Свет — это духовное, он неуловим. Мы не чувствуем сам свет, находящийся вне кли: мы светом называем уже то, что ощущается в кли, то есть реакция кли на то, что его наполняет, на то, что вызывает в нем ощущение. То есть название «свет» неправильное, потому что мы как бы подразумеваем, что это находится вне нас, что ощущается нами, нечто вне нас существующее. На самом деле свет — это реакция кли на то, что находится в нем.

Эта реакция должна быть абсолютно явной, ни в коем случае не воображаемой (ты не можешь сказать о ней: я это так себе представляю), она должна быть измеряемая, постигаемая, повторяемая. Она должна передаваться и воспроизводится другими с такими же измерениями, следствиями, что и во мне — из этого складывается наука.

Если данные, которые получает каббалист, не подтверждены другими, или производя со своим кли какие-то действия по каббалистической методике, по определенным книгам, он не видит в себе, того, что в них описано, не может точно измерить свою реакцию, — то это ощущение не считается духовным.

Что значит — «осознание не должно оставлять никаких сомнений»? Оно должно быть четко проградуировано в четырех стадиях кли и записано внутри кли, в его решимот. Каббалист должен его суметь себе записать, вернуться к нему.

Это, и есть достаточное условие, чтобы говорить о Каббале, как науке, а о выполняющем и постигающем ее — как об ученом, осваивающем высший мир. В принципе, постижение высшего мира должно сопровождаться совершенно тем же отношением, которое есть у обычного ученого, допустим, у физика, открывающего себе наш мир, наше мироздание.

То есть наука — это раскрытие человеку неизвестного: либо того, что находится перед ним и ощущается в его пяти органах чувств, либо того, что он раскрывает с помощью экрана в шестом органе чувств.

Практически, отношение человека как ученого, как исследователя — одно и то же, находится ли он в рамках земных или в рамках духовных. Различие только в том, что духовное он постигает в соответствии с изменениями в себе, а земное — в соответствии с внешним воздействием на нечто вне себя.

Желанием разума является постижение Творца, поскольку это стремление познать Создавшего его отпечатано в самой его природе.

Поскольку свет создал кли, желание кли — раскрыть в себе наполняющего его. Любые наши желания сводятся к тому, чтобы познать наш корень — Творца, источник, откуда исходит наслаждение. То есть наслаждение, которое мы ощущаем, само по себе, недостаточно, чтобы ощутив его, наполниться.

Из четырех стадий распространения света мы знаем, что после того, как свет наполнил первую стадию, он вызвал в ней желание к источнику, к корню. И поэтому возникла вторая стадия, Бина, которая начала стремиться к подобию Кетер. Почему к подобию нулевой стадии? Потому что, таким образом она постигает его. Поэтому в кли, в Малхут, есть два желания: одно — целиком наполниться светом, а другое желание — полностью познать источник света.

Поэтому недостаточна погоня только за наполнением, поскольку желанием разума является постижение Творца, причем оно превалирует над желанием наполниться. И дополнительным подтверждением этому является то, что Малхут мира Бесконечности делает Сокращение, а еще ранее бхина Бет (вторая стадия) рождается из первой стадии тем, что аннулирует себя как получающее кли, согласна ничего не получать, только чтобы понять, постичь источник.

Исходя из этого, мы можем видеть проходящие по нам желания, как обязательные, и если у нас возникнет желание к источнику, оно поможет нам полностью пренебречь любыми своими наполнениями. В этом-то и заключается наша работа внутри группы — поднять важность Творца на такой уровень, когда бы все остальные наполнения, которые только могут быть внутри кли, совершенно не считались бы важными, а устремление к познанию, к постижению Творца, подавляло бы все остальное.

В этом и состоит исправление, в этом и заключается наша работа в области свободы воли, в этом и заключается приспособление группы для себя, чтобы получаемое мною воздействие от группы, убеждало меня в том, что постижение Творца важнее наполнения.

И желание это не ограничивается постижением Творца, а проявляется ко всему скрытому, находящемуся над природой.

Мы не представляем себе, что такое Творец. Причина того, что все скрытое притягивает нас к себе, исходит именно из этого корня — нашего стремления к постижению Творца. Это и всевозможные приключения, романтика, любые человеческие поиски, науки — то, что влечет нас к раскрытию нашего мира.

Об этом писал и Эйнштейн: «Испытать тайну — поистине осоновополагающее ощущение, которое лежит в истоках искусства и науки».

Почему стремление к познанию, к наукам, является стремлением, предваряющим открытое стремление к Творцу? Потому что, в принципе, это то же самое, только закамуфлированное, желание раскрыть свой корень.

Итак, устремление человека ко всему скрытому исходит из этого корня.

Это постижение стремится познать тайну кругооборотов жизней, того, что находится в сердцах себе подобных, и так далее. То есть человек всегда стремится познать скрываемое от него. Но что значит: «скрываемое»? Он чувствует это скрытие, он понимает, что в нем что-то имеется, что в нем заложена та часть, которая должна его наполнить, потому что каждый из нас является, как бы, представителем целого кли. И поэтому каждый из нас устремляется, в итоге, к постижению всего, что от него скрыто, на всех уровнях.

Постижение творений — это действие, направленное на окружающих. И если бы их не было в мире, например, если была бы создана лишь одна душа, то она не стремилась бы к постижению их.

А постижение Творца — это действие души в отношении самой себя. Ведь ее строение — АВАЯ, состояние, когда она ощущает себя творением, и все ее проявления толкают к желанию, в котором она ощущает, что может постичь Творца, и мера проявляемого ощущения определяет величину души.

В нас заложены два устремления к раскрытию: это раскрытие окружающих нас, то есть находящихся на нашем же уровне, и раскрытие находящегося выше нас.

Раскрытие находящегося в окружающих нас исходит из разбиения сосудов, оно является лишь средством для достижения раскрытия Творца, находящегося выше нас. И естественно, что мы, устремляясь к раскрытию своей связи с окружающими, или того, что находится в них, должны преследовать целью раскрытие Творца.

Потому что, в принципе, причина разбиения общей души, в том, чтобы у каждого из нас была возможность на отношениях себя с окружающими отработать отношение себя с Творцом. Поэтому не может быть никакого иного отношения к окружающим, кроме преследующего своей целью раскрытие наших отношений с Творцом, — чтобы причина и следствие наших действий в направлении снизу вверх совпала с причиной и следствием действий, которые нисходили сверху вниз.

«Каким образом можно увидеть Творца, если Он не имеет никакого материального образа? Подобное возможно только в новом, пробуждающемся желании. Благодаря этому мы можем рассуждать о духовном и его законах».

Что означает этот вопрос: «Каким образом можно увидеть Творца, если Он не имеет никакого материального образа?» Ничего вокруг нас не имеет никакого образа! Почему же мы тогда оперируем материальными образами? Потому что их мы получаем автоматически, потому что наше желание на уровне нашего мира не нуждается ни в каких коррекциях, ни в каких исправлениях. Оно ощущает нечто в себе, без всяких предварительных исправлений.

А если мы желаем ощутить нечто большее, чем то, что автоматически, естественным путем, попадает в наше желание, то для этого надо нам создать экран и начать исправлять наше желание, уподобляя его Творцу — желанию отдавать.

О Творце мы говорим: «Творец не имеет никакого материального образа». Что значит — «не имеет материального образа»? То есть Он не ощущается в наших желаниях автоматически: Он ощущается в нас только в мере подобия наших желаний Ему.