- Ничего, вначале были шок и растерянность, но мы вполне привыкли справляться сами. Ну и с Валентиной Петровной.

- Валентиной Петровной?

- Её няней. Дашка давно хотела с тобой познакомиться, я часто ей рассказывал о своём новом друге, которая настолько крута, что даже бандитов не испугалась.

Я привыкла, что он постоянно надо мной издевается, пусть мы и становились потихоньку приятелями, что его откровение и уязвимость возымели некий шоковый эффект. Илья улыбался своей фирменной улыбочкой, которая теперь выглядела не чертой его характера, а, скорее, маской:

- Ты что, плачешь? – Встрепенулся парень.

- Ты не должен быть таким милым и хорошим, - я всхлипнула, - как я смогу продолжать тебя подкалывать в таком случае?

Илья рассмеялся. Он потрепал меня по голове и весьма по-хозяйски потянулся к стопке коробок конфет.

Костик, как выяснилось, не впервые попадает в подобные ситуации, успел сгруппироваться или что-то там ещё и сейчас вполне хорошо себя чувствует. Они с Михалычем в поисках автомеханика, установившего бомбу на заднюю ось Вилли. Как выяснилось, машину в подземный гараж офиса я лично пригнала уже с бомбой. А до этого, утром, лично забрала взрывчатку для бомбы и отвезла её на базу, где она уже перекочевала в багажник Вилли.

- Это всё Алина! – Прошипела со злостью, - она попросила меня забрать пакет из гаражей.

- Да-а-а, - Илья скривившись почесал затылок, - понимаешь, тут такое дело…

- Есения! – Алина ворвалась в палату без стука.

Мне настолько было неприятно её видеть, что даже не удалось скрыть отвращение на лице.

- Есения, это правда? – Только сейчас заметила, насколько отвратно она выглядела: распухшие, заплаканные глаза, бледное лицо. По щекам текли слёзы не переставая, по-моему, обычно холёная девушка сейчас даже не позаботилась вытереть сопли из-под носа, - это я заставила тебя достать бомбу?

- Как будто ты об этом не знала.

Девушка застыла у кровати, побледнела ещё сильнее, хоть, казалось, куда ещё. Она смотрела на меня с такой надеждой, будто я скажу, мол, нет, это неправда, в том пакете не было никакой бомбы и всё такое, что могло показаться, будто её и вовсе подменили. Обычно она смотрела на меня как на клопа на её одеяле из египетского хлопка.

- Я не знала, - она обхватила себя руками, будто резко похолодало, и начала раскачиваться из стороны в сторону, - я клянусь, не знала. Не знала…

- Дашк, сходи купи Сене сока. Апельсинового, - девчушка, смотревшая на серую Алину во все глаза, кивнула отцу и вылетела из палаты, - об этом я и хотел сказать. Брат Алины сообщение ей не отправлял. Мы вообще не нашли ни одного сообщения на её телефоне.

- Но откуда тогда взялся адрес?

- Гараж тот оказался пустым. Выглядит всё так, будто не только тебя подставили, но и госпожу Бедину.

И я должна в это поверить? Серьёзно? Дочь того, кто хотел заграбастать всю империю Архарова, да ещё и сама лично отправила меня за смертельным пакетом, - и невиновна?

- Как это может быть не она? Тогда кто ещё?

Алина затрясла головой из стороны в стороны, лицо без какой-либо косметики сейчас и вовсе пошло пятнами:

- Я не знала, я клянусь, я не знала, - кажется, она начала скатываться на новый круг истерики.

- Сень, - Илья аккуратно тронул её руку, - вчера вечером она должна была быть в машине с Архаровым. Он в последнюю минуту отменил встречу. Все следы ведут на новую фигуру, но никак не на Алину.

- Так, здесь котлетки, твои любимые, и пирожки с капустой, - тётя Люба поставила контейнеры на тумбочку, поправила мою подушку и уселась на стул, промакивая глаза платочком.

- Есении нельзя жирное, - в который раз заламывал руки лечащий врач, - прошу вас. Ей нужен покой!

- Доктор, посмотрите мою сыпь? Вот тут, на локте. Чешется, зараза.

Мои соседи пришли проведать меня с домашней едой, одеялами, даже с телевизором, хоть в палате уже и висел плоский экран.

У лечащего врача почти дёргался глаз от моих друзей, терроризирующих его. У каждого нашлась болячка, которую надо было срочно осмотреть, каждый захотел поделиться с молодым мужчиной домашней «полезной» едой. Тот уже минут тридцать пытался если не разогнать народ, то хотя бы успокоить и отобрать еду.

- Они не захотели оставаться дома, я предупреждала, - Айрин уселась на кровати, приобняв меня за плечи, - мы тут подумали, мы готовы все сброситься, чтобы помочь выплатить твой долг. Но при условии, что ты бросишь эту работу.

В палате воцарилась тишина. На лицах друзей я видела решимость во что бы то ни стало помочь мне и не дать попасть в похожую ситуацию. В груди защемило, в носу защипало. Как же я гордилась своей большой, взбалмошной семьёй!

- Я так вас люблю! – Из глаз хлынули слёзы. Я начала некрасиво шмыгать носом, взяла тётю Любу за руку, - вы – моя настоящая семья, - вокруг зашмыгали носом вместе со мной, - но я не могу позволить вам разбираться с моими проблемами вместо меня. Ваша поддержка и опора- всё, что мне нужно.

- Это чего тебя так вштырило? – Айрин, отвернулась, чтобы я не увидела её слёз.

- У Есении сломаны рёбра, мы даём ей обезболивающие.

- Такая классная вещь, - я блаженно расплылась в улыбке, - я вас всех люблю. Айрин, подай, пожалуйста пирожок с капустой.

Мои гости провели ещё пару часов, жуя вместе со мной пирожки и котлеты. Мы смотрели сериалы, дядя Федя отдал свой кнопочный телефон, чтобы они могли связываться со мной, про произошедшее больше не говорили.

Я не знала, где моя одежда, в которой мы тонули, так что пока Айрин не стала говорить, что Костик ей что-то передавал. Всё равно пропало всё.

Проспала почти до вечера. Врач утром сказал, что у меня сломано одно ребро, а в двух трещины, общее истощение организма, в общем, нужен отдых, покой и летний зной.

После визита Ильи я долго спала, после моих соседей тоже отсыпалась часами, а всё равно была жутко сонной. Из ребят ко мне никто не заходил, но я и не обижалась. У них сейчас работы выше крыши. Симку не восстановить без моего присутствия, все контакты остались в Вилли на дне реки, так что я вполне наслаждалась временной изоляцией в попытках выспаться на всю жизнь вперёд.

- Сеня? – позвал мужской голос.

Я была в состоянии полудрёмы, не сразу сообразила, кто пришёл.

- Максим? Как? – Голос был очень хриплым. Попыталась привстать, но то ли я ещё не проснулась до конца, то ли обезболивающие перестали действовать, мне удалось лишь полусесть, да и то не сразу, - как ты здесь очутился?

- Видел в новостях, - парень принёс большой букет белых роз, которые сейчас не знал куда деть. В руках была корзина фруктов, сам он казался осунувшимся, - я боялся, что не увижу тебя. Сеня, мне так жаль. Что произошло?

- Несчастный случай, закрывали купательный сезон, - я прокашлялась. Максим налил воды в стакан и подал мне.

Парень выглядел очень обеспокоенным, плетённая ручка от корзинки фруктов начала рассыпаться в его руках из-за того, что он постоянно её теребил. Казалось, он не знал вовсе куда себя деть.

- Я хотела тебе ответить, что с нетерпением жду нашей встречи, не успела, - точнее, с адресатом ошиблась.

- Ты извини меня, что наехал. Сам от себя такого не ожидал. Может, перейдёшь к нам на службу? У нас спокойно, никто не взрывается.

Угу, и буду крысой на тонущем корабле. Точнее, как на тонущем корабле. Не пойду я никуда. Я отнюдь не была самоотверженной и смелой, просто с детства приучили заканчивать то, что начала. А всё это началось-то при мне и, кажется, будто на мне.

Если я и уйду от Архарова, то только в университет, и никак иначе.

- Лучше расскажи, как твои дела, - перевела разговор на другую тему, - а ещё лучше – покажи, что ты принёс такого вкусненького.