А на уроках по законодательству, одной из главных дисциплин, учителя восхваляли систему Палеонесса, которая в прошлом столетии частично перенеслась и в Гальрад. Нюхачи годились, чтобы учуять виновника по запаху крови, найти место преступления или спрятанное мертвое тело. Неприкаянный напасть на след виновного, а предвестник-дознаватель распознать ложь подозреваемого. Всё это было ещё до Освальда Альберти, когда Палеонесс решил опираться на право, дары и здравое общество. И теперь людей, владеющих дарами здесь больше, чем в любом другом государстве. Даже крупные Гальрадские ордена отправляют вояк на обучение в Алкорию, чтобы потом использовать их в своих внутренних военных конфликтах.

Ави привела Клариссу в красивую пекарю в центре города, где они купили по булочке. Принцесса хотела заплатить, но Кларисса не позволила. Уж булочку она точно могла себе позволить, да и не желала, чтобы подруга считала её бедной. Они отправились прогуляться по аллее, с которой было хорошо слышно звон колокола городской ратуши, знаменующего вторую половину дня. Городские жители просыпались на работу с рассветом, а заканчивали под звон вечерних колоколов.

Авилина, устав от обыденных тем учебы и наставников, решила вновь поговорить о семье и неожиданно спросила:

— А, кстати, кем твоя мама работает?

Кларисса заранее не придумывала, что отвечать на вопросы о маме. Предполагалось, что они практически не смогут видеться, а всё время уйдет на учебу. Она слегка замялась и решила ответить несколько расплывчато:

— Да, так, канцелярскими делами занимается в ратуше. Бумаги раскладывает, принимает прошения от людей… ну, в общем…

Кларисса решила, что лучше не продолжать, иначе можно совсем завраться. Она уже приготовилась отвечать на уточняющие вопросы, уверять, что особо в дела мамы не лезет, и вообще в её работе нет ничего интересного, но принцесса сама решила поменять тему, кое-что вспомнив:

— Кстати, так ты же наверняка учила какой-то дар с детства, раз так хорошо готовилась к учебе? Мне всегда было интересно узнать, ты каким даром владеешь?

— Ну, а ты угадай, — спровоцировала Кларисса, чтобы уж точно не возвращаться к теме о семье.

Авилина прожевала кусок булочки, а затем принялась размышлять вслух:

— Зная тебя, наверное, что-то связанное с учением и трудом.

Она взглянула на подругу в попытке выяснить, в правильном ли направлении движется, но её лицо оставалось беспристрастным. И пока принцесса перебирала в голове варианты, Кларисса решила не томить и признаться сама:

— Я могу чувствовать ложь и некоторые эмоции других людей.

— Предвестник сомнения что ли? Ничего себе, это непростой дар, — удивилась Авилина, а затем сразу упрекнула. — Тебе больше делать нечего, как ощущать всякие эмоции людей? Тебя бы в мой дворец, там все ходят с серьёзными, понурыми рожами. Будто ничего хорошего наше государство уже не ждет.

На самом деле, за этот дар она взялась просто, потому что так сложились обстоятельства. Ещё в детстве Кларисса имела склонность быть наблюдательной и распознавать ложь матери, когда та пыталась что-то скрывать. И уже потом начались тренировки, которые требовали абстрагироваться от внешнего мира и учиться распознавать чувства, откликающиеся где-то изнутри, настраиваться на вибрации других людей. Она начала учиться понимать, когда кто-то пытается солгать и вместе с этим разбираться в тончайших оттенках эмоций, испытываемых другими. А всё потому, что мама поддержала эту склонность и нашла очень хорошего учителя. Всё же, к некоторым дарам должна быть предрасположенность с детских лет. Только тогда их можно успешно развивать.

— Теперь твоя очередь, — потребовала Авилина.

Кларисса принялась размышлять вслух:

— Ну, раз родители у тебя строгие, то наверняка заставили практиковать сложный и важный для твоего будущего дар, верно? А то и несколько.

Авилина загадочно улыбнулась.

— Кажется, я иду в правильном направлении. Но, выбор всё равно большой. Может быть, тоже чувствовать, когда другие люди лгут?

Но принцесса только махнула рукой:

— Нет, это ж скучно.

— Скучно? — удивилась Кларисса. — Я слышала, что даже среди Гальрадской знати много тех, кто практикует это с детства. И такой дар передается из поколения в поколение. Это очень хорошо помогает в политических делах. Но, если нет, тогда что-то схожее. Я ведь, близко?

— О, боюсь ты очень далеко. Но можешь попробовать ещё раз.

Авилине явно нравилось находиться в выигрышном положении и быть уверенной, что подруга не отгадает. Поэтому Кларисса начала перечислять про себя все, по её мнению, более-менее подходящие варианты. Если уж не предвестник, то значит что-то в другом ключе и сложное для изучения. Уж точно не блуждающий и не нюхач, как мама, которая выучила дар просто потому, что любила разбираться в травах и настойках.

Они уселись на свободную скамью посреди центральной аллеи, и принцесса принялась доедать булочку, молча ожидая подругу.

— Ты говорила, что твоя мама Угнетатель, — вспомнила Кларисса. — Может, она хотела, чтобы ты пошла по её стопам и начала учить?

— Нет, всё равно далеко, — ответила Авилина. — Но, если честно, поначалу так и было. Только отец настоял, чтобы я выбрала сама. Так что… я неприкаянный.

Кларисса так редко слышала об этом даре, что даже забыла значение. Кажется, их несколько разновидностей, но всё же они довольно редко встречаются.

— Я могу взять в руки какую-нибудь вещь и узнать через неё информацию о владельце, — подсказала принцесса, заметив задумчивость подруги.

Кларисса слегка удивилась и почти сразу забеспокоилась. А вдруг Ави прикасалась к её вещам? Теперь надо лишний раз следить, чтобы все личные вещи были убраны на места и нигде ничего не валялось. Она даже не знала, как вообще работает этот дар, и неплохо было бы спросить у мамы, которая, наверняка, знала про такую особенность принцессы и могла бы предупредить. И почему мама проявила неосторожность, забыв сказать об этом? Кларисса вздохнула и всё же решила осторожно спросить:

— Слушай, а ты… часто пользуешься этим в повседневной жизни?

— Редко. Если ты имеешь ввиду, что я пыталась что-то о тебе узнать, то нет, — раскусила Авилина. — Даже не переживай по этому поводу, я ни в коем случае не стала бы так поступать. Если захочешь рассказать о чем-то, я выслушаю, как подруга, но сама лезть не буду. К тому же, я давно не практиковала и не могу просто взять и узнать информацию по щелчку пальцев. Это надо настраиваться на вибрации, с дыханием работать, там не так всё просто на самом деле.

Кларисса посмотрела на Ави и подавила внутреннюю тревогу. Принцесса вела себя открыто и честно, причин не доверять ей не было. Кларисса не могла знать, сказала она правду или нет, поскольку дары на благословлённых не работали. Но благодаря той ночи с вином принцесса открылась ей, и это их сблизило. Она знала, что за всем этим легкомыслием скрывалось разочарование в себе, тяжесть давления матери и надвигающийся страх перед ответственностью за целое государство.

— А почему именно этот дар? — поинтересовалась Кларисса.

Авилина лишь усмехнулась.

— Мне предложили выбрать из нескольких. Вот я и решила поступить назло матери.

— А как же Угнетатель? Это же один из сильнейших даров, к тому же редкий. Не жалеешь, что выбрала другой? Ты же могла обучаться у неё?

Авилина пожала плечами, как бы говоря, что ей всё равно. Но затем все-таки решила признаться:

— Знаешь, она просто сказала, что я не потяну. И что я…

На центральной площади раздался звук колокола, настолько громкий, что Клариссе стало неприятно. Она никогда не слышала его, находясь настолько близко. Люди на улочках начали спешить по своим делам, а значит, и им пора было возвращаться в Академию.

Тренировка была не такой лёгкой, как Кларисса предполагала. Пару раз привратник строго одергивал, видя со стороны попытку фальшивить или сделать что-то хоть немного не так, как следует. Отдыхать подолгу он тоже не давал и гонял их до седьмого пота, заставлял бегать, отжиматься, отрабатывать удары, стрелять из лука и арбалета. Впрочем, больше внимания доставалось Авилине, но жаловаться принцессе было некогда. Тренировочный лагерь в стенах Академии оставался пустым до самого вечера и полностью в их распоряжении.