Очнувшись, девушка недоуменно посмотрела на руку, сжимавшую её предплечье, и перевела взгляд на Клыкаря. На мгновение в её глазах мелькнуло удивление, будто не ожидала она увидеть биста рядом. А затем воспоминания минувшего дня обрушились ледяной волной, выбивая воздух из груди, обжигая огнём лёгкие. Реальность налетела ветром и песком. Дороги впереди почти не было видно. Дома лишь изредка выныривали силуэтами в сплошном потоке танцующих в воздухе песчинок.

– Держись рядом, – нагнувшись к самому уху, прокричал Клыкарь. – Орхмантиру уже в городе. Если не поторопимся, то совсем скоро окажемся в самом эпицентре разъярённых песчаных ос.

Бист аккуратно опустил гоглы элвинг:

– Береги глаза и держи рот закрытым, – улыбнулся бист, прежде чем натянуть платок до самых глаз.

Ашри позволила вести себя. Сварг опустил голову и поднял крылья, защищая её и биста от безжалостных ударов ветра, несущего песок со стороны Врат Бездны. Орхмантиру – тысяча жал демонов песка, самая яростная из бурь Мэйтару. Ашри обернулась, взглянув на кайрина. Сила стихии грызла перья, как термиты пень. Она нехотя призналась себе, что при всём желании в Архив сегодня ей не попасть. Им действительно необходимо найти убежище и переждать остаток этой ужасной ночи.

Они пробирались слишком медленно. Как назло, дорога вывела их к краю сектора, и теперь по правую сторону тянулась лишь сплошная белая стена. Пришлось вновь свернуть. Пару раз Клыкарь пробовал стучать в двери, но им не открывали.

Жилые дома сменились пустырём. Похоже, когда-то тут была арена или амфитеатр, но сейчас остались лишь щербатые колонны, разбитые статуи, сиротливо лежащие куски мрамора. Идти через пустырь было опасно – ветер запросто мог сбросить каменный блок прямо им на голову. И вновь, плутая, они оказались у стены.

– Вот тут и переждём, – прокричал Клыкарь сквозь ветер.

Грав развернул девушку. Ашри прищурилась, стараясь разглядеть то, на что показывал бист. Перед ней были утопающие во времени и земле развалины древнего храма, вросшего в городскую стену. Большая сводчатая арка, которую она поначалу приняла за дверь, скорее была окном или выходом на террасу. Ряд небольших круглых окон, возможно, когда-то украшенных витражами, смотрел на мир чёрными провалами. «Как мёртвые глаза куфа», – подумала элвинг. Потрескавшийся купол-брюшко, несколько колонн-ног в сумраке и кружащемся песке лишь усиливали сходство с монстром…

Храм был совсем рядом, но, чтобы добраться до него, им придётся пройти через арки мимо статуй. Песчаный ветер вновь ударил с такой силой, что чуть не сбил Ашри с ног, и если бы не Клыкарь, она точно растянулась бы прямо тут. Один из каменных блоков сорвался и рухнул между ними и входом в храм.

С каждой минутой видимость ухудшалась – песчаная буря волной накрывала город, подбираясь всё ближе. Впереди неё неслись яростные вихри – орхи, голодными псами вгрызаясь в плоть. Иногда они принимали вид клыкастых химер из детских страшилок, чьи зубы так крепки, что способны грызть камень, а хвосты так длинны, что хлещут плетьми по всему живому – будь то здание или дерево, вьючный гвар или тхару.

Орхи рождались в подземных тоннелях, в подворотнях и закоулках города, вырастали до бурь и ураганов. Они бежали по улицам, прыгали с крыши на крышу, роняя черепицу, а иногда воруя непослушных детей.

Ашри и Клыкарь переглянулись. Элвинг потянулась и прикоснулась к кайрину.

«Нужно добраться до двери, Сварг, – мысленно обратилась она к грифону. – Будь осторожен».

Посмотрев на Клыкаря, Ашри кивнула.

Но тут неожиданно глаза Клыкаря округлились, и он поднялся в воздух, а следом и её кто-то ухватил за ремень и бросил на пернатую спину.

«Надо, так надо, – отозвался голос кайрина в голове Ашри. – Скажи этому держаться крепче и… не привыкать».

Сварг приподнял крылья, защищая всадников и, подпрыгнув, приземлился на полуразрушенную арку.

– Держись крепче, – крикнула элвинг в ухо Клыкарю и обхватила его за спину.

В клубящемся рое орхмантиру Ашри видела ухмыляющиеся пасти орхов. Песчаные демоны клацали зубами и выли.

Сварг прыгал с колонны на колонну, приближаясь к храму по тонким полуразрушенным мостикам. В клубящимся рое орхмантиру Ашри видела ухмыляющиеся пасти орхов. Песчаные демоны клацали зубами и выли. Несколько раз из тьмы и песка на неё смотрели потрескавшиеся лики старых богов, застывших и окаменевших. Они недовольно взирали на пробирающихся мимо них смертных. Камень крошился, несколько блоков, сорвавшись, упали вниз из-под лап кайрина. Казалось, удача на их стороне. Они уже были у самого храма. Спрыгнув на мрамор пустыря, Сварг преодолевал последние метры, когда Клыкарь дёрнулся, прижал руку к лицу и, завалившись, слетел со спины кайрина, увлекая за собой и Ашри. Кайрин покосился и, запнувшись, рухнул вместе с всадниками.

– Грав! – закричала элвинг, поднимаясь, но слова потонули в рёве бури.

Она не видела теперь ни биста, ни грифона. Вокруг был лишь песок, слышался лишь гул бури. Гнев и страх за друзей поднялись волной, и Ашри, расстегнув перчатки, высвободила силу пламени. Лиловый огонь рассёк песок. Первым откликнулся зверь. Затем немного поодаль она увидела опёршегося на руки биста. Элвинг бросилась к другу, помогая ему подняться. Левую сторону его лица залила кровь: отскочивший камень рассёк бровь. Клыкарь отмахнулся, сорвав с лица платок, протёр глаз и, встав, продолжил путь.

Усталые и потрёпанные, они ввалились под арку храма.

– Ты как? – Ашри хотела прикоснуться к лицу Клыкаря, но отдёрнула руку, увидев, что она всё ещё не утратила сияния.

– В порядке, бывало и хуже, – Клыкарь выдавил улыбку. – Если повезёт, будет шрам для симметрии.

– Спасибо, зверюга, – обратился бист к кайрину, но тот лишь фыркнул в ответ и, встряхнувшись, обрушил на Клыкаря очередную порцию песка.

«Он мне всё равно не нравится», – проворчал Сварг в голове Ашри и, задрав голову, важно прошёл мимо биста вглубь храма.

Тут вполне можно было укрыться от бури, но любопытство толкнуло Ашри дальше, по тёмному коридору к старой растрескавшейся двери. Двустворчатая, высокая, с витиеватым цветочным узором и изображением пламени, явно посаженная на петли позднее, чем построено здание: во время, когда нижние ярусы уже ушли под землю, а сам храм утонул в стенах нового города.

– Не заперто, – Клыкарь с силой толкнул створки, петли заскрипели, но их стон потонул в вое орхов.

Дверь открылась, обнажая непроглядную тьму. Потрёпанные лезвиями ветра путники застыли на пороге убежища.

– Ашри, – Грав дотронулся до руки элвинг, прежде чем она зашла. – Помни, я рядом, если захочешь поговорить. Сейчас мы не доберёмся до Архива. Но лишь уляжется песок, мы продолжим путь. Я обещаю.

Элвинг внимательно посмотрела на биста, стараясь разглядеть его лицо в сумраке, подняла очки на макушку и, коротко кивнув, вошла в заброшенный храм. Клыкарь закрыл дверь и, судя по скрежету, опустил засов. Серые, слабо освещённые улицы просто утопали в ярком свете в сравнении с мглой, поглотившей Ашри. Ни единого очертания, сплошная пустота. И в этой пустоте Ашри охватил страх. Ей показалось, что именно таким был конец Уны. Одиночество в небытии. Без единой искры надежды. Элвинг пошевелила пальцами рук – она чувствовала тело, но не видела его. Будто всё, что осталось, это её тлеющее сознание. Мгновение начало растягиваться в бесконечность. Стук сердца отдавался в ушах громовыми раскатами. В горле пересохло. Воздуха стало катастрофически мало. Собрав остатки воли, сжав кулаки, она сделала единственное, что могла.

– Ты знал о нём? – слова Ашри отразились эхом и растаяли где-то в чёрной глубине зала. – Об этом месте.

– Мне просто повезло, – раздалось слева.

Ашри с облегчением улыбнулась. Она живо представила, как Клыкарь передёрнул плечами и сверкнул улыбкой. «Пока живы, ещё есть время», – зазвучали в голове позабытые слова.