Но, был еще страх, что адвокаты Архарова ещё что-то предъявят. А у меня уже не хватит ни сил, ни финансов. То есть, я сбежала. Сбежала подальше, прямо к бабульке, которая сейчас тыкала в меня одеколоном с говорящим названием “Игорь”. Это она мне подарок купила.

“Я дома” – Отправила дежурную смс Айрин.

В Париж много вещей не брала, можно даже особо ничего не распаковывать.

- Баб Зин, - позвала хозяку.

- Да, Шурочка? – Старушка щербато улыбнулась, выглядывая из кухни.

- Я вам Шушу-мушу привезла.

- Ась?

- Сыр, говорю, козий привезла! – Крикнула уже достаточно громко, и в стену моментально раздались раздраженные стуки соседей, отчего со стены дежурно свалилась поблекшая иконка, которую баба Люба прицепила обратно.

Добро пожаловать домой, Сеня.

***

- Поздравляю! – почти прокричал Илья в трубку.

- Спашибо, - прошепилявила в ответ, зажимая блинчик с ливеркой в зубах, - открофенно гофоря, там не было нишего сложного.

Работу я на самом деле получила быстро. Все таки, опыт у Архарова дал о себе знать. Было страшно, что шумиха в СМИ обо всей этой истории будет неким клеймом на моей репутации. Но Иосиф Штеймлер – тот самый судья, который оставил свой след в международном праве, казалось, даже и не слышал ни о чем таком.

После собеседования я в нетерпении нырнула на просторы интернета, но не нашла ничего. То есть, совсем ничего о такой невероятной истории. Только сухие сводки о падении акций Архаровского холдинга.

Помнится мне, в самом начале, когда я была еще в больнице, что-то уже в прессе начинало раздуваться. Видимо, Марку хватило ударов по репутации, и он просунул свои длинющие руки настолько далеко, что информации не осталось даже во всемирной сети.

На следующий день господин Штеймлер уже ждал меня у подъезда элитного дома. Я-то приехала вовремя, но, кажется, надо приезжать ещё несколько раньше.

- Доброе утро, - улыбнулась новому боссу, распахивая заднюю пассажирскую дверь.

- Моя жена, Любовь Стефановна, приготовила вам кофе, Есенечка, - дружелюбно улыбнулся старичок, тем не менее, окидывая меня цепким взглядом, - таки смотрит сейчас из окна, дабы убедиться, отдал ли я его.

Вслед за судьей обернулась на окна многоэтажки. За темными шторами второго этажа увидела моложавую женщину со строгим прищуром. Иосиф Робертович не сводя взгляда со своей жены протянул мне термокружку, которую я, так же не сводя взгляда с его жены, приняла.

Наверное, все начальники всего мира с прибабахом. Но этот хотя бы милый. Тем более у бабы Зины места для Эдмундо не нашлось. Этот факт причинял мне боль. Плюс ко всему, моя хозяйка была против кофеина, потому что «Степочка, а давление ж?».

Господин Штеймлер не был против напитков за рулем. А кофе был очень даже ничего, хоть еще и горячий. Не любовь от Эдмундо, конечно, но все же лучше, чем черный чай, который окрашивал в такой же черный цвет и зубы, и настроение.

Настроение стало почти сносным, как на нашу полосу выскочил какой-то идиот, жестко подрезав.

- Вот, дьявол! – Воскликнула я, облившись уж очень горячим кофе.

- Есенечка, вы впорядке?

- Да, - бросила взгляд в боковое зеркало, вроде, аварийную ситуацию не создали, - извините.

В первый момент обратила внимание только на саму дистанцию и стояночные огни, а вот сейчас присмотрелась на подрезавшую нас машину. Сердце ушло в пятки. Это был тот самый Мерседес, который я выбирала для Архарова. Да это и есть Мерседес Архарова!

- Вот сучий потрох, - процедила сквозь зубы удаляющейся машине.

- Что вы сказали? – Господин Штеймлер пододвинулся на край сидения.

Меня уволят в первый же рабочий день. Хотя бы потому, что я зарекомендовала себя как исполнительная и сдержанная, но то, что я сейчас сделаю, перечеркнет весь тот светлый облик, который новый начальник пока еще видит перед собой.

Поток достаточно плотный, но быстрый.

