- Я продаю империю. Бедин в своё время влил крупную сумму в моё начинание. Долг я выплатил сполна и после некоторых событий я прекратил с ним деловые отношения. Но я помню добрые дела, ему перейдёт крупная сумма от продажи. Сделка держится в тайне. О ней знает лишь пара человек из моих приближённых, крупнейшие инвесторы по договору с которыми я обязан с ними делиться подобной информацией и теперь вы. И, отвечая на ваше предположение – у меня не было ни единого друга, которого я назвал бы братом. Предугадывая следующий вопрос: мой отец не оставил потомков на стороне.

- Тогда что мы имеем: мы охотимся на какого-то призрака, который с бухты барахты решил вас и меня заодно в могилу свести? – Я на самом деле думала, что моя шикарная догадка, озарившая вчера мою светлую голову, будет просто спасением для нас всех в этом тупике. Я бы такая вся в сверкающих одеждах указала перстом в старого знакомого Архарова, о котором он и думать забыл, и вынесла бы вердикт: «Это он!», а все вокруг бы поздравляли бы и восхищенно благодарили бы меня, скромно тупившую глазки.

Но нет же…

- Как можно жить без друзей?

- Из всего, что я вам рассказал, вас только это волнует?

- Ну да, - я опять смутилась. Мои слова прозвучали так, будто я его в чём-то обвиняю, - с кем вы тогда празднуете день рождения?

- Я не испытываю недостатка в общении. У меня достаточно хороших людей в окружении, но даже им я не могу доверять настолько, чтобы назвать близким другом. А уж тем более – братом.

Грустно это.

Я не могла представить мою жизнь без Айрин и всех моих соседей. Она была бы лишена всех красок и праздников. Это как возвращаться домой, а там нет ни просто никого, а вообще ничего. Просто голые стен и полы.

Но почему моё предположение Архарову показалось глупым? Злоумышленник явно хотел что-то сказать. И, я, конечно, не психолог, но это как-то слишком эмоционально, разве нет? У кого-то настолько длинные руки, что он смог проникнуть в машину Архарова, но босс говорит, что о сделке никто ничего не знает. Почему он так уверен?

Архаров сказал, что все каналы связи и люди, приближённые к сделке под наблюдением. Ни один файл не покинул стены офиса. Компьютеры, на которых работают над продажей, не подключены к сети. Пароль меняется ежедневно – ни единого шанса подкопаться.

А всё почему? Потому что где-то кто-то приобретает, кто-то теряет. Не все конкуренты обрадуются продаже империи, потому что перевес сил будет не в их пользу.

Но тогда возникает вопрос…

- Тогда кто хочет вас убить?

- Не уверен, что меня хотят убить. Скорее запугать.

- Вы так уверены, что никому не перешли дорогу? – Выпалила я.

- Уверен, что многим. Меня даже восхищает эта неизвестная личность. Ни официальные службы, ни неофициальные не могут его найти.

- Чему здесь восхищаться?

- Я всегда ценил профессионалов своего дела. Даже такого.

Странный человек этот мой босс. Восхищает его, видите ли. Лот на него уже раз двадцать купили, а он восхищается сидит. Не доживу я до пенсии с этой работёнкой.

Не люблю спать не в своей кровати, но как только голова коснулась подушки, я поняла, насколько уставшая была. Настолько, что уснула в ванной и приснился кошмар, что меня пытаются убить. А на следующее утро, я пожалела, что это был всего лишь кошмар…

- Вы отвезли мою мать в район, который каждый день мелькает криминальными сводками? И это в первый же день вашей работы? – Не переставал возмущаться Архаров, гневно глядя на меня, сидящую рядом с чинно попивающей чай Зинаидой.

- Но она мне угрожала!

- Ты что, наябедничала на меня, стукачка? - Немедленно возмутилась мать Архарова.

- Да! Имею право. И в свою защиту скажу, - обернулась к боссу, - у меня с собой был перцовый баллончик.

Допрос длился уже второй час. Архаров заставил меня рассказать обо всех вылазках, в которых участвовала я, и заставил рассказать и саму Зинаиду о всех злоключениях, в которых она участвовала в одиночку. Под спокойный тон матери босса у нас у обоих глаза вылезли на лоб. Как выяснилось, она не однократно выезжала на встречи с самим детективом и его информаторами.

- Как вы выбирались из дома?

- Как-будто эти балбесы могли меня остановить, - фыркнула она беззаботно. – Сеня, конечно, хороший компаньон, но уж больно правильная. Продержалась почти месяц, прежде чем сдать меня Михалычу.

- Вы молчали месяц?

- Я не молчала месяц! Почти не молчала.

Теперь я понимала, почему Архарова все боялись: он не кричал, нет. Но от его ледяного голоса становилось ещё хуже. Как-то позабылось, как он меня целовал вчера вечером. Или спасал уснувшую в воде.

Даже Зинаида Александровна стушевалась.

- Ты будешь сидеть здесь безвылазно. Никакой машины не оставлю, - шипел на мать Архаров, - и только посмей мне вызвать Сеню из Москвы. И пеняй на себя, если я узнаю, что ты ввязалась в очередную авантюру. А вы, Есения, - я моментально напряглась, как только он перевёл чёрные глаза на меня, - никаких поездок в криминальные районы, никаких больше взрывчаток в багажнике и танцев в ангаре. Если что не так, сразу же говорите мне. Мне! Вы всё поняли?

- Да, босс.

- Да, Маркуша.

- Есения, вы забираете машину моей матери и гоните в Москву. А ты только слово поперёк вставь! Ты здесь под домашним арестом, пока всё не закончится.

- Но…

- Никаких но! И если Сеню будешь подстёгивать на помощь в твоих вылазках, и она сюда переедет до тех пор, пока всё не закончится.

- Но, - уже я попробовала протестовать. Мне не хотелось оставлять Зинаиду Александровну одну.

- Никаких. Но.

«Выходи и всех позови!» - Отправила смс Айрин.

Мне надо было отогнать новейшую ауди обратно в Москву, которая раньше стояла у нас в ангаре, а потом, как выяснилось, перекочевала в загородный дом босса. И вот сейчас я рассекала на малышке по вечернему городу.

«Следите за ней, чтобы постоянно была под боком. В ангаре её не должно быть».

По-моему, логика подхрамывает, ангар ведь – самое безопасное место. Но Архаров расценил иначе: будет ваша служебная. А служебный автомобиль никому не интересен. Так что каждое утро. Каждое! (Выходных у меня теперь не будет), я должна делать диагностику и тестировку систем, а потом тихонечко или ехать за Архаровым, или передавать авто другому водителю, но потом обязательно забирать его.

Но, что меня радовало больше всего – у меня есть машина! Пусть, на время, но у меня есть машина! И мне разрешили ею пользоваться! Даже в личных целях! Оке дяди Мойши придётся постоять на улице. Эту малышку надо держать только в гараже. Ауди делают качественный кузов, но любой уличный кот мог исцарапать корпус и повредить покрытие.

Я редко включала музыку в других служебных автомобилях, но здесь, двигаясь вслед за злым Архаровым, я оторвалась на славу. Я проорала в дуэте все популярнейшие песни вместе с радио, отвечала на вопросы викторины, даже капнула кетчупом от хот-дога на сиденье! Вытерла сразу же, но какой кайф почувствовать чуточку больше свободы! Только опущенная перегородка напоминала, что авто ну очень принадлежит не мне.

Перед выездом я сообщила Михалычу о том, во сколько, «кудой» и куда мы будем направляться. Компьютера для диагностики с собой не было, поэтому по-быстрому, пока Архаров не видит моих параноидальных заскоков, облазила наши средства передвижений вдоль и поперек под днищем и капотом. Только после этого позволила шефу гневно сесть на водительское сиденье и не менее гневно хлопнуть дверью.

Одно меня радовало в этой ситуации: да, наши с Зинаидой телодвижения за спиной босса не выглядели хорошо, но Михалыч нас не сдал. По реакции Архарова было заметно, насколько он недоволен, что его мать со своей сообщницей в лице меня осмелились ослушаться его наставлений.

Кажется, Архаров по пути домой не расслаблялся, а наоборот, ещё больше закипал. Мы ехали в разных полосах чуть поодаль друг от друга, как вдруг, он перестроился впереди меня и начал «оттормаживать».