— Сердце живого разжигающего… Сердце Александрин? — ужаснулся старик. — Или…

— О ней правлению неизвестно. Пока. Значит, был кто-то еще, ведь Самуил принимал кровь до того, как я обнаружил Флер. Когда я отказался, правление начало давить на меня, заявило, что Кайл одобрил этот план.

— Поэтому ты бросил ему вызов?

— У меня не оставалось другого выбора. Я прилетел к брату, услышал от него, что есть доступ к крови и телу разжигающего. Что можно не трогать Флер, воспользоваться другим человеком. Начал говорить об ответственности перед миллионами и ничтожности одной жизни. С такой философией можно быстро свихнуться. Не брось я ему вызов и не слей информацию Аландри, Кайл убил бы меня, совершил ритуал и в порядке переуступки принял бы вызов тор-ана. И победил бы, я думаю. Теперь же братья не смогут избавиться от меня без скандала. Смерть еще одного правящего, публично бросившего вызов брату… Правление перегрызет глотки Кайлу и Сэймиру, власть сменится и Драконы возьмут дистрикт даже без боя. Но суть в другом. Я получил от брата подтверждение, что жив разжигающий искру. И, судя по нашему разговору, у них в запасе не один такой. Вряд ли крови Антуана хватило бы, чтобы разжигать искры всего правления Конгресса. Через своих доверенных лиц в Конгрессе я смог узнать, откуда члены правления достают кровь. Оказывается, что в особо охраняемой тюрьме, в пустыне, есть капсула с несколькими комнатами. Кто находится в этой капсуле мой человек узнать не смог. Даже для члена Конгресса доступа нет. Но не для фетроя. Сначала я подумал, что ошибся, ведь имя узника ни о чем мне не сказало, но, когда покопался в документации, увидел, что пять лет назад оно было изменено. Настоящее имя — Антуан Георг Сайонелл.

Фет Сайонелл шумно выдохнул — он не дышал, слушая рассказ фетроя, не теряя надежды, что его сын все же жив.

— И… Ты уверен, что он все еще там?

— Уверен. Я видел записи с онлайн камер. Там он и… — Хартман осекся и его верхняя губа гневно дернулась. — Он и его дети.

— Дети? Мои… мои внуки?

— Мне жаль, Оуэн, но ваши внуки, что разбились в воларокатастрофе, мертвы. Это новые внуки. Мои братья сошли с ума. То, что мне удалось раскопать, ужасает. Существует программа «Искра», по которой подбираются девушки, великородные, желательно чистокровные. Они вынашивают ребенка Антуана, которого по договору передают дистрикту, взамен получают деньги. Если в ребенке проявляется дар разжигающего — его помещают в капсулу с Антуаном, чтобы выращивать и выкачивать из него кровь, если нет — разбирают на органы.

Фет Сайонелл, видавший виды, знающий о бесчеловечности и жестокости людей, даже предположить не мог, что кто-то способен на такие изуверства. Его внуки сейчас заперты в пустыне и подвергаются каждодневным пыткам! Каково ему осознавать, что немощный старик не способен их защитить?

— Одного из них сейчас носит под сердцем фетесса Лоуренс.

— Так это не твой ребенок?

— Мой? Откуда вы вообще знаете о ее беременности?

— Узнал от Александрин. Фетесса лично порадовала ее новостью, сообщив, что ребенок от тебя.

Харви в удивлении вскинул брови и усмехнулся. Он представлял, что могла накрутить в своей голове его маленькая вспыльчивая и неуверенная в себе Флер.

— Нет, Оуэн. Это не мой ребенок. Это ваш внук. Но я не позволю, чтобы он повторил судьбу других. Я пытался посетить капсулу с официальным визитом, и каково было мое удивление, когда на нас напали аркхи. Это не было совпадением или случайностью. Я знаю, что ведутся исследования по управлению разумом монстров и, кажется, кто-то все же сумел преуспеть в этом. Кайл всегда упрекал, что полигон не смог сделать из меня мужчину, потому братья многое скрывали…

— Полигон не смог убить в тебе человека! — не согласился Оуэн, накрыв ладонь фетроя своей. — Харви, не стоит рисковать. Очевидно, что тебе туда доступа не будет. Говоришь, тюрьма находится в пустыне?

— Я поэтому сразу пришел к вам. Пустыня — нейтральная территория. Если, скажем, случится налет на особо охраняемый режимный объект, расположенный на нейтральных землях, а на нападающих не будет знаков отличия, предъявить претензии будет некому.

Лицо Оуэна озарила надежда. Марк Гай, узнав, что Антуан Георг жив, бросит все силы дистрикта, армию, крегирсманов, кого угодно, лишь бы спасти брата и его детей.

— Я немедленно свяжусь с фетроями пятого дистрикта.

— Но вы должны понимать…

— Не учи меня, сынок, — улыбнулся мужчина, уже связываясь с племянником. — Я понимаю, когда следует держать язык за зубами.

Я проснулась от странного жужжания, словно рядом в стекло билась муха, не понимая, что от повторения этого действия результат не изменится. Бззз — тук, бззз — тук… Не сразу поняла, что этот противный звук издает не муха, а планшет. А, когда поняла, выругалась — палата залита ярким солнцем, а я лежу в постели, где положено отдыхать фетрою. Где Харви? Как он? Твоего ж пустынного мертвоеда — ребята! Репетиция! Выступление!

Схватила планшет — Макс. Нет, нет, нет!!! Девять утра уже! Телепатец!

— Да? — ответила, подскочив к зеркалу и закатила глаза. Ужас! Кошмар! Макияж размазался, глаза — красные от крови, волосы сбились в колтун, одежда помята. Выгляжу как после хорошей попойки, вот только как объяснить Максу, что я вовсе не пила?

— Жива — уже хорошо. Надеюсь, причина стоящая?

— Не то слово! — и вот что ему сказать? Наврать с три короба? Очевидно, что рассказать о смертельном ранении Харви я не могу. Пришлось выкручиваться с полуправдой: — Я в больнице…

— Что с тобой?

— Не со мной. Мой друг чудом избежал смерти, — а что, правда ведь.

— Все отменяется?

— Ни в коем случае! Я не посмею тебя так подвести, Макс. Я профессионал и докажу это сегодня на выступлении. Дай мне час, пожалуйста. Нет, лучше полтора! Обещаю, ты не пожалеешь, что поверил в меня.

— Полтора часа, Аллевойская, иначе на сцену выйдет Тильда, — грозно рыкнул балетмейстер, а затем уже мягче, потому что говорил мой мужчина, а не босс: — Надеюсь, с твоим другом все будет хорошо.

— Я тоже на это надеюсь. Спасибо! Ты невероятный!

Отложила планшет, воспользовалась душем, привела в порядок лицо и волосы. Никогда так быстро не собиралась! Заглянула к Лоби, но ее не было на рабочем месте, наверняка отсыпается.

— Ты явно этажом ошиблась, морг ниже, — съязвила Марта.

— Смотри, чтоб самой туда не попасть!

Сама не ожидала от себя подобной грубости, но черноволосая чертовка просто достала! Она открыла рот и, пока вдогонку не полетело еще что-нибудь столь же приятное, унеслась в противоположную сторону, бережно прижимая к себе утку с чьими-то успехами.

Ворвалась смерчем в палату фета Сайонелла, который уже проснулся и просматривал что-то в планшете:

— Александрин. Доброе утро, как спаслось?

Неожиданное веселое настроение Оуэна совершенно выбило из колеи. Вчера из операционной он выезжал белее снега, а сейчас светился как новенький волар. Где-то здесь пустынный мертвоед сдох.

— Незаслуженно хорошо! Как Харви? — спросила, осторожно закрыв двери.

— Улетел по делам. Кстати, фетесса Лоуренс беременна не от него.

Я хмыкнула. Ну еще бы. Кто ж признается-то в таком?

— Действительно не от него, Александрин. Я не сплетник и непроверенные слухи распространять не стал бы.

— Это ничего не меняет. Что ж. Раз он уже по делам летает, значит, здоров и на тот свет не собирается. И то замечательно! А как ваше самочувствие? Сегодняшний вечер в силе? У меня настолько грандиозный сюрприз, что мое сердце разорвется, если вы откажетесь!

— Отчего же? У меня прекрасное, просто невероятное настроение и мне хочется провести этот день с тобой!

— Вот на счет дня, увы, не получится, но вечер — я вся ваша. Вы даже не представляете, насколько! — от радости я подскочила, хлопнула в ладоши и поцеловала фета Сайонелла в щеку.