- Извините, господин Штеймлер, - бросила почти бывшемуначальству, и выскочила на левую полосу.

Мерседес опередила быстро. Теперь я уже подрезала нахала. Мне показалось этого недостаточно. Вся злость на Архарова, клубившееся в груди, радостной змеей выползала наружу.

- Что вы делаете?! – Воскликнул господин Штеймлер, держась за дверной поручень и свой портфель.

Мерседес даже не среагировал. Начала его оттормаживать. Так поступают только отморозки, и я.

Машина Архарова вильнула в свободную правую полосу, а я перед ним и опять заставила притормозить. Он ушел обратное влево – я перед ним. Даже послышался визг покрышек.

Впереди показалась дорожно-постовая. Пора завязывать.

Мерседес сзади возмущенно посигналил. А я опустила боковое окно и вытянула руку с оттопыренным средним пальцем вверх.

Вот теперь все.

- Прошу прощения, - наконец произнесла, оторвавшись от машины Архарова в две улицы.

- Ну, вы лютая мне попалась, - довольно хихикал Штеймлер на заднем сидении, - пожалуй, отзову вакансию на охранника, а вам начну приплачивать сверху.

У господина Штеймлера сегодня целый день судебные процессы, а мне, чтобы не торчать зимой на парковке, разрешили подождать в старинном здании международного суда.

Уже к обеду я чуть ли не на стену лезла от скуки. Телефон почти разрядился, зарядное устройство, естественно, забыла в своей каморке. Секретари здесь какие-то сухие и не разговорчивые.

- Сходите в ресторан за обедом для Иосифа Робертовича? – Ко мне подошла секретарь с корпоративной картой и списком блюд.

Радостная я выскочила из здания суда несколько быстрее, чем позволяют правила приличия и со всего размаха врезалась носом в грудь высокого мужчины.

- Прошу прощения, - дежурно проговорила и замолчала.

Возвышаясь каменной статуей, на меня хмуро сверху вниз смотрел Архаров. Встретить на дороге – это одно, но вот нос к носу… У меня таких планов не было. И я не была готова. Злость мгновенно сменилась тоской и щемящей болью в груди.

Моему воспаленному мозгу на миг даже показалось, что такую же тоску я увидела в глубине черных, моих любимых глаз.

Бред.

- Добрый день, Марк Васильевич, - максимально вежливо-отстраненно проговорила ему, будто не я утром устроила им Безумного Макса да еще и с неприличными жестами. Кубок мне! Нет, Оскара несите! Даже ноги вспотели, слишком тяжело далась мне эта простая фраза.

Архаров нахмурился чуть больше и открыл было рот, чтобы что-то произнести, но я рванула подальше от него. Максимально быстро, но максимально прилично. Не готова слышать его голос настолько близко. И уж тем более не готова выслушивать поток обвинений в свой адрес. Я почти стала забывать его, а сейчас все откатилось обратно.

Так нечестно.

Пробежала всего с десяток метров, как увидела вылезающего из машины Леонида. Вот он улыбался искренне и даже распростер руки в стороны, приглашая в объятия.

- Как тебя на дорогу-то выпустили? – Пожурил он.

- А почему тебе права купили, а ездить купить забыли? – Шагнула в дружеские объятия бывшего коллеги.

Спиной чувствовала тяжелый взгляд Марка. Все мое мужество ушло на то, чтобы не обернуться, а продолжить приятельский, пустой разговор с Леонидом.

Когда, наконец, отошла от бывшего коллеги, не выдержала и все же обернулась.

Архарова уже не было.

- Признавайтесь, вы все это нарочно придумали, а сейчас просто надо мной издеваетесь!

Мы с бывшими соседями собрались в уютной гостиной тети Розы и дяди Мойши. Прошло почти два месяца с тех пор, как я продала квартиру для выплаты долга по Вилли, и почти неделя, как устроилась на работу к судье. И только сейчас впервые пришла в гости. Боялась, что станет очень грустно, но новости, которые преподнесли мои возмущенные друзья, отодвинули грусть и печаль на задний план.

- Как это вас переселяют, а дома под снос? – Уставилась на Айрин.

- Они сказали, что дома в аварийном состоянии, - Айрин уселась на подушку на полу, все другие места были уже заняты, - у городского бюджета нет средств на капитальный ремонт. Все под снос.