- Из-за Алины и её подлой подставы уволили двух женщина с работы, - протараторила ей.
- Вот как? Кого?
- Эм-м, - я запнулась, - я не знаю их имён. Кудрявая брюнетка и девушка из кадров, кажется.
Зинаида Александровна жевала нижнюю губу, о чём-то сосредоточенно размышляя:
- Бондаренко и Ластюк, адвокат и начальница кадров. Лина-то как до них добралась? И зачем?
- Я не знаю, но она подставила их совсем уж мерзко. Может, потому что она такая какая есть? Как увольнение девушек может навредить Марку Васильевичу?
- Тебе всё шутки. Ладно, - она поднялась со стула, так и не допив чай, - телефон не выключай и не пропадай. И держи в курсе всего. И не забывай, всё серьезно.
Угу, прям-таки серьёзно.
Вечером решила всё же ответить Максиму, только точную дату и время так и не назначила. Нашла тысячи отговорок, но основная – я не представляла о чём говорить с молодым человеком. Кажется, я забыла как ходить на свидания.
Ничего, кроме работы в последнее время ведь не было. Только ангар, офис полный поклонниц Марка и тотализатор, в котором я проиграла.
Всё шло почти хорошо: у меня был ежедневный запас шикарных конфет с орешками, девушки из офиса свято верили, что я передавала их Архарову, так что в благодарность регулярно снабжали меня ещё и бесплатным кофе.
И вот я ждала на парковке Архарова, который должен был появиться минут через сорок, жевала боссовские шоколадки, потягивая почти честно заработанный кофе, проставляла дежурные лайки в аккаунте Айрин, как водительская дверь распахнулась снаружи, и я, потеряв опору, вывалилась спиной вперёд навстречу боссу, обдав того ещё горячим кофе.
Ни Ильи, ни Костика рядом не наблюдалось. Что Архаров здесь делает один?
Марк Васильевич осмотрел распластавшуюся меня, его взгляд переключился в салон, где я устроила небольшой филиал шоколадной фабрики. Он чуть выгнул бровь, когда увидел стопочку писем, на которых разными руками было написано «Марку», «Марку В.», кто-то даже нарисовал пухлое сердечко.
Я же уставилась во все глаза, пытаясь понять только одно: он уже знает, что именно меня поцеловал в тот вечер или ещё нет? Скорее всего знает, и пришёл уволить за нарушение субординации или ещё чего.
- У вас шоколад на губах, - первое, что сказал он мне своим крышесносным голосом.
- Здравствуйте, Марк Васильевич! – Облизнув упомянутый шоколад, весьма резво подскочила, в ужасе рассматривая его испорченный костюм.
Даже голос не дрогнул. Хорошо, хоть я лайкала видео Айрин, которое мы сделали всем двором, а не привычно пялилась на фото того, кто до сих пор очень подозрительно окидывал взглядом раскрасневшуюся меня.
- Я так понимаю, вы и есть Сеня, - его голос, произносящий моё имя – я к этому не была готова…
Марк уперся в кузов бедром, сложив руки на груди:
- Моя мать в восторге от новичка, постоянно твердила обратить внимание, поощрить за хорошую работу. Но Алина утверждала обратное: винила вас в непрофессиональном поведении, что в разрез шло с той картиной, которая обрисовала мать. И никто из команды Семиохина не поправлял меня, когда я называл вас парнем, - он сделал неопределенный жест рукой, - чувствую себя обманутым.
А ещё меня заставляли таскать тяжести, издевались по утрам со своими тренировками и, не стесняясь, обсуждали то, что обычно обсуждают мужчины, когда рядом нет женских ушей. То есть, самих женщин, и лучше бы мне многое не слышать.
- И так? – Казалось, ещё чуть-чуть и на его лице появится улыбка.
Значит, не знает о нашем поцелуе. Внутри полегчало. Но не до конца. Получается, Алина что-то напела ему в уши и он пришёл разбираться без предварительной подготовки? Даже подробности не хотел узнать? И где я вела себя непрофессионально? Да я собачкой по пятам за ней бегала, когда Архарова-бывшая решила вызвать меня.
- Непрофессиональное поведение? В каком смысле? – Обычно, если что-то не так, нам говорил об этом сам Михалыч, или делал выговор сам Михалыч, субординация, иерархия и все такое.
- Мне тоже интересно. Я успел сделать свои предположения, которые сейчас не имеют никаких оснований, - он окинул меня нечитаемым взглядом.
Эй, это намёк на то, что я приставала к его Алине? Может, рассказать ему, как на самом деле было с Кудряшкой и Четвёрочкой? Вдруг, глаза открою на его бывшую?
Хотя, не уверена, что Зинаида Александровна не пыталась. Ну вот почему он так привязался к ней? Любовное зелье или что-то вроде того?
Я продолжала сверлить Архарова взглядом, ничего не могла с собой поделать. Наверное, стоило отвести глаза ради приличия, и рот прикрыть наконец. Даже на фотографиях я не видела его так близко.
Он был на голову выше меня. Если я к нему подойду сейчас вплотную, я как раз упрусь носом в грудь и вдохну одурманивающий аромат свежести и леса. С такого расстояния я прекрасно видела небольшой шрам над его верхней, чуть тонковатой губой. И это черные глаза, смотрящие на меня сверху-вниз, слегка властно…
Завела руки за спину и щёлкнула резинкой по запястью. Место над венами слегка обожгло болью, что привело меня в чувство, но не так, чтобы очень. Может позвонить Максиму? Резинки с такими темпами надолго не хватит.
А Айрин смеялась над бедными девушками, которые упорно продолжали передавать шоколадки и зажимать меня по углам. Знала бы она, что и её подруга пала, храбро сражаясь с магнетизмом её босса.
Марк Васильевич подошёл ко мне почти вплотную, вынуждая отойти в сторону и щелкнуть резинкой по запястью ещё дважды – глупая, безнадежная влюбленность не стоит моей работы. И чтобы не пялиться на его губы.
Он бегло заглянул внутрь, оценивая салон Вилли, заваленного бельгийским шоколадом и вновь присматриваясь к стопочке писем.
- Я могу объяснить, - выпалила, делая шаг назад.
- Вот как? Слушаю.
- Девушки передавали вам презенты для, эм-м… чтобы поддержать. И выказать симпатию, я так думаю. Но Степан Михайлович сказал, что у вас серьезная аллергия, а письма и вовсе можно выбросить, так что…
- Получается, вы рьяно день за днём спасали меня?
- Рука не поднималась выбросить.
- А почему же не сказали женской части коллектива, что я не люблю шоколад, тем более с орехами?
- Этого я не могу объяснить.
Если он сейчас меня уволит за это, найду Алину и заставлю саму носить позорную шапку за стоимость старой девятки. Но у Марка, похоже, были другие планы. Он развернулся и, я его не видела, но клянусь Клайдом, услышала тихий смешок.
- Я перенёс встречу с трёх на сейчас, - бросил он поверх крыши Вилли, открывая дверцу лично, - так что выезжаем… Есения.
- Извините, Марк Васильевич, - позвала босса, пока он не сел в салон за чёрную перегородку, - у вас пятно на брюках. И на рубашке.
- Я так понимаю, именно вы разбирались с проблемой в моей квартире день назад. Вот туда мы и заедем.
Руки тряслись, совсем как при первой нашей встрече, но наличие перегородки помогло быстрее взять себя в руки. Быстро убрала весь запас шоколада с сиденья и поехала уже по печально знакомому адресу.
Не успела выехать из гаража, как перегородка с тихим шуршанием опустилась вниз. Теперь мой затылок горел под взглядом босса.
Постаралась включить профессионализм на максимум и с видимым спокойствием ехать к нему домой. Подожду в гараже, ничего не случиться. Пора перестать думать о поцелуе, вообще забыть о нём, раз правда так и не всплыла на поверхность, иначе врежусь ещё в кого.
- Я начал спать в машине, когда сменился водитель.
- Что, простите? – Посмотрела на него в зеркале дальнего вида и тут же отвела глаза.
Руки расположены неудобно, чтобы щёлкнуть резинкой. Да что ж такое-то? Я никогда не была трясущейся ланью, здесь сразу краснею, как отличница, впервые посетившая пивную вечеринку.
- Я всегда работал в машине, с вами начал засыпать. Мягкая рука.
- Спасибо, - пробормотала почти под нос. – То есть, вы не уволите меня за конфеты?
- За сообразительность? – Марк рассмеялся, а меня мурашки пробежались. Всё же дотянулась до запястья и щёлкнула резинкой, - вы меня не беспокоили с этими вопросами и нашли весьма оригинальный выход из ситуации.
