- Насчёт нелюбви сотрудников я бы поспорила. А если серьёзно, я ошиблась адресатом.

- И кому же предназначалось сообщение? Я ошибаюсь, или у вас сейчас экстренный режим и вы вынуждены почти жить на работе.

- М-м-м, Айрин, моей подруге.

- Такая фотография – подруге?

- Мы очень близки.

Он продолжал смотреть на меня тяжёлым взглядом, а я… Я же пыталась сдержать смех. Да, он определённо не привык к таким ситуациям, да и я – тоже, но вместо привычного мне тушевания в обществе Архарова, на меня свалилась вся комичность ситуации: сидит себе такой бог недвижимости, а ему присылают вот такое вот фото, да ещё в его собственной машине, да ещё после вызова к себе скорее всего не для дружеской беседы. А вместо страха и трепетания весть о том, как я соскучилась.

- Вы что сейчас смеётесь?

- Никак нет, - кашлянула я, чтобы хохот не вырвался наружу.

- А по-моему – да, - откинулся он на спинку кресла.

Вообще-то, Архаров сейчас и сам улыбался. Почти. Ну, с лёгким намёком.

- Извините, Марк Васильевич, я надеюсь, вы поверите, что я действительно отправляла фото не вам. Я не настолько наглая.

- А мне кажется, настолько.

Жестом он указал мне на кресло, и я села, приготовившись слушать.

Итак, что у нас сегодня в меню? «Сеня должна быть уволена под соусом «ну вы же девушка»? «Ужаренная в попу Алина с добавкой «Сеня непрофессионал»? «Закуска от Зинаиды Александровы: а не придумать ли мне ещё что-нибудь для Сени»?

- У меня есть личная просьба к вам, - Марк поднялся, медленно обогнул стол и остановился возле меня, упёршись бедром в угол, - вы знаете, что сейчас ситуация складывается не самым безопасным образом. А я знаю, что по какой-то неведомой причине вы стали близки с матерью. Я бы хотел, чтобы вы её увезли из города.

- А она об этом знает?

Что-то мне подсказывает, если она и знает, то вряд ли согласна.

- Увезти её из города - считайте моим приказом. А вот сделать так, чтобы она согласилась – это и есть просьба.

- Мне кажется, вы немного преувеличиваете моё влияние на неё.

- С вашим появлением она впервые перестала вмешиваться во всякие неприятности. Как я понимаю, вы вытянули из неё обещание, чтобы она сидела дома. Вот она и сидит.

Он устало потёр лицо ладонями, кажется, вдруг резко постарел в одно мгновение. Вся усталость, которую он, как выяснилось, скрывал всё это время, мигом отразилась на волевом лице.

- Однажды у моей компании был продолжительный судебный процесс с пострадавшими заказчиками. Такое случается, суды могут идти годами. Один минус – это траты на издержки. Но моя мать вбила себе в голову, что у меня могут быть проблемы гораздо серьёзнее, чем обычные затраты. Всё закончилось шантажом и удержанием заложников. И это после одной беседы оппонентов с моей матерью.

- Зинаида Александровна захватила заложников? – В шоке выдохнула я.

- Нет, её взяли в заложницы. Но ваше предположение не лишено смысла, мог быть и такой поворот. А сейчас, я остерегаюсь, что моё близкое окружение может быть в опасности.

- А что насчёт Алины? – Спросила и затаила дыхание, - её тоже увезти?

- Вы неверно оценили статус наших отношений. Увезти надо только мою мать. Леонида я уже отпустил. Подождите пару минут внизу. Отвезу вас домой.

Я вначале не обратила внимания на брошенную фразу, но, как выяснилось, он имел ввиду то, что сказал. Марку пришлось значительно отодвинуть водительское сиденье назад, настолько он был выше меня. Босс потянулся было к зеркалу заднего вида, но наткнулся на чёрную перегородку, которая мешала обзору.

Так-то, посмотришь, насколько это неудобно.

- Вы так наблюдаете за мной, будто я собираюсь что-нибудь сломать.

Не исключено. Вилли хоть и сильный парень, но всё же хрупкий и требует бережного ухода.

- Если сломаете что-то в моей машине, вам же и оплачивать ремонт, - брякнула, не подумав.

- В вашей?

- В моей служебной, имеется в виду. Могу я спросить, почему вы сели за руль? Это ведь моя работа.

- Если не руль, то работа на заднем сиденье. А я на неё уже смотреть не могу.

Костик пристроился сзади на Бони, терпеливо ожидая, когда мы, наконец тронемся.

Уф, надо было сесть на заднее сиденье, хоть раз в жизни почувствовать себя как все те, кого я вожу – особой персоной. Конечно, «ухо» в ухе не дало бы полностью погрузиться в эту иллюзию, но всё же.

- Насчёт Зинаиды Александровны… - крутанулась на сиденье к Марку.

- Прошу вас, помолчите.

- Не могу, вы не должны сидеть за рулём, мне от этого не по себе и …

- Я так плохо вожу?

- Нет, но…

Договорить я не успела…

Под машиной, где-то в области задней оси что-то очень громко громыхнуло. Я даже вскрикнуть не успела. Мы как раз проезжали по мосту пустынной столицы, когда всё пошло прахом. Неуправляемый занос – так это называется. Когда машина на автомате, шансов её выровнять немного, а когда у неё отсутствует задняя ось, из-под днища хлещет лавина искр – шансов остановить транспорт вообще нет.

Я видела, как перевернулся Костик на Бони. Он ехал почти впритык к нам. Взрывная волна, видимо, ударила его не слабее нас. Видела приближающиеся перила моста. Видела, как мы в них врезаемся.

Белое облако подушки безопасности – последнее, что я увидела перед тем, как потерять сознание…

Мне показалось, что я была в отключке целую вечность, но на самом деле прошло всего несколько минут. Машина только-только начала заполняться водой. Вокруг темно, грудь нестерпимо жгло от боли из-за ремня безопасности. Дядя Мойша в прошлом работал в службе МЧС, он всегда повторял, что ремень безопасности должен быть ниже шеи. Если машина, летящая на скорости восемьдесят километров в час, врезается во что-то, то твоя шея также врезается в ремень безопасности на скорости восемьдесят километров в час. Лицо вообще казалось сплошным синяком…

- Марк Васильевич? – Позвала босса почти в темноте, только угасающая приборная панель давала немного света.

Его голова повисла на груди, из носа текла струйка крови.

- Марк Васильевич? – Без резких движений тронула его в плечо. Ноль реакции.

С бешено стучащим сердцем приложила пальцы к шее – пульс бился.

Перед самым столкновением он пытался дотянуться до меня, то есть, его рука как раз оказалась между головой и подушкой безопасности. Ему досталось гораздо больше, чем мне.

Страх и безысходность начинали сковывать полностью, почти в отчаянии и прокричала в самое ухо:

- Марк!!! Да очнись ты наконец!!!

В ответ тишина. По-моему, я начала плакать. Отстегнула треклятый ремень и со всей дури залепила боссу пощечину. Его голова дёрнулась от удара. Послышалось невнятное мычание, но вроде он начал приходить в себя.

- Марк! Очнулся?

- Сеня? Ты меня ударила? – Его голос казался карканьем.

- Извините, - дрожащим голосом произнесла я, - мы тонем.

- Ты плачешь?

- И что?!

Марк отстегнул ремень безопасности, морщась оглянулся.

- Как мы выберемся отсюда? – Я со всех сил пыталась подавить истерику.

- Откроем двери и выплывем.

- Они не открываются, я пробовала.

- Надо подождать, когда вода почти полностью заполнит машину.

- Не надо нам этого ждать, - кажется, истерика всё же начала подкрадываться, - мы же утонем! Вода попадёт нам в лёгкие, мы перестанем дышать и в агонии утонем вместе с Вилли в грязной реке!!!

- Вилли?

- Майбах, он утонет вместе с нами, а я за ним так ухаживала. Его теперь вообще не спасти! – Из глаз катились огромные слёзы, в горле першило, не знаю, какие силы не позволяли мне сорваться в откровенные рыдания, - там Костик на дороге, с ним что будет? Он просил передать что-то Айрин… О, господи! Моя смерть подкосит Айрин?! Она же до конца жизни не придёт в себя, а у неё скоро день рождения, я подарок не купила…

Я продолжала что-то истерично бормотать. Меня ужасала та мысль, что я погибну, столько всего не сделав. Зачем я откладывала столько замечательных вещей на потом? Я даже на море никогда не была, а так хотелось: увидеть море. И, чтобы там обязательно были горы.