Началось…
* * *
— После он на тебя и не взглянет, — голос Дерека звучал вроде и совсем близко, и одновременно будто издалека доносился. — На что ему изрядно попользованная человечка? Даже инкубы далеко не на каждую соглашаются… зачем, если к их слугам любая, только выбирай? А вообще осторожнее надо быть со случайными знакомствами в барах и клубах… мало ли кого подцепишь? Вдруг он не тебе предназначался? И получится, что прихватила чужое…
Я тщетно пыталась сфокусировать зрение и отловить упрямо разбегающиеся мысли. Тело горело едва ли не по-настоящему, хотелось выгибаться, стонать и требовать ласки, словно кошка. Не сразу заметила, что начала попеременно то кусать, то облизывать пересохшие губы, елозить по сбившемуся покрывалу и дёргать руками. Скорее бы их освободили, и тогда можно будет ими обнять мужчину, прижать к своему изнывающему, жаждущему телу… или помочь себе самой…
Тьма…
— По крайней мере, будет с чем сравнить…
Да чтоб тебе в бездну огненную провалиться!
Из плавающего перед глазами тумана выступила фигура Дерека.
Без рубашки.
Тьма!
— А если бы ты не разлила всё, то мы могли бы уже сейчас проводить время приятно, с пользой и к взаимному удовольствию, — он присел на край и принялся расстёгивать пуговицы на блузке. — Пока же придётся обождать минуту-другую, чтоб наверняка подействовало.
Если он и грабли свои сразу распустит… а он распустит, зуб даю.
Что я могу ему противопоставить?
Правильно, ничего.
В сотый раз облизав губы, я заставила себя прохрипеть:
— Развяжи меня…
— Скоро, сладкая моя, скоро, — заверил Дерек, вытягивая края блузки из-за пояса юбки.
— Пожалуйста… я больше не могу терпеть, — и самое отвратительное, что даже стараться не надо, чтобы голос звучал надтреснуто, жалко, а во взгляде из-под полуопущенных ресниц отразилась горячая мольба и страстный призыв.
Инкуб замер. Я снова поелозила, прижалась к нему бедром, прерывисто вздохнула.
— Пожалуйста…
Сама себя готова покусать за жалобный этот, умоляющий тон, но потом, когда выберусь.
Если выберусь.
Когда выберусь, безо всяких «если».
— Прошу… я горю… сгораю… мне кажется, я умру, если ты не возьмёшь меня немедленно, — я прогнулась в спине, максимально выпятив грудь, и застонала. — Ах, я уже умираю… хочу тебя, хочу…
Дерек помедлил, наблюдая за моими метаниями, и нерешительно потянулся к изголовью. Я кусала губы, перемежала стоны с описаниями своего состояния, почерпнутыми из любовных романов, и вертелась почище ужа на раскалённой сковородке. Едва он отвязал одну руку, как я принялась себя гладить — трогать Дерека желания не возникало, хотя бушующие в теле ощущения и подбирались неумолимо к той зловещей черте, за которой станет всё равно кто, лишь бы был. Однако пока есть возможность, надо держаться, чего бы оно ни стоило.
Отвязав вторую руку, инкуб вновь помедлил, скользнул по мне преисполнившимся вожделением взором, и я нетерпеливо подёргала ногами.
— Скорее же… а-а…
Да, давай быстрее, чего уставился влажными глазёнками, как Колин на Радушку свою?
О да, одна нога…
Другая…
Я потянула подол юбки вверх, открывая колени. Дерек тут же вперился в них голодным взглядом, можно подумать, женские коленки впервые увидел. Я застонала погромче, схватила с тумбочки пустой стакан и с размаху опустила его на инкубью голову. Затем лягнула что было сил и, когда Дерек со стоном повалился на пол, спрыгнула с кровати с другой стороны.
Туфли с меня сняли, но тратить драгоценное время на поиски обуви не стоило. Я бросилась к столику, взяла кувшин с водой и швырнула его в инкуба. Добавила тазиком и только затем рванула к двери.
Заперто!
— Ты… — с пола понеслась отборная брань в адрес мой и моих родственников.
И тебя туда же и в то же место!
К счастью, ключ беспечно торчал из замочной скважины. Отперев дверь, я выдернула ключ, выскочила в коридор, попытки с третьей попала в скважину с внешней стороны и дважды повернула.
Створка содрогнулась от удара.
Коридор был недлинный, освещённый, с дверями по обеим сторонам. Похоже, и впрямь гостиница.
Углядев в конце коридора лестницу, метнулась к ней. По ступенькам скатилась едва ли не кубарем, рискуя вполне натурально навернуться и что-нибудь себе сломать. Хорошо, если не шею. Голова кружилась, меня шатало, картинка перед глазами то и дело расплывалась и двоилась, тело жаждало только одного и немедленно. Ещё немного, и я на первого попавшегося мужика кинусь…
На первом этаже в маленьком тесном холле располагалась конторка и за ней стеллаж с разложенными по секциям ключами. Действительно гостиница.
И за конторкой некого.
Зацепившись за её край, словно утопающий за пресловутую соломинку, несколько раз шлёпнула ладонью по звонку на столешнице. Тот разразился резкой, отрывистой трелью.
— Эй, есть тут кто-нибудь? Ваш постоялец незаконно удерживает в номере женщину!
А если здешний служащий заодно с Дереком? Не мог же инкуб пронести меня в номер незаметно для персонала? Хотя если на месте постоянно никого нет, то неудивительно.
Наверное, лучше выйти на улицу. Там свежий воздух и народу должно быть побольше…
Народу на улице не было.
Собственно, улица как таковая тоже отсутствовала. Маленький пустой двор, обнесённый низкой каменной оградой, сбоку от гостиницы одноэтажная постройка, подсобная по виду. Возле здания росло несколько деревьев, за оградой расстилалась неровная зелёная степь, убегающая во все стороны, покуда хватало глаз.
Цитадели не видно.
Города при ней тоже.
Тьма…
Пошатываясь, я побрела прочь со двора. Сама не знаю куда и зачем. Просто надо идти, потому что стеклянный стакан инкубья черепушка переживёт, и от кувшина мало прока, и таз я кидала практически вслепую, и дверь номера ничего не стоит выломать, особенно демону…
«Вит… Витенька… да хоть кто-нибудь…»
Глупо, конечно. Уволочь ведьму не пойми куда и оставить поблизости её фамильяра, даже скованного, мог только полный идиот, а наше похищение организовал отнюдь не дурак.
И уж точно не Дерек.
«Ви-ит…»
До чего же паршиво! Ноги заплетались, чулки, кажется, порвались ещё на первых камешках дороги, ведущей к гостинице. Голова кружилась всё сильнее, и как же хотелось лечь и… сделать хоть что-то, лишь бы унять этот пожирающий изнутри жар.
«Вит…»
Смеркалось…
Почему смеркалось? Вроде день ещё в разгаре, небо ясное и солнце светило… минут пять назад точно светило. Или час назад?
Я остановилась.
Нет, точно потемнело. И красное здание гостиницы окутала тьма, плотная, живая и шевелящаяся.
— Инарин?
Я повернулась. Слишком резко для нынешнего своего состояния, потому как меня качнуло вперёд, и я фактически свалилась на грудь невесть откуда взявшегося Эйдена.
— Эйден! — обрадовалась я ему и поскорее обвила руками его шею.
Ох, как же приятно прижиматься вот так, телом к телу, и плевать на слои одежды. Правда, на Эйдене почему-то несколько больше одежды, нежели я привыкла видеть, и она плотнее… куртка или ещё что…
Да какая разница?
— Инарин, с тобой всё хорошо? — Эйден встревоженно всмотрелся в моё лицо.
— Мне было очень, очень плохо… но теперь ты здесь и мне стало очень хорошо! А сейчас будет ещё лучше, — доверчиво сообщила я и, подтянувшись, поцеловала его.
И не просто поцеловала — жадно впилась в мужские губы так, словно собиралась съесть Стража живьём прямо здесь, не сходя с места.
— Эйден? — прозвучал позади удивлённый голос Бастиана. — Что она себе позволяет?
Эйден мягко, осторожно, но не без усилий отстранил меня от себя, потому что прерываться я никак не хотела. Да, да, пусть прикасается ко мне, пусть трогает меня везде, ему всё можно!
Эйден легко провёл кончиками пальцев по моей шее, отчего я едва не застонала, на сей раз совершенно искренне и без притворства. Затем нажал на какую-то точку, и тьма стала всеобъемлющей.
