И несут всё быстрей и несут всё быстрей,

В родные пенаты меня,

Две сотни коней, японских коней

У синенького субаря!

Ну вот и дом! Как же скучал по нему! А сколько новых запахов! Машино лекарство, Машина косметика, Машины вещи... Интересно, а Миша что, тоже не жил эти девять месяцев дома? Спросил прямо, почему везде только следы Маши и нет его? А друг грустно сказал, что женщины так захватывают территорию, и всё началось с того, что он как-то дал Маше свою рубашку. Вскоре всё стало общим, а раз Миша не носит колготы и не красится, то и одной полочки в шифоньере ему хватит!

Во сне приходил чёрно-рыжий с этим худым экстрасенсом, или как там его? Ведуном? Рассказывали мне, что я теперь кот-Хранитель и должен беречь девочек и их родителей. Говорили что-то про возможный заговор тёмных сил и что сейчас меня ани... ини… инициализируют, вот! А потом этот то ли ведун, то ли шаман как долбанул в меня синей молнией! Вот гад! Я шарахнул в него в ответ такой же, только красной! Ух ты! Такие суперспособности мне нравятся! А шамана зовут Саша, и он оказался нормальным, своим парнем! Я бы с таким за Вискасом пошёл! Оказывается, это благодаря его защите вредная соседка Ольга теперь при виде Маши начинает чихать без перерыва и старается быстрее уйти. Вот же чихуахуа, блин! А ещё с ними приходил какой-то злой колдун, то ли Андрей, то ли просто Рэй. Колдуны, они как гаишники. Есть плохие, есть хорошие, а есть свои. Приятели, значит. Вот и этот, как его, Сельдерей, вроде бы и плохой, злой, но всё таки, приятель. А значит, он плохой, но хороший! Вот такая философия! Но чёрно-рыжий говорит, что без неё никак, ведь именно осмысление своих поступков, анализ действий, способность делать выводы и извлекать уроки отличают разумных обитателей миров от угасающего духом общества потребителей! Во!

Так вот, благодаря его, Рэя, защите от Маши на остановках цыганки убегают! И почему-то начальник ЖКХ при ней всегда икает… Удивительно!

В день родов мы с Мишей и верным Санчо Панса Женей с утра сидели в машине перед роддомом. Невдалеке на скамейке укутались в пальто Саша и Хорей. А чёрно-рыжий - его, оказывается, Димой зовут - гулял по парку с какой-то потусторонней девчонкой. Миша всё рвался позвонить Маше, а Женёк его подкалывал, что она пока точно не позовёт дочерей к телефону. Миша в ответ всё сопел, нервничал и бурчал что-то нечленораздельное. Машин крик я не услышал, а почувствовал. А потом ещё один, детский. И минут через пятнадцать второй такой же. Миша мне не поверил, а зря! Родились, девчонки!

Колдуны ходили в палату к Маше и малышкам. Тела оставили на лавке, а сами через портал в палату! Раньше словосочетание «выйти из себя» я считал просто красивым эпитетом! А меня они не взяли, долго и нудно что-то толковали про астральные тела и в итоге ушли одни. Да, моё тело пушистое, и потому я Пух! Вот был бы я астрой, тело бы было астральное!

Через полчаса Маша прислала на телефон слово «да!», и Миша скакал радостный по парковке, пытаясь обнять и расцеловать меня, Женю, машину и здание роддома.

***

Ну вот, собственно, и всё. Михайловны родились. Я вернулся домой. Саша шаман стал другом семьи и часто приходит в гости, играет с девчонками, лечит им ссадины и прочие бОбы. Аня постоянно что-то ему лепечет, а недавно даже укусила за нос! Марина же охотнее слушает сюсюканья Рэя, который зачастил к нам на площадку. Он мужик, конечно, сложный, но душевный. Вы бы видели, как он призраком тигра разогнал стаю бродячих собак!

А в целом, время идёт, девчонки растут. Маша, конечно же, сильно устает, но держится. Мы ей помогаем, чем можем. Я в квартире прибираюсь, Нина приходит петь колыбельные. Миша потихоньку начал осознавать себя отцом, даже как-то собраннее стал. А я заранее научился вертикально взлетать на антресоли из любой точки квартиры. Чувствую, что мне это очень пригодится!

А что будет дальше, поживём - увидим!

Ало-оранжевый огонёк плясал на почерневших берёзовых ветках, смачно отщёлкивал угольки и кидал их в снег, где они с шипением гасли. Серебристый пепел, будто стая мотыльков, кружил над костром, вытворяя немыслимые пируэты, и растворялся в вышине, где-то между крон деревьев.

Дед Мороз взял из-под ног подсохшую хворостину и положил её в костёр, прямо на дышащие жаром угли, где она практически сразу начала тлеть. Затем взмахом руки отправил двух стоящих у кедра снеговиков за дровами и горестно вздохнул:

– Ну вот и куда мне сейчас идти? К кому? К детишкам, которые будут мне доказывать, что меня нет, или спрашивать, где мои олени? Ну какие олени, Умник, какие олени? Я же всю жизнь либо пешком, либо на тройке! А скажи им про тройку — так сразу спросят, Mazda или BMW! Или начнут передразнивать "хо-хо-хо"… А я ведь и не говорю так никогда! Внучка моя опять же, Снегурочка... Ей же теперь совестно людям на глаза показываться! То каким-то кекс-символом обзывают, то доказывают, что я её до смерти заморозил когда-то давно в какой-то другой стране! Нет, не пойду. К чёрту праздник, мне и так неплохо!

Тот, кого Дед Мороз называл Умником, сунул руку в костёр и достал оттуда язычок пламени. Аккуратно перекидывая его с пальца на палец, мужчина смотрел на огонёк и молчал. Седые косматые облака плыли по небу, где-то рассерженно каркал ворон, а вокруг шумела тайга, упираясь в небосвод макушками вековых кедров. Когда пауза затянулась уже сверх приличия, мужчина вернул огонёк костру и посмотрел в глаза Деду Морозу:

– Ничего удивительного. Это жизнь, всё течёт, всё меняется. Люди обрели иллюзию знаний и верят, что они теперь знают всё. Верят всему, что написано неизвестно кем и неизвестно для чего. А тому, что передали им предки, верить теперь не модно. Но разве это повод изменить своему предназначению, Мороз? Люди растут, взрослеют и уходят. А мы остаёмся. Нам нужно меняться, но при этом оставаться собой. Идти в ногу со временем, но не забывать истоки и традиции.

Порыв ветра подхватил пламя и швырнул его в лицо говорившему. Но огонь будто натолкнулся на преграду и, не причинив ему никакого вреда, вернулся обратно. Умник хотел продолжить мысль, но Мороз горестно вздохнул и покачал седой головой:

– Ты не понял... Я им больше не нужен. Мне больше нечего предложить миру… В век прагматического мышления мы оба с тобой становимся устаревшей технологией.

– А ты попробуй к своему волшебству подойти по-новому, учитывая современные нравы и особенности времени. Попробуй! Люди стали другими, да. Но они не стали хуже, они остались теми же людьми, что и тысячи лет назад.

– Нет, Умник, поздно мне переучиваться. Пусть теперь верят в бутылку шипучей газировки. А я хочу уйти в Царство снега и зимы, туда, где я буду дома.

– Как хочешь, — пожал плечами собеседник, – но пообещай напоследок исполнить желание одной девочки. Всего одно. А я помогу тебе, если захочешь, навсегда покинуть мир людей.

– Одно желание? Обещаю. И чего ей там надо? Куклу-зомби или крутой телефон? Ладно, давай адрес!

Собеседник продиктовал Морозу адрес, после чего бесцеремонно забрал у давно стоящих рядом снеговиков принесённые ими коряжины и подбросил дровишки в костёр. Искры взметнулись ввысь, а языки пламени на мгновение осветили заострённое лицо с глубоко посаженными глазами. Мужчина снова подхватил огонёк и силой мысли заставил его бегать по пальцам, перепрыгивая с одной фаланги на другую. Через несколько минут порыв ветра у него за спиной подхватил хлопья снега, закружил их, и из метели тут же вышел сердитый Дед Мороз. Ударив по земле посохом, волшебник остановил метель и раздражённо бросил сидящему у костра приятелю:

– Ни разу не смешно! Мог бы что-нибудь поумнее придумать!

– А с тобой никто и не шутит. Мы заключили договор, ты его чувствуешь, он действует. Так что будь любезен, выполни свою часть, иначе торчать тебе в этом мире, пока он не схлопнется! — не отрывая взгляд от бегающего по пальцам огонька, ответил собеседник. Его спокойствие разозлило Деда Мороза, и тот, сорвав с головы отороченную мехом шапку, закричал на весь лес так, что с ближайших деревьев осыпался снег: