— С этого следовало начинать. Пожалуйста, когда в следующий раз обнаружите такого ребёнка — скажите мне сразу. А ещё лучше — запросите сразу аудиенции с заместителем губернатора по тайным делам. Идёмте, нам следует поспешить.

Идти потребовалось недолго, всего какие-то сотню метров, хотя между этими двумя точками было два пункта досмотра, два эпизода сдачи и получения оружия и личных предметов — разумеется, это касалось только нас со Станимиром Тадеушевичем. После чего мы втроём очутились практически в такой же комнатке, только с красивыми полотнами маринистов на стенах и символикой Первого Северного Флота. Нам предложили кофе, после чего к нам пожаловал импозантного вида пожилой гражданин, во флотском кителе с кучей орденов. На нас он даже не обратил внимания, сразу начав диалог с нашим собеседником, с которым они, похоже, взаимодействовали достаточно плотно.

— Ну-с, голубчик, Роман Романович… я догадываюсь, что твоё появление тут не с проста.

— Вы правы, Христофор Андреевич.

Они оба шумно отпили кофе со столиков.

— Надеюсь, вы дадите мне ответ на вопрос, что делать с двумя прекрасными дамами, которые томятся в шикарных апартаментах в соседнем здании под охраной четырёх матросов и одного сенса?

— Да, Христофор Андреевич. Нашли, нашли мы причину их появления в вашей акватории. Придётся их отпустить, потому как дело уже надгубернское, федеральное…

— Хочешь сказать, опять тайные операции? Ай-яй-яй, а почему нас не известили… Ты же понимаешь, как граф будет недоволен.

— Понимаю. Ничего не поделать. Скажете своему графу, что к вам пришёл Роман Романович, которого другие злые господа напугали…

— Эти? — он усмехнулся и посмотрел на нас, как на экскременты.

— Нет, почему же. Другие. Очень влиятельные.

— Хорошо. Сейчас допью кофе, и отпустим барышень в ваше распоряжение.

Ещё полчаса, и я увидел Ануку Анканатун. Весь момент освобождения и передачи нам она вела себя молодцом — ни мускула не дрогнуло на лице, когда увидела меня, ни одной неподходящей эмоции.

Антонида Антоновна коротко распрощалась с нами, получила от Станимира Тадеушевича деньги на обратный билет, а мы погрузились в «Бирюсу-2008». Рядом с девочкой села строгая незнакомая девушка в пиджаке. Казалось, её взглядом можно резать цельнометаллические болванки. Я сел на переднее пассажирское, а Станимир Тадеушевич — на водительское. Мы остановились у выезда из комплекса зданий Первого Северного Флота, и я спросил — почему?

— Ждём кортежа сопровождения, — вздохнул Станимир. — Увы, спокойной поездки не получится.

К моему неприятному удивлению, он оказался прав. На выезде из Архангельска нас ждал сюрприз.

Мина на безлюдной дороге сработала примерно через час, когда мы ехали через глухой лес Архангельской области. Передний джип сопровождения Тайной Полиции подоровался, подлетев на полтора метра вверх и упав на бок. Станимир Тадеушевич резко развернул руль влево, объехал горящий автомобиль. Через мгновение лобовое стекло передо мной треснуло, затем паутиной пошло и боковое. Но почему-то пуля застряла на миг в миллиметре от стекла, а затем упала вниз. Звук врезающихся в обшивку дверей автоматных пуль ни с чем не спутаешь, правда, тут он вышел приглушённый, какой-то сдавленный.

Анука завизжала, женщина, имя которой мы так и не спросили — да она бы и не сказала, — вскрикнула и застонала от боли у меня за спиной.

— Нога…

Я посмотрел в заднее — джип сопровождения едва не врезался в первый загоревшийся, оттуда уже вылезали спецназовцы, стрелявшие по кому-то в лесной чаще.

— Матерь божья! — заорал Станимир Тадеушевич и дал по тормозам столь резко, что рёбра едва не треснули под ремнём безопасности.

Прямо перед нами, в метрах семидесяти на трассу, подсвеченную одинокими фонарями, падало здоровое дерево — не то сосна, не то лиственница.

— Тарань! — прошипела спецназовка. — Щит взяла!

Станимир дёрнул за рычаг переключения скоростей, давя на обе педали. Машина заскрипела колёсами и сорвалась с места. Её поверхность покрылась тонким слоем плазмы, а позади меня, буквально за спиной, что-то неистово гудело, как работающий трансформатор.

Словно горящий болид, мы понеслись прямиком в ветки и ствол дерева. Двадцать метров, десять… Я инстинктивно пригнулся и зажмурился, ожидая, что всё это в следующий миг окажется в салоне — но этого не произошло. С громким хлопком мы не то разорвали в клочья, не то прожгли ствол дерева за спиной. Сбоку из леса выехала какая-то машина, позади послышалась стрельба и глухие удары по обшивке салона, но Станимир Тадеушевич давил на газ, что есть мочи.

— Всё… не могу… — тихо сказала женщина за спиной. — Держите щит сами…

Сбоку у сиденья показалась её рука. В неё она держала прибор, похожий на карманный фонарик, в середине которого был воткнут кристалл, светящийся слабым синим светом. Я взял его, и свечение тут же прекратилось, а рука бессильно упала. Оглянулся — женщина обмякла на сиденье, упала без сил.

— Я не могу… Держи ты? — сказал Станимир, видимо, от волнения перейдя на ты…

— Как им пользоваться.

— Дайте я, — послышался голос Ануки.

В этот миг пара пуль попала в корму автомобиля — удивительно, но до салона не долетели. Видимо, остаточная защита всё ещё работала даже после размыкания контура с сенсом. Я обернулся, чтобы передать, она указала на соседку:

— Ранена. Ты можешь лечить.

— Не время.

Она кивнула, и я сунул ей в руки прибор. Анука расстегнула ожерелье на шее, я почувствовал характерный жар сильного сенса даже через спинку кресла. Кристалл тут же засиял гораздо ярче.

Выстрелов позади стало меньше. Одинокая встречная фура показалась из-за поворота, возникла надежда, что она столкнётся с преследователями, но это не произошло.

— Так… пожалуй, надо попробовать, — пробормотал Станимир Тадеушевич. — Эльдар, держи руль.

Я отстегнулся, дотянулся до баранки, следя за дорогой. Он достал из-за пазухи аккумулятор — тот самый, что я привёз ему. Сжал кристалл в руке, опустил стекло, быстро глянул назад. Пара пуль тут же просвистела мимо.

— Метров пятьдесят, — покачал он головой. — Не прицелюсь. Может, силой…

— Что ты хочешь? — спросил я.

— Сдвинуть их. Навык… кинектика. Чтобы в столб или в дерево. Но… не, не выйдет. В кристалле кейтов семь. Я слабый, добавлю от силы пару. На такой скорости не хватит, чтобы даже в сантиметр машину сдвинуть.

Моя рука продолжала придерживать руль, и тут же в голову пришла мысль.

— Зачем сдвигать саму машину, если можно сдвинуть руль?

— О, Циммер, ваше племя всегда было сообразительным. Снова держи наш. А я разберусь с их рулём.

— Щит больше нет, — сказала Анука. — Кристалл выключается. Глушилка. Я не могу больше…

— Значит, у них тоже есть сенсы… Так, ну… была не была, — сказал Станимир Тадеушевич.

Он стал напевать какую-то странную мелодию и снова высунул голову из машины. Я мельком взглянул в зеркало заднего вида — машина преследователей дёрнулась в сторону, свернула с трассы и врезалась на полном ходу в ближайший столб.

— Кажется, всё. Фу-х…

Наш водитель откинулся на спину кресла, и я подумал, что он сейчас отключится, но спустя пару секунд он перехватил руль и сказал:

— Но расслабляться не стоит. Может, машин было несколько…

— Наверняка.

— Кто мог знать?

— «Единороги». Банда молодых ребят с Урала, моих однокурсников. А может, и нет.

— Я не особо разбираюсь в криминальных организациях, но это совсем не похоже на работу юношей-аббисов. Скорее всего, за ними кто-то стоит. Какая-нибудь «Северная лига».

Я обернулся. Анука сидела, опершись лбом о боковое стекло. На миг мне стало страшно — случилось ли с ней что-то? Но она словно увидев мой взгляд — тут же оглянулась, нащупала под воротником ожерелье и снова соединила звенья.

— Всё хорошо. Устать, — кивнула она.

— А твоя соседка?

— Я усыпила её. Чтобы не болеть.