Что касается второго вопроса, то простых ответов на него нет. С одной стороны последний, более профессиональный диагноз не только указывает на причину адаптационного напряжения или расстройства, но и квалифицирует уровень расстройства, раскладывает его по возможным осям. Что в принципе способствует более дифференцированному подходу в терапии клиента. Однако самому клиенту этот второй диагноз, чаще всего, ни о чем не говорит и степень неопределенности в его состоянии не уменьшает. А если иметь ввиду ответ на первый вопрос, а так же допущение того, что первый – магический диагноз наилучшим образом вписывается в ожидания и личный миф клиента, то, по крайней мере, поводы для того, чтобы разубеждать клиента в ошибочности его представлений о причине имеющегося дискомфорта здесь найти трудно.

В отношении полноты этапов собственно терапевтической коммуникации следует отметить, что этап обсуждения технологической стратегии с клиентом в супервизируемых парапрофессиональных практиках полностью выпадал, а этап завершения коммуникации оформлялся в части случаев (около 40%) с более или менее явными намеками на формирование последующей зависимости у клиента. В целом, можно сказать что в существенной части супервизируемых случаев (около 60%) этапы проходили недифференцированно, с наслоениями и повторами, что, на наш взгляд, ухудшало качество результата.

По итоговому параметру – оценки содействия в скорости прохождения кризисного варианта адаптивно-креативного цикла, можно говорить о том, практически во всех супервизируемых случаях, небезупречных с точки зрения устойчивости и экологического оформления достигнутого результата, используемые практики способствовали повышению скорости прохождения кризисного пика такого цикла и формированию первичного ресурсного состояния у клиента.

На мета-технологическом коммуникативном уровне проводился анализ полноты используемых на каждом этапе реализации магических практик метатехнологий; степень достижения главной цели метатехнологического уровня: перевода защитно-конфронтационной адаптационной стратегии внесознательных инстанций в синнергетическую с формированием тотальной гиперпластики у клиента, а так же формирование полноценного (т. е. «утвержденного» внесознательными инстанциями клиента) сценария желаемых изменений.

Результаты супервизорской оценки показывают, что наиболее выигрышной стороной успешных специалистов, действующих в сфере магических практик, является их устойчивый ресурсный статус и почти автоматизированный навык актуализации данного ресурсного состояния с качеством диалогизированного сознания при работе с клиентом. Таким образом, активность использования Я-техники, как основного метатехнологического способа приведения клиента в первичное ресурсное состояние с множественной гиперпластикой, здесь никаких сомнений не вызывает. То же самое можно сказать и о другой основополагающей конструктивисткой метатехнологии – формировании полноценного (т. е. оформленного в ключе личного мифа и «утвержденного» внесознательными инстанциями клиента) стыковочного сценария быстрых или даже моментальных терапевтических изменений.

Последовательное и активное использование этих базисных конструктивистких метатехнологий, собственно, и обеспечивает сверх-быстрый эффект магических практик, столь востребованный главными потребителями этого вида помощи. Что же касается дифференцированных диагностических метатехнологий, то, например, в практиках дивинации-гадания такие технологии выполняли важнейшую функциональную роль индикатора «горячо – холодно». На этапе установления контакта диагностические метатехнологии использовались практически во всех вариантах супервизируемых магических практик.

В отношении полноты и адекватности всего метатехнологического арсенала на дифференцированных этапах терапевтической (магической) коммуникации следует сказать, что в силу как правило «скомканного» прохождения этапов супервизируемых сеансов магической практики, дать оценку по настоящему параметру было затруднительно.

По главному содержательному параметру исследуемого уровня – степени успешности в формировании синергетической стратегии внесознательных инстанций и форсированного развития состояния гиперпластики у клиента (с учетом и предварительной работы по адресной мотивации клиентов) практически все супервизируемые случаи были успешными.

На структурно-технологическом коммуникативном уровне проводился анализ полноты ассортимента и соответствия используемых магических техник личному мифу клиента, а так же высказанным на начальных этапах магической сессии пожеланиям клиентов; оценивалась степень достижения главной цели структурно-технологического уровня: степень совладания с заявленной проблемой и редукции дискомфортного состояния.

Здесь можно только лишь повторить, что в нашем случае имело место полное соответствие изначальных установок клиентов на оказание «магической» помощи и характера реализуемой практики.

Собственно технический ассортимент такой помощи, имея ввиду и внешнюю активность парапрофессионалов, реализующих соответствующий блок магической практики, с нашей точки зрения был достаточно узким и сводился к воспроизведению некоего заученного ритуала и комментариям того, что происходит «на внутреннем плане».

В то же время, эти комментарии, в основном, отражали ожидания клиента, высказанные ими ранее. А некоторые особенности динамики статуса парапрофессионалов, фиксируемые в период проведения сессии, и материалы полуструктурированного интервью, полученных в части случаев, указывали на то, что реализуемая ими технология содержит базисные компоненты активного воображения (АВ).

Практически важным здесь представляется то, что клиенты, в ходе такой демонстрации и проговаривания визуализируемых парапрофессионалом изменений, находились в состоянии тотальной гиперпластики и почти всегда «видели» или чувствовали нечто аналогичное. Т. е. программа желаемых терапевтических изменений в каком-то смысле «работала». В конечном итоге, клиенты почти всегда получали именно то, что они хотели получить, и в таком варианте, который и был для них наиболее приемлемым.

Что касается вопроса о достижении устойчивых и долгосрочных результатов, то по неполным данным полугодового катамнеза эффективность магических практик, используемых в отношении клиентов с расстройствами адаптации, по параметрам редукции дискомфорта и повышению качества жизни, по крайней мере, не уступает эффективности профессиональных психотехнологий.

Наша интерпретация такого предварительного оценочного результата содержит, помимо прочего, и допущение того, что сама по себе возможность получения «сверх-естественно эффективной» магической помощи в кризисной ситуации является фактором ресурсной поддержки клиента, если только этот фактор не используется с целью «привязывания» клиента к парапрофессионалу.

На собственно магическом коммуникативном уровне (специально выделяемый четвертый коммуникативный уровень, используемый только лишь для оценки парапрофессиональных практики) проводился анализ единственного содержательного параметра – степени реализация «чудесных» посланий у клиентов, которые не могли знать или догадываться об используемых по отношению к ним технологий дистанционного «магического» воздействия. При этом учитывались случаи только очной, отсроченной супервизии, поскольку телевизионные версии подобных «чудес» в расчет приниматься не могут.

Здесь сразу нужно сказать о том, что таких «проверенных» случая было только три, все они были связаны с исключительно тяжелым состоянием пациентов, в двух случаях сопровождающихся синдромами нарушенного сознания. Контрольная группа, в связи с явно недостаточным числом наблюдений, не была сформирована. Все клиенты получали интенсивную медикаментозную терапию.