– Я детский добрый волшебник! Детский! Добрый! А ты меня отправил к какой-то пьянчужке тридцатилетней, у которой единственное желание — это побыстрее сдохнуть! Ты что, отправил меня его исполнить?

Умник вернул огонёк на ветку, и тот радостно пополз по белой бересте, с каждой минутой разгораясь всё сильнее и сильнее. Затем мужчина щёлкнул пальцами, и весь осыпавшийся с деревьев снег вернулся на свои места.

– Не кричи, не тревожь тайгу. Или исполняй это, или сподвигни желать чего-то более светлого. Но выполнить её желание ты теперь обязан. Слушай, а может, и правда, перенести тебя прямо сейчас в Царство снега и зимы? Навсегда? Ну на кой чёрт ты нужен здесь, бестолочь престарелая, если не смог разглядеть перед собой загнанного в угол ребёнка? Которому не хватило тепла, чтобы вырасти и повзрослеть! — мужчина встал перед Морозом в полный рост и ткнул собеседника пальцем грудь с такой силой, что тычок почувствовался даже сквозь тулуп. – Твоего тепла и твоей заботы! Может, и правда, Мороз, тебе пора откатиться на обочину и уступить место Санта-Клаусу, если дети теперь — не твоя тема?

– Ну какой же она ребёнок? Ей тридцать лет, и пятнадцать из них — стаж алкоголизма! — пристыжено пробурчал волшебник, пряча глаза. Но собеседник упорно ловил его взгляд.

– По-твоему, от хорошей жизни она начала спиваться в пятнадцать лет? Ты не суди по внешности, а загляни в душу! Там ведь до сих пор жив ребёнок! Жив! А ещё там гнездятся черти. Их-то ты хоть увидел?

– Да увидел, увидел... Но у неё же у самой есть ребёнок! Точнее, был. Она нагуляла его непонятно от кого, а потом сдала в детдом! Как тебе это? — снова пошёл в атаку Мороз, но быстро смолк под тяжёлым взглядом приятеля.

– А твоё какое дело, от кого ребёнок? С тебя что, на его содержание будут алименты удерживать? Для тебя этот ребёнок — дополнительный козырь в борьбе за её душу и за светлое желание. Давай, покажи, на что способен великий Дед Мороз, друг детей и враг нечистой силы!

– Но почему я, Умник, почему? Зачем ты меня так подставил с этим обещанием?

– Надоело слушать, как взрослый тысячелетний мужик ноет, будто столетний подросток. Ах, не будет праздника, ах, в меня не верят! А ты сам-то в себя веришь? Нет! Не ценят тебя? Возьми да докажи, что достоин большего! Но не ной, старче! Так что, поможем ребёнку вернуться в жизнь? Ведь ты же не Санта, чтобы приходить только к тем, кто себя вёл хорошо.

– Поможем! — Мороз снял белоснежную варежку, расшитую синими снежинками, и протянул широкую мозолистую руку приятелю. Тот её крепко пожал, а второй рукой ударил собеседника по плечу.

– С возвращением, старче!

Широкий автомобильный мост через скованную льдом реку по традиции был расчищен абы как. Тротуары же не чистились вовсе и оказались забиты слежавшимся до состояния льда снегом примерно до половины высоты чугунного ограждения. На середине моста, свесившись через перила, опорожняла желудок неопрятная пьяная женщина в драном зелёном пуховике.

– Ну здравствуй, девочка Вера! Какой у тебя интересный стишок, прямо журчит и льётся, как родничок, — грустно пошутил Мороз, с неприязнью глядя на страдалицу.

– Ты кто? Чё надо? — женщина уставилась мутным взглядом сначала на Деда Мороза, а потом и на Умника. – А ты кто? Стыдить будете? А ну, пошли отсюда! Насилуют! А-а-а!

Женщина попыталась развернуться и убежать от случайных собеседников, но зацепилась носком сапога за ограждение. Всплеснув руками, она перевалившись через перила и сорвалась с моста.

Мороз бросился на помощь, но не успел ухватиться за край промелькнувшего пуховика. Женщина с криком полетела вниз, а потом резко замолчала и зависла, не долетев пару метров до льда. Мороз растерянно повернулся к собеседнику и увидел, что тот с силой впечатал правую ладонь себе в область сердца. А за его спиной стояли замершие в движении автомобили.

– Ну что смотришь? Спускаемся к реке, я время только замедлил, но не остановил. — Мужчина, не убирая руку с сердца, ловко вскочил на перила, качнулся вперёд—назад и шагнул с моста. Внизу он спружинил ногами о снег и подошёл к висящей в воздухе женщине.

Прямо перед ним закружила метель, уплотнилась, и из неё вышел Дед Мороз.

– Ну и что нам с ней делать, Умник? Как спасать?

– А надо? Формально говоря, ты её желание уже выполнил, тут стопроцентно летальный случай, — усмехнулся собеседник и негромко позвал: – Вера, выходи! Верунчик! Вера!

На его зов из головы женщины выпрыгнула чернявая девчушка лет пяти, одетая в старое клетчатое платьице.

– Иди сюда малыш, не бойся! Всё будет хорошо, мы тебя никому в обиду не дадим. Видишь, Дедушка Мороз пришёл тебя поздравить, ты же стишок для него выучила, да? Иди же быстрее сюда, пока не началось!

Девочка нерешительно двинулась навстречу, с недоверием слушая слова Умника. Но договорить мужчина не успел, так как в это время из головы висящей в воздухе Веры появились ещё две фигуры. Они были одеты в одинаковые чёрные смокинги и рубашки, а на ногах у них блестели лакированные туфли. Головы бесов венчали короткие иссиня-чёрные рога. Они слаженно подхватили девочку под руки и потащили её прочь, в сторону просверлённой рыбаками лунки. Но Умник выставил перед собой свободную левую руку и, будто за верёвку, мгновенно притащил всех троих обратно на место.

– Ребёнок под моей защитой, — пророкотал, глядя на похитителей, Дед Мороз. – Она остаётся здесь, а вот вы убирайтесь, куда глаза глядят, и немедленно!

– Эта душа — наша законная добыча! Уйди, волшебник! Тебя это не касается! — в один голос ответили ему бесы и попытались скрыться, но Умник продолжил держать их, будто бы и не чувствуя сопротивления марширующей на одном месте нечисти. Девочка испуганно заплакала и попыталась вырваться, но тщетно. И тогда Мороз ударил посохом в снег с такой силой, что Веру отбросило к стоящему около её взрослого тела Умнику, а бесы отлетели к дальним сваям моста, но тут же вернулись обратно. По взмаху посоха из сугробов появились несколько снеговиков и начали, насколько хватало сил, мешать нечисти прорваться к душе. Умник всё так же держался правой рукой за сердце, а на левую усадил девочку, отвлекая её разговорами. Но вскоре снеговики были разбиты, и бесы начали теснить менее привычного к дракам Мороза ближе к душе и к Умнику.

– Да, Верунчик, достаётся нашему дедушке-то, ой и достаётся! А хочешь, чтобы он этих злых дядек выгнал к чертям? Да не простым, а собачьим? Хочешь?

– Хочу… — всхлипнула девочка, испуганно прижимаясь к серому свитеру мужчины.

– Так ты его об этом попроси, малыш. Прям так и крикни: «Дедушка Мороз! Выгони этих бесов к чертям собачьим!» Ну, давай! Дедушке твоя просьба сейчас как воздух нужна!

– Дедушка Молоз-з-з! — закричала Вера, как и учил Умник, – Выгони этих безов к челтям забачьим!

Посох Мороза засветился изнутри ярко-зелёным светом, разгораясь всё ярче и ярче, а наносимые им удары стали для нечисти более ощутимыми. Поток света, хлынувший из посоха, подхватил визжащих бесов, закрутил в свои лучи, будто в кокон, и исчез вместе с ними в ослепительно-белой вспышке. Мороз устало вытер пот со лба и сел на сугроб.

– А ну-ка, пенсия, вставай! Того гляди сейчас Веруху потеряем! – прикрикнул на него друг и кивнул на висящее в воздухе тело, которому оставалось до падения не более полуметра.

– И как нам её спасти? Может быть, намести снизу сугроб? — начал рассуждать Мороз, но друг его тут же перебил:

– Как там в сказке-то говорится? Дурень старОй, голова с дырой? Вот знаешь, каждое слово в строку. Сымай тулуп, да подстели его быстрее под барышню! Он же у тебя волшебный. Вол-шеб-ный! — по слогам проговорил последнее слово Умник. Мороз скинул свой синий, расшитый серебром тулуп и бросил его на снег прямо на то место, куда должна была упасть женщина. Когда младшая Вера вернулась в голову, Умник убрал руку от сердца, и время снова пошло со своей скоростью.

Женщина упала на тулуп и протяжно застонала. Потом села и ошарашено посмотрела вверх, а затем и на свою одежду. Она потрогала своё лицо, умылась снегом, убедилась, что ничего не изменилось, и растерянно озираясь, побрела к берегу.