда в их доме собирались только близкие соседи…

Скоро стало жарко, Нири скинула с себя шубу и шапку, а Мик снял их ещё раньше. Они кружились в танце до изнеможения. А потом Мик утянул её за собой и купил ей какой-то горячий напиток и сладкие леденцы, что таяли во рту. И Нири сама не заметила, как всё что было тяжелого, все мысли о скором отъезде, всё отошло в тень. Остались только они и праздник.

Праздновали до поздней ночи. А купцы, пользуясь случаем, распродали почти весь свой товар. Нири видела, как они довольные убирали остатки товаров с полупустых прилавков. Завтра их ждёт дорога и новый день. А сегодня… Надо просто веселиться.