Красиво зазвенели стеклянные фигурки над входной дверью, и на пороге появилась высокая девушка в элегантном брючном костюме. Не теряя ни секунды, гостья бросилась наперерез, на ходу прихватив с барной стойки сверкающий металлический поднос. Мужчина повернулся к ней вполоборота и сильнее отвёл стул назад. Но девушка только отрицательно покачала головой.

– Я не собираюсь тебя им бить. Тут другой кон выходит! — она развернула поднос нижней, блестящей частью к мужчине и взглядом предложила в него посмотреть. Тот машинально поглядел на своё отражение и в ужасе отшатнулся. Отражение ему улыбалось и махало рукой. Затем лицо сначала покраснело, потом побелело, а в конце и вовсе почернело. Кожа начала сползать и отваливаться вместе с мясом, обнажая череп с пустыми глазницами и кишащими в них червями. Провалившийся рот открылся в ужасном подобии улыбки и обнажил два ряда сгнивших чёрных зубов.

– Если не бросишь пить, то зимой замёрзнешь в лесу, и всё то, что ты видел, станет реальностью. Мерзкой, вонюче-червивой реальностью! — спокойно, без злорадства и без сожаления пояснила девушка. – С телом, думаю, понятно. А сейчас самое весёлое. Смотри внимательно, ведь это ждёт твою душу!

Мужчина, всё так же не опуская стул, жадно впился глазами в поднос. Там, где только что был череп, снова появилась его лицо. Затем изображение несколько уменьшилось, и человек стал виден в полный рост. За несколько минут невидимый палач с десяток раз разрубил его напополам, выпустил кишки и просто обезглавил. Но тело восстанавливалось сразу же после удара, чтобы принять новую порцию боли. Потом человек вспыхнул, будто факел, и долго горел, корчась в ужасных муках. Сгоревшая кожа появлялась вновь, и мука начиналась сначала, только гримасы боли из раза в раз становись всё ужаснее и ужаснее.

Девушка откинула с лица прядь непослушных чёрных волос и спросила низким, чуть хрипловатым голосом:

– Ты готов к аду, малыш?

Мужчина в ответ яростно замотал головой и с грохотом уронил стул.

– Тогда бери под белы рученьки своих озабоченных дружков и давай-ка отсюда! Катись, колесо, катись отсюда, катись, колесо! Зимой напьешься, пойдёшь до ветра и всё! А ну катись отсюда! Катись, колесо! — нараспев проговорила девушка, в то время как её собеседник, пятясь и крестясь, еле сумел найти выход и, напрочь забыв про друзей, позорно сбежал. Дионисий, прекрасно понимая, кто перед ним, поздоровался коротким кивком и махнул рукой на лежащих без сознания:

– Ещё раз привет! А спящих красавцев тебе для лекции будить? Или так вытащить их на свежий воздух?

Девушка удивлённо вскинула брови и пожала плечами:

– Да на кой чёрт они мне сейчас нужны? Давайте-ка все вместе вытащим этих активных членов общества с глаз долой! А там, глядишь, и успокоятся чуток на свежем воздухе!

Через полчаса совместными усилиями в зале был наведён идеальный порядок. Все столы стояли на местах, на них по установленной традиции стояли кружки с салфетками и зубочистками, и ничего не напоминало о недавнем разгроме.

– Святой отец, вы не подумайте, я не насмехаюсь, я правда пытаюсь понять, — нерешительно спросила барменша у Дионисия, наливая ему и незнакомой гостье по кружечке чая с бергамотом, – ведь в Библии сказано: ударили по правой щеке — подставь левую. То есть не сопротивляться злу. А вы дрались, как молодой Джеки Чан! Как же так?

Дионисий рассмеялся и, не переставая улыбаться, пояснил:

– Ну во-первых, ни один из них и не пытался ударить меня именно по щеке, все целились в нос или в корпус, а это уже не библейский случай. Тут будет более уместно вспомнить нашего инструктора по рукопашному бою из учебки в Фергане. «Драка — это плохо! Хуже драки только проигрыш в драке!» Собственно, по его науке я сейчас и дрался. А во-вторых, как же я смогу спасти твою душу, если не могу защитить твоё тело? Нет, девочка, нет! Добро должно уметь сносно махать кулаками.

Когда барменша со странной причёской наконец-то ушла на своё рабочее место, Дионисий аккуратно поинтересовался у Сатаны:

-Почему в женском теле, если не секрет? Я так-то уже привык называть тебя Колей.

– Переучишься, не беда. Был Коля, стал Оля. Ну не было поблизости других подходящих футляров, не было. Что пристал?

– Извини, — смутился священник, – просто это очень всё неожиданно вышло. Да и в целом день сумбурный.

– Проехали, святой папик, проехали! Что звал-то? Рассказывай!

– Тебе как, подробно или по сути? — Денис исподлобья посмотрел на новое тело старого приятеля, задумавшись о том, как такая молодая девушка могла стать одержимой.

– Рассказывай по сути, но подробно! Ты же должен знать, что дьявол кроется в мелочах! — хохотнула Оля и поправила лямку под пиджаком. – Чёрт! Ты бы знал, как эта сбруя мешает! Будь моя воля, я бы за одно ношение этой амуниции женщинам прощал, ну скажем, третью часть всех истерик!

– Бог милостив, и я этого не знаю. Хотя слышал, что очень тяжко. А слышал, кстати, только что от тебя, — улыбнулся Дионисий, а Сатана скривился, как от зубной боли. Пару минут священник собирался с мыслями, потом бесшумно отпил глоток чая, поставил кружку на стол и тихо заговорил:

– Я не первый поп в семье. Как минимум со времён царя Петра в моем роду постоянно есть кто-то церковный. Правда, бывали и потерянные поколения, но бывало, что и сразу несколько из моих предков приходили к Богу. Дед вот был настоятелем храма, его даже коммунисты во время гонений не тронули, уважали за деревенский цепкий ум и за то, что никогда и ни в чём не наживался на других. Из его троих детей никто не то что не пошёл по родительским стопам, но даже и не воцерквился. Впрочем, дед и не настаивал, только повторял, что силком к вере никого не приучишь, а от хорошего атеиста бывает больше добра, чем от плохого верующего. Из пяти внуков я один принял сан. И, как ты знаешь, всю вторую половину жизни служил экзорцистом, хоть и негласно. Пока не сослали настоятелем в тот храм, куда ты за мной приезжал в прошлый раз. А после меня племянник будет попом. Он сейчас учится в семинарии и, надеюсь, станет хорошим священником. Так что род поповский продолжится теперь в нём!

– Это всё здорово, — прикрыв рот ладошкой, демонстративно зевнула Ольга, – но давай ближе к теме!

– Да всё по теме, К… Оля! Я так издалека начал, чтобы у тебя понимание было, что к чему. Ну так вот, почти три сотни лет у нас в семье передаётся икона Божьей Матери. У мирян такое происходит от отца к сыну, а у попов от отца к отцу, потому как…

– Дэн, ну правда, имей совесть! Хорэ растекаться мыслию по древу! – Сатана, протестуя, вытянул вперёд обе руки. – Давай по факту. Икону стащили? Я не удивлён. Хочешь, чтобы я её нашёл и вернул? Извини, не по адресу. Иконы, кресты, ладанки и прочую бижутерию неба я не чувствую, они от нас защищены. Если у тебя всё, то я пошёл?

– Хочешь идти — иди, не держу. Тем более что ты почти прав, икону я хочу вернуть, но сам.

Дьявол аккуратно промокнул салфеткой губы и с удивлением посмотрел на собеседника.

– Почти? Обычно я прав целиком и полностью. Что ж, продолжай, я заинтересован!

Дионисий снова отпил чай и не спеша продолжил:

– Икону дед перед смертью отдал старшему сыну, то есть моему отцу. А тот вернул её в храм, дедову другу. Я это всё прекрасно помню, хоть был ещё ребёнком. А в девяностых, которые сейчас модно называть святыми, храм ограбили и старенького настоятеля убили. Я тогда ещё за речкой был, никак помешать не мог. Догадайся, что взяли? Одну-единственную икону. Так наш род лишился семейной реликвии. И вот примерно месяц назад, когда меня уже лишили всего и вся, я увидел по телевизору интервью с местным меценатом и депутатом, а в прошлом известным бандитом Игорюшей Карасём. Он ходил по дому и рассказывал на камеру, как практически в одиночку своими руками построил этот трёх-этажный дворец. Я уже хотел переключить на рыбалку, но неожиданно увидел у него на стене нашу родовую икону. Ты не представляешь, что я испытал! И злость, и обиду, и даже радость, что меня уже лишили сана! Да-да, радость! Ведь если бы я тогда ещё служил, я бы эту передачу по телевизору просто не увидел и не имел даже малейшего шанса вернуть икону!