— А чего там смущать, ты и так уже всё видел. Не уверена, правда, что всё помнишь…

Ох, кажется, меня понесло.

И не только меня.

Не иначе как утомлённый моими рассуждениями с примесью сарказма, Эйден придвинулся ближе ко мне, обхватил мой затылок ладонью и поцеловал меня. На секунду я замерла от неожиданности — столько времени даже не пытался поцеловать и тут вдруг, — а затем ответила с пылом не меньшим, чем тогда под влиянием дурмана. Всё равно ничего-то поцелуй этот не изменит…

«Инушка, ты где? И где все? А-а, понял, понял, уже испарился, не мешаю…»

— Инарин!

Я остановилась, обернулась к Софии, торопливо перебегающей через блестевшую лужами дорогу. Придерживая одной рукой тёмно-зелёную шляпку, девушка ступила на тротуар, склонила голову в знак приветствия.

— Добрый день, София. Что-то случилось?– осведомилась я. А то мало ли… у Софи что ни день, то новая трагедия мирового масштаба.

То парень тот самый.

То не тот самый.

То погадать ей срочно надо, то зелье для похудания, то удостовериться, что её извечные соперницы в лице трёх дочерей градоначальника не прокляли.

— Добрый, Инарин. Нет-нет, ничего такого…

— В добром ли здравии твои родители?

— В добром, не жалуются, — София внимательно осмотрела улицу, дома по обеим её сторонам и немногочисленных прохожих. Затем подалась ко мне, взяла под руку, настойчиво потянула за собой, и мы бок о бок зашагали по тротуару, словно закадычные подружки. — Я всё узнать хотела…

— О чём?

— С некоторых пор говорят… о тебе… кое-что.

Я покосилась на оживлённое девичье личико с азартно блестевшими синими глазами.

Кажется, догадываюсь, о чём речь пойдёт.

Говорят… Ещё бы не говорили — в Лиде все всех знают и появление нового лица на улицах не остаётся незамеченным. А уж если лицо это начинает показываться в городе регулярно… Я не распространялась, но и не скрывала, а Эйдену тем более не приходило в голову прятаться и таиться от горожан.

— Я-то никогда его не застаю, когда к тебе прихожу, — добавила София с капелькой шутливой укоризны.

Потому что наличие что пары, что жены не освобождает Стража от исполнения его обязанностей. Страж остаётся Стражем, со своей тьмой, цитаделью и не иссякающей вереницей просителей с их конфликтами разной степени важности. Эйден не оставил бы свой пост ради избранной пары — как и я не бросила бы ведьмовскую практику даже ради любимого мужчины. Да и что это за любовь получается, если женщина должна оставить любимое дело ради мужчины, пуще того, по настоянию его или общества?

Если действительно любит так, как уверяет, то и не попросит.

— Эйден занимает важный пост… в другом городе, требующий его частого присутствия на рабочем месте, — ответила я уклончиво. — У него много обязанностей и забот.

— Я понимаю, — София сочувственно похлопала меня по рукаву пальто и вздохнула с притворным сожалением. — Мой папенька тоже вечно занят, чем ужасно расстраивает маменьку. Но когда мама решает пожаловаться, то папа напоминает, что кабы не занятость его, то имела бы она нынче не больше, чем жена господина Илина. А знаешь, что ещё говорят? Что ежели у вас всё сладится, то ты вскорости замуж выйдешь, да и уедешь из нашей провинции…

О браке мы, в отличие от словоохотливых горожан, не говорили. Эйден не предлагал, а я даже упоминать не хотела.

Замуж я действительно не желала. Перебираться на Тёмную сторону в отдельное жильё, подобно жёнам Стражей, тоже. Не в обозримом будущем точно.

— Пока к свадьбе дело не идёт, — решила я внести немного ясности в слухи, кружащие вокруг моего имени.

— Или ты как матушка твоя поступишь, которая уехала отсюда на годик, а вернулась с младенчиком на руках… мне так рассказывали, я-то этого не видела, конечно… сколько мне самой тогда было? — Софи хихикнула.

— Нет!

Идти по маминому пути я тоже не стремилась. Пусть я не жаловалась ни на детство своё, ни на юность, но приводить в этот мир ещё одну дочь Стража, чей отец, может статься, большую часть её жизнь будет где-то там, на Тёмный стороне, — нет уж. Да и в принципе дети… это не сейчас. Как-нибудь попозже.

— Да? Ну и славненько. Ты ведьма, а вам и без мужа можно, но всё равно… как-то оно странно, когда такой мужчина рядом. Значит, вы пока с ним просто?.. — девушка неопределённо пошевелила затянутыми в перчатку пальчиками.

Просто.

Сложно.

Я и сама не поняла, как оно началось. Поцелуй раз, поцелуй два… ладно-ладно, не только поцелуй. Затем мы с Витом, прихватив любезно выданную Бастианом компенсацию, вернулись на Светлую сторону, наводить дома полноценный порядок, и жизнь, казалось, потекла по-прежнему. Но уже на следующие выходные Эйден заявился к нам в гости, причём с таким видом, будто навещает меня давно и регулярно. И оно… как-то само завертелось. К вящему неудовольствию Витьки, который не рассчитывал, что каждые выходные у нас будет гостить мужчина, пребывающий в статусе то ли моей постоянной пары, то ли моего любовника.

От Эйдена я узнала, что впервые за долгий срок тюремные застенки цитадели получили постояльцев. Камеры давно не использовали по прямому назначению — для преступников на Тёмной стороне существовали свои тюрьмы, оборудованные с учётом видовых особенностей заключённых, не говоря уже, что представители некоторых рас предпочитали убивать виновного, а не сажать его. В цитадели же если и содержались преступники, то особо опасные, получавшие самое тяжёлое наказание из всех возможных на той стороне. Поговаривали, будто тьма цитадели и порождённые ею духи рано или поздно сводила их с ума…

Радана и Дерек получат желанную свободу через три года. Колина подержали месяц и отправили на Светлую сторону — кто бы его ни использовал в своих целях, он человек, чистокровный, не одарённый магически, и судить его по законам Тёмной Стражи не могли. Хильберт же, так стремившийся вернуться в цитадель и изменить её в имя всеобщего — и самую капельку своего — блага, останется в ней навсегда, пока смерть не настигнет его. Стражам пришлось найти способ отрезать бывшего коллегу от тьмы и стражеских сил — впервые за всю историю их существования. Помог и возраст инкуба, будь он моложе и едва ли удалось бы лишить его того, что составляет сущность каждого Стража после прохождения превращения. Я слышала, что на Светлой стороне Радану объявили трагически погибшей в результате несчастного случая. Уж не знаю, дошла ли до лорда и леди Ризант правда о дочери… и каково будет Радане вернуться в мир, давно похоронивший и оплакавший её. А может, она предпочтёт жизнь на Тёмной стороне… кто знает?

Я не загадывала. Да и, надеюсь, Радана с её родственниками, заботами и влюблёнными в неё помощниками садовников больше не будут иметь ко мне никакого отношения.

Лето догорело стремительно и вот уже потускневшую к его финалу зелень разбавили золото, охра и багрянец осени. За первым месяцем, неожиданно солнечным, тёплым, последовал второй, дождливый и по-осеннему прохладный. А там и до голых ветвей и первых заморозков недалеко. Мы с Эйденом так и жили: он на посту Стражу, я ведьма, он появлялся на выходные, и мы забывали обо всём происходящем в мире и за стенами моего дома. К трудовым будням возвращались с лёгкой неохотой разленившихся за время отдыха людей, но меня устраивало, что Эйден не сторожит меня круглосуточно и на Тёмную сторону не тащит.

— София, — я выразительно глянула на девушку.

— Что? — София с почти искренним недоумением округлила глаза. — Я сую нос не в своё дело?

Вообще-то да, есть немного. Но ответить я всё же решила честно:

— Я и сама не знаю, как всё будет, что сложится, а что нет, что ждёт нас завтра, послезавтра и через неделю, через месяц, через год. И не хочу загадывать, понимаешь?

— Понимаю, — помедлив, отозвалась София неуверенно.

— Всё складывается так, как складывается и не думаю, что следует пытаться обогнать время. Нам хорошо здесь и сейчас, а что будет потом — будет потом.