Даже не так.

Она не сможет их разочаровать, даже если захочет. Ее тело уже не подчиняется ей, не слушает ее желаний. И никогда не слушало, она жила в мире грез и думала, что идет по земле и старается выжить. Достичь той заветной мечты, которую даже не могла назвать. Выйти на смертельную арену и не чувствовать страха. Никогда и ничего не бояться, даже несмотря на то, что она — последняя королевская асура.

Не последняя. Есть еще один. Он ждет ее там, в центре горы, отсеченной от времени.

В этом их план? Освободить Узника, сорвать его оковы и бросить вызов дэвам? Уничтожить Сваргу и воцариться над Трилокой? Они хотели этого с самого начала, еще до ее рождения. Но заточение Узника смешало их планы. Он был прошлым. Она стала будущим. Королевские асуры всегда мечтали править, а потому создавали оружие.

Узник и Аша.

Был еще кто-то, она точно знала. Теперь знала. Но он потерял возможность влиять на мир живых и уже не поможет. Да и не захочет помогать. Всего один противник и она сможет бросить вызов Багантиму. Сможет ли она победить? Нет, конечно же нет. Что за бред? Она сильна, но не настолько.

Они победят. Без ее помощи, только используя ее оболочку.

Ее Врата открывают мириад перспектив. В руках тысяч мстительных духов это оружие с бесконечным потенциалом. Жаль только, что они не нашли сосуд с такими же Вратами, как у Багантима. Тогда все было бы намного проще. Но и так сойдет.

Аша ухмыльнулась, хоть ей и не хотелось улыбаться. А потом она не станет плакать, хотя именно этого желает. Ее тело дернулось вперед, а хотело сжаться и обхватить себя руками.

Они и так дали ей тот вечер. Отпустили контроль и позволили плакать. Отвернулись от нее и забыли о мести. Это был их дар, и она оценила его по достоинству. Но теперь подарков больше не будет. Пришло время исполнить великий замысел.

— Ты не сможешь победить меня, — она уже это говорила. Точнее, совсем не она.

— Я все же попробую, — эхом отозвался Эйн, восстанавливая дыхание. Он использовал Глаз Аджны, чтобы предвидеть любые атаки асуры. Напряг последние силы, желая увернуться и потом ударить в ответ. Ему нужно убить ее, в этом план. Она не умрет, но Багантим увидит ее суть. Отличное решение.

Вспышка темно-пурпурного света заполонила все пространство. Он просчитался. Не будет никакого уворота и триумфа. Все закончится во время этой атаки. Эйн подумал, что асура захочет скрыть природу своих сил, не осознавая, как далеко зашла эта девушка. Не существует такой вещи, что заставит отменить правила арены. Дэвы не в силах нарушить свои законы.

Байравит не должен существовать, но если он все же пришел в мир, нет законов, диктующих его уничтожение. Аша останется жить и сражаться на арене, пока не зайдет так далеко, как будет нужно. И если дэвы захотят ее уничтожить — им придется сразиться с ней на песке арены богов.

— Наследие Асуры: Голод, — та же мантра, что и в междумирье. Только в этот раз ее движения не просто быстрые — они почти незаметные.

В реальном мире Эйн не умеет исчезать и появляться в другом месте. Фиолетовые жгуты ее силы захватывают тело великого воина, проникая под кожу и высасывая чакру. Зачем ей еще больше сил Аджны? Ее Врата и так раскрыты нараспашку. Эйн падает на колени, рев толпы и крик Багантима, вот и все, что он услышит в конце.

— Я покажу тебе, что ждет Трилоку, — Эйну кажется, он видит бога асур перед собой. Таким же, как запомнил тогда. Узник стоит перед ним и ухмыляется той самой улыбкой, в которой нет ни тепла ни радости. Любой смертный для него не больше, чем помеха.

Эйн улыбается в ответ, принимая роковое будущее. Чакра кричит об опасности, но ему уже не спастись. Великий чемпион концентрируется и использует последние секунды, чтобы заглянуть в душу асуры. Эйн видит глаза Аши там, где-то глубоко в море черных мстительных духов. Глаза бедной, испуганной девочки, которая впервые осознала свою судьбу. Она кричит и плачет, желая поскорее закончить этот кошмар, но никто и никогда не позволит ей этого. Ее жизнь навсегда останется тюрьмой, из которой невозможно спастись.

— Прости меня, но я не могу тебе помочь, — говорит Эйн, веря, что она услышит. Ему даже кажется, что настоящая Аша кивает, но это изображение быстро пропадает.

— Наследие Асуры: Страдание, — указательные пальцы касаются висков Эйна и первые мгновение он ничего не чувствует. Ему даже хочется смеяться, думая, что техника не сработала.

Только потом он понимает, насколько чудовищными способностями обладает Байравит. Он хочет закричать, но его тело полностью лишилось сил. Нижняя челюсть безвольно опустилась, а глаза закатились. Он видит себя будто со стороны. Видит огромную, непостижимую асуру, утапливающую пальцы в его голове. Свой собственный Глаз Аджны, бьющийся в бешеной истерике. Эйн оборачивается и оказывается в центре энергетического потока. Стоит перед дверьми и видит там Ашу, но не ту, что видел в реальности. Пепельные волосы и уставшие глаза.

Она пропиталась его чакрой, чтобы найти путь сюда. Теперь Байравит мог скользнуть сквозь реальность и оказаться внутри его души. Асура схватила за кольца Врат и потянула их на себя. Она закрывала чакру, прерывая поток сил. Эйн кричал, валялся на земле и умолял ее остановиться. Он не боялся смерти.

Но его приводило в ужас то будущее, где он умирает обычным человеком, лишенным всякого могущества. Аша не слышала его криков и не собиралась останавливаться. Она закрыла его врата, а потом ударила, разламывая их на части.

Эйн вернулся в реальность, чувствуя, как закрывается глаз во лбу, оставляя глубокую дырку. Лишенный силы и жизненной энергии, он стал оболочкой, которая сохранила лишь слабые искры сознания.

— Наследие Асуры: Разлом, — этот удар он уже видел. Вертикально поднятая нога бесконечной тенью затянула его существование. Он не мог двигаться и уж тем более пытаться увернуться. Лишенный возможностей чакры, великий воин мог только смотреть. Мстительные духи не собирались оставлять его в живых — Эйн знал слишком много.

Нога упала вниз, отсекая руку и ногу, будто заточенный нож скользит сквозь масло, падая на землю и заставляя ее разверзнуться, расходясь зияющей рытвиной. Разлом пошел дальше, забираясь на стену и убегая к трибунам. Зрители кричали, не то в приступе радости, не то от ужаса. Трещина остановилась только тогда, когда рядом с ней оказался один из дэвов, наблюдающих за битвой. Он встал на пути могущества и оно закончило свой бег.

По какой-то причине все еще живой Эйн уставился на асуру, пытаясь найти ответ на свой немой вопрос.

Каждый день они заставляли ее идти дальше и не сдаваться.

Вот она и не сдалась.

В глазах Аши играли огни бешенства и ярости. Гнева и жажды. Она посмотрела на Эйна и отступила. Ее тело дрожало, а пальцы бешено и часто сжимались.

Похоже, он ошибся. Монстрами были не те, кто скрывался в глубине ее души и заставлял сражаться, наделяя невозможным могуществом. Монстром была сама Аша берн Спирн.

***

— Один бой! Один бой! — на улице ликование не угасало до самой ночи. Но в кабинете Клио берн Спирна было непривычно тихо. Собравшиеся здесь сохраняли молчание, глядя на королевскую асуру, стоящую посреди комнаты.

Ашу распирало силой изнутри, она пыталась сдерживать ее, но получалось все хуже. Духи пытались вернуть контроль, вновь подчиняя ее своей воле до того, как она нарушит задуманный порядок действий и уничтожит их тщательно продуманный план.

Клио сидел за своим столом и, не без интереса, рассматривал асуру. В отличии от остальных, дэв точно знал, что управляло Ашей, увидел это еще в первую их встречу и решил подыграть, зная, что Байравит не остановится ни перед чем, для достижения собственных целей. Теперь его гложило другое — что случится, если Аша разорвет цепочку контроля? Багантима она победить уже не сможет, не говоря уже о том, чтобы взобраться на самую вершину Паталы и бросить вызов богам. Пытаться контролировать такую силу было очень и очень глупо. Один раз, давным давно, Клио видел, что случилось с теми, кто пытался обуздать Байравита.