А что, мог и не поверить? Хотя тьма разберёт, на что рассчитывал аноним, подкидывая на галерею обездвиженного голема.

— А если ты не вспомнишь… что ж, тебе напомнят, ведьма. Уже напоминают. День за днём. Раз за разом. Путами, сердцем и кровью.

Фантом ощерился и исчез. Эйден потёр щетинистый подбородок.

— Путами, сердцем и кровью, — повторил он задумчиво и резко повернулся ко мне, тихонько сидящей в кресле у стены.

— Что?

— Путами, сердцем и кровью, — Эйден с воодушевлённым видом потыкал палочкой в воздух.

— Когда в романе попадается детективная линия, я почти никогда не угадываю, кто убийца, раньше, чем об этом поведают читателю прямым текстом, — призналась я. — Даже если убийца действительно дворецкий.

— Похоже, этот, как вы его назвали, аноним желает рассказать о… некоем происшествии в прошлом.

— Пока он пролил до крайности мало света на это происшествие, что бы оно ни представляло собой на самом деле.

— Он не рассказывает открыто. Намекает, говорит загадками и использует символы и аллегории. Уже напоминают, — процитировал Эйден запись. — Путами, сердцем и кровью, — мужчина пытливо всмотрелся в моё лицо, но признаков схожего озарения не нашёл и вынужденно пояснил: — Путы — цепь, с помощью которой Колин пытался похитить вашего фамильяра. Сердце — кристалл-источник питания голема, оставленного на галерее цитадели.

Если углубиться в простейший символизм, то смысл в этом предположении был.

— А кровь? — уточнила я.

Эйден вопросительно глянул на лежащую на столе пластину, но на предмет, имеющий какое-либо отношение к крови, она не походила. Если только…

— Если только считать за символ крови фантомную вампиршу, — произнесла я вслух напрашивающуюся мысль.

— Возможно, — в голосе Эйдена мне послышалось сомнение, неуверенность в предложенной версии. — Три предмета, каждый имеет магическое происхождение и так или иначе связан с магическим, условно живым существом.

Фамильяр, голем, фантом.

— Цепочку зачаровывал кто-то из тёмных, фантом, скорее всего, тоже сотворён одним из них, а големов на Светлой стороне не создают тем более, — перечислила я.

— Пора возвращаться на Тёмную сторону, — Эйден отвернулся и принялся собирать инструменты.

Я кивнула и встала.

Действительно пора.

Но с этой символикой вылезает ещё один момент. Каждый этот предмет должен о чём-то мне напомнить — хотя бы в теории. И в том-то и дело, что ни один из них не напоминал мне ровным счётом ни о чём.

Возвращение в цитадель заняло куда меньше времени, нежели телепортация со Светлой стороны на Тёмную. Перед перемещением я наложила на дом новую защиту, пусть и сплетённую на скорую руку. Эйден меня не торопил, и я преспокойно могла сделать всё как следует, а не впопыхах, но на установку полноценной защиты у меня не нашлось ни сил, ни желания.

Подозреваю, хуже, чем уже есть, моему дому всё равно не будет, да и очевидно, что устроенный бедлам свою миссию выполнил.

Демонову цепочку не нашли не потому, что искали плохо или я так хорошо её припрятала, а потому, что не искали. Дом вверх дном перевернули ради произведения на меня нужного впечатления. Да что там, пластину, не особо скрываясь, прикопали всего-то в паре-тройке метров от тайника. Странно только, что запуск записи одноразовый, в конце концов, мало ли кто мог в дом зайти, когда там все двери нараспашку и ни намёка на защиту.

Голема на галерею подбросили из расчёта, чтобы Страж застукал меня рядом с обездвиженным искусственным созданием. Мне волей-неволей пришлось бы рассказать если не всё, то многое, предъявить сначала письмо, потом слепок. Ни того, ни другого у меня уже нет, но есть оставшаяся на Светлой стороне цепочка. Понятное дело, Страж пожелает лично взглянуть на предмет, с которого всё началось. Я возвращаюсь домой, и круг замыкается.

Вроде всё очевидно.

Но к личности анонима не приближало ни на шаг.

Как, впрочем, и к искомому неведомому происшествию многолетней давности.

Я пыталась соотнести предложенные символы с событиями прошлого, однако ничего конкретного на свет упрямо не вылезло.

Вампиры и кровь почти общепризнанные синонимы… во время дуэлей, гонок и банальных потасовок случались ранения… не припоминаю, правда, чтобы серьёзные. Регенерация у большинства нелюдей отменная, не говоря уже о прочих способностях, и надо сильно постараться, чтобы нанести кому-то из них тяжёлое увечье.

Несчастный случай?

Возможно.

Но и тут многих выручала та же регенерация. Далеко не каждый стал бы так рисковать, зная распрекрасно, что одно неудачное падение, и он в два счёта свернёт себе шею.

И к чему приложить путы? Связыванием вроде никто не увлекался. Может, в постели кто-то и не против был разнообразить досуг пикантными играми, но такой род увлечений не афишировался даже в компании.

А сердце куда деть? По-настоящему сердце точно никому не вырывали, а сердечными переживаниями не особо баловались, отдавая предпочтение необременительной голой страсти.

Может, тайный роман, закончившийся печально?

Или…

Ведьмовская чуйка подсказывала, что случай здесь и впрямь тяжёлый.

У меня, да.

Эйден проводил нас с Витом в гостевую спальню в покоях Олли, настоятельно порекомендовал блюсти осторожность и шагу не ступать без его стражеского ведома, предупредил, что немедля займётся поисками Эмиэль и Фера, и удалился восвояси. По пути дух-дворецкий проинформировал, что Страж Олли ушёл в город, а Радана с Колином отдыхают где-то в недрах его апартаментов.

Где именно, выяснилось, едва я подошла к ведущей на террасу двери.

Парочка плескалась в бассейне. Играла в импровизированные догонялки, брызгалась и смеялась. Колин ловил Радану в объятия и всё норовил привлечь девушку поближе к себе, но та легко высвобождалась и, шаловливо улыбаясь, отплывала на другую половину бассейна. Радана же первой заметила нас с Витом, оттолкнула Колина, тянущегося с явным намерением сорвать поцелуй с уст любимой, и помахала нам рукой.

— Инарин, Витторио! Вы вернулись!

— Вернулись, — важно сообщил Витька, сидящий на нагретом солнцем парапете.

Радана подплыла к лестнице, выбралась из воды, взяла с лежака полотенце и наскоро обтёрлась. Колин проводил даму сердце разочарованным взглядом и с мрачной досадой посмотрел на нас. Ни я, ни Вит насупленным взором исподлобья не впечатлились.

— Не уразумею я никак, а прекрасная Радана и милый Кол тут при чём? — вопросил Вит негромко, так, чтобы на нижней террасе его не услышали.

— Я тоже, — согласилась я.

— А ежели не при чём?

— Значит, они просто повод.

— А если при чём? — не унимался фамильяр.

— Леди немногим моложе меня, то бишь восемь лет назад она и стен пансиона не покинула. Представления Колина о Тёмной стороне ещё неделю назад были весьма смутными. В общем, маловероятно, чтобы кто-то из них имел прямое отношение к происходящему.

— А не прямое?

— А не прямое любой из нас иметь может и даже не догадываться о своём невольном участии.

Радана перебросила волосы на грудь, наклонилась, промокая краем полотенца потемневшие влажные пряди. Бирюзовый купальный костюм по последней моде идеально сидел на ладной фигурке, подчёркивая длинные стройные ноги и изящные изгибы и формы тела. Интересно, и когда только успели собрать для леди полный гардероб? На Тёмную сторону девушку вроде забрали в чём была, все её вещи остались дома, однако по цитадели она ходила, одетая куда лучше меня, аккуратная, причёсанная и в платьях по размеру. Или её ждали и потому заранее озаботились всем необходимым? Правда, я бы не сказала, что купальный костюм или костюм для верховой езды столь уж жизненно важная вещь.

— Ну, я-то точно никакого отношения к этому не имею, даже невольного, — самоуверенно заявил Вит.

— А я уже ни в чём не уверена, — возразила я.

Радана откинула волосы на спину, выпрямилась